Как бы надо местному хозяину «за постой» начислить, куда деваться. За «проезд» — обойдётся, это совсем наглость, свойственной ныне легендарной нечисти, типа «мент поганый». Но парковка Трака — однозначно платы требует, так что надо в нечистика чем-нибудь полезным пихнуть.

— Беда-печаль-разорение-е-е, — запричитал кибердомовой. — Принято к исполнению, — завершил Трифон, как всегда подняв настроение.

Дотопал я до дверцы, морду из трака высунул, ну и стал разговор говорить.

— Здорово, Хозяин.

— Доброго пути, путник, — аж поклонился нечистик. — Пусть небо улыбается твоим начинаниям… — и начал нечистик, очень велеречиво толкать политику партии, в плане «как мы рады, что вы припёрлись» с соответствующим колоритом.

Самое забавное, что после полуминуты, которые были именно «здрасти», Степной рожей поскучнел и завывал свои речи очень занудно — видно, тяготился этой лабудой, что и понятно.

А сам он был с этим, эпикантусом, маленьким носярой — ну, в общем азият-монглоидом. В возрасте — этакий лет под пятьдесят, судя по всему. Ну и да, халат, черевяки какие-то на лапах. Насколько дядька был «лево-зеркальным», не поймёшь, потому что его обёртка лево-право не отличала. Наконец, я поймал просто жалобный взгляд несущего пургу в массы Степного — видно, просто так прекратить нести пургу ему тройдиция какая не позволяла, а трындеть поддостало.

Но стесняться я не стал: я — злодей, как-никак! Так что можно сказать, что пять минут принудительного трындежа — за плановое злодейство сойдёт, да. Но не садист: так что раззявил я пасть.

— Тоже охренительно приятно, — выдало моё бессмертие под облегчённый вздох нечистика. — Мы тут у тебя переночуем? — уточнил я, потыкав пальцем в степь.

— Счастье посетило…

— А без витиеватостей можно? — уточнил я.

— Можно. Плату давай, — аж потёр лапки Степной, лыбясь так, что и без того узкие глазки превратились в складочки на физиономии.

— Ну… на, — метнул я в нечистика рубаху.

— Плохая плата, — метнул рубаху Степной взад.

— Э-э-э… — озадачился я. — Гребень? — поматывание головой. — Игла?

— Абидеть хочешь? — надулся нечистик. — Я — не женщина!

— Прими по этому поводу соболезнования, — хмыкнул я. — А чего хочешь в качестве платы?

— Онтохон хочу! — надулся Степной, распушившись бородой, сложив лапки на пузе.

— Чегось? — полюбопытствовал я.

Дело в том, что общались мы с этим типом «по-небывальски», собственно, как и с Ладоном в своё время. Передача смысла, а не слов, а сознание или небывальщина, чёрт знает, выполняет перевод. Но есть засада с «крылатыми выражениями» с предысторией и Именами. И названиями. Вот Ладон меня обозвал Дикастисом, так-то переводится, но это не столько слово, сколько Имя, которое и не переведёшь толком.

И тут такая же фигня: этот онтонов хон — какое то специальное слово, которое смысл, естественно, имеет. Но я его не понимай.

Правда ответ пришёл практически одновременно, от Зелёнки на визор: «рассказ, басня, сказка».

— О путешествии расскажи, о том что видел, что делал, путник. Угостись, женщину свою позови, — выдал нечистик, взмахнув рукавом халата.

И перед нами разгорелся… ну, не слишком ароматный костерок, хотя весело горящий. С другой стороны, сушёным фекалиям при сгорании благоухать не с чего — у них, прямо скажем, была дерьмовая жизнь.

И коврики посадочные, посуда с жратвой — натурально накрытая поляна. Ленка тем временем строчила, что, мол, раз пригласил-спросил — можно ей спокойно выходить, «папа Кащей», вредина зелёная. Что неагрессивен данный нежитетип, пока ряд запретов не нарушить, которые мы при всём своём желании нарушить не сможем. Юрт, коней и прочей подобной фигни у бедных нас нет. И даже охотиться и вываливать потроха степного волка в степь мы как бы не собираемся, да.

В общем, расселись мы с Ленкой на этих комах матрасных и стали рассказывать. Про себя не особо — тут с Именами были заморочки почище наших. Степной для нас «хозяин», мы для него — «путник» и «женщина путника». При этом, ритуал «преломления хлеба» — вполне исполнен, и всё нормально.

Ну и что интересно — никаких материальных объектов этот нечистик не желал, в отличие от нашенских. Писчу духовную, а физической сам кормил, хотя прямо скажем — не буйство кулинарного искусства. Хотя вполне съедобно.

И тут, посреди рассказа, топот, улюлюканье и металюди в степи. И выскакивают — кентавры, блин. Десяток с чем-то. Здоровые, как лошади, от знакомых отличаются только азиятскими рожами и одеждой. Так-то, кроме Степановычевой супруги, конелюди одёждой не обременялись. А тут у всего десятка — попоны, манты из волчьей шерсти на пелеринах или ещё какой одёжной пакости. Выскочили эти молодцы к костру с улюлюканьем и гиканьем, увидели нашего хозяина, мордами поскучнели. Он на них цыкнул — совсем сникли.

Нечистик лапки к груди прижал, мол, извиняется что сказку прерывает, нахмурился и выдал самому здоровенному и завёрнутому в меха коню.

— Дошхон, какго иблиса шумишь?! Не видишь — сказочник. Буянить не будете — послушайте, — выдал он.

На что эти психи — ну а все кентавры и есть психи, эти ничем от всех не отличались — аккуратно пристроились в сторонке.

Ну и порассказывали мы о всяких нечистиках и приключениях. Об Орде я, правда, не говорил, как и Зелёнка — нахрен надо, хотя и стесняться-скрывать особо нечего.

А потом стали в слушателей вопросы задавать, что те приняли вполне с пониманием. Хотя и не слишком откровенны и многословны были.

Умертвий в степи много, вдобавок какие-то духи-нечисть буддистского пантеона буянят умеренно злостно. Степной их гоняет, но без фанатизма: своих дел хватает, а не его эта обязанность. Кентавры — крышуют караваны, но посмотрев на доброго меня этот Дошхон решил нас не крышевать, от греха.

Ну, в общем — вполне нормальная нечисть и метачеловеки, встречали мы и позлостнее во много раз. И когда заполночь собрались в Трак — ни возражений, ни наездов, распрощались и разошлись. Такое, приятное впечатление осталось, хотя от сволочей импортных злодейств подсознательно ожидаешь.

Ну а наутро выдвинулись мы, пару раз наблюдая селения. Там, как наш хозяин и говорил, какие-то полевые-луговые работали озеленителями, и прям буйство всяческой зелени вокруг как юртовых, так и уже «новомодных», эльфо-друидских и каменно-гномьих поселений. С колоритом, но сами материалы явно «после конца», от металюдей и магов.

Так вот, магооптика Трака показывала копошащиеся в огородах жёпы, людские и металюдские. И ОЧЕНЬ недовольные были эти жёпы — как рассказала хихикающая вредина, это вроде как «женское дело», но в рамках новых реалий оно стало общим. И страдают, понимаешь, местные от трудов аграрных, хех.

Ну да ладно, едем мы едем, как вдруг в степи — часовенка буддистская, причём явно не