Где-то в глубине души она понимала, что несправедливо обвиняет Эсмей. Та вовсе не дурочка, наоборот, она многого добилась в этой жизни. Хоть она чуть старше Брюн, но уже закончила Академию, имеет офицерское звание, принимала участие в настоящих сражениях. Ее опыту можно позавидовать. Брюн хотелось, чтобы Эсмей уважала ее.

Нет, она сварливая, чопорная, бесполая особа с полным отсутствием чувства юмора…

Но про Эсмей нельзя сказать, что у нее нет чувства юмора.

А Брюн и не хотела быть справедливой. Она хотела злиться, и у нее были на это все основания. Эсмей никто не давал права так на нее набрасываться и говорить ей насчет ее морального облика. С моральным обликом у нее все в порядке. Она же, например, спасла леди Сесилию. Даже Эсмей не может этого отрицать. И если не считать всяких глупостей, через которые в юности проходят абсолютно все, никто никогда не мог упрекнуть ее в аморальном поведении.

Она перебирала в памяти прошлое и один за другим припоминала случаи, которые, конечно, заслужили бы похвалу со стороны Эсмей… но ее это совсем не касается. В школе Брюн защищала малютку Понсибар, которую все третировали и запугивали. Она рассказала правду о происшествии в кабинете биологии, хотя ее за это целый месяц продержали без игр и развлечений, а Оттала Моррелайн перестала с ней дружить. Она всегда старалась быть вежливой с тетушкой Тремой, даже когда эта пожилая дама внушительных размеров развлекала гостей на Охотничьем балу рассказами о том, как «маленький Пузырь» в детстве любила голышом поплескаться в фонтане. После этого она передралась почти со всеми братьями своих школьных подруг, но не стала мстить тетушке Треме. А когда они с Раффой спасли друг друга на том острове…

Но Брюн не могла вспомнить ничего по-настоящему важного. Ну и что? У Брюн совсем другие ценности, но это совсем не означает, что она аморальна. В этот момент Брюн поняла, что очень хочет пить, и направилась к одному из баров.

Назывался он «Даймонд Симз». Внутри было полным-полно народу, мужчин и женщин. Все одеты в повседневную одежду, которую носят на кораблях Флота. Их позы, жесты — все говорило о том, что они военные. Лишь некоторые посетители были в форме. Брюн не заметила никого из своих однокурсников, хотя она знала только тех, с кем пересекалась во время занятий. Ей и не хотелось встречаться сейчас со знакомыми. Они не преминут поинтересоваться, куда делись ее телохранители. Брюн хотелось, чтобы ее окружали незнакомые лица, хотелось заново доказать, что она та, за кого себя выдает.

Она протиснулась мимо занятых столиков к единственному свободному в дальнем конце бара. Сев за столик, девушка дотронулась до нужной строки меню, где значилось ее любимое стеннерское пиво, и вставила кредитный кубик в расчетный аппарат. Потом огляделась. Справа на стене висели в рамках фотографии космических кораблей и офицеров, а вокруг них красовались ряды металлических обломков. В углу — выцветшее красное знамя, но со своего места она не могла разобрать надпись.

Официантка принесла ей бутылку пива и кружку и, улыбнувшись, бойко спросила:

— С какого ты корабля, детка? Брюн покачала головой:

— Я здесь учусь.

Официантка слегка удивилась, но кивнула и пошла разносить другие заказы. Брюн налила себе пива. За спиной она услышала глухие голоса и тогда только поняла, что там есть еще одна комната, скорее всего жилое помещение. Слева от Брюн тянулась стойка бара, сделанная из такого же темного матового материала, как и обшивка космических кораблей. Может, это и есть обломок корабля. С потолка свисали модели космических судов. Брюн узнала необычную угловатую форму корабля-миноискателя, остальные были привычной овальной формы. А зеркала за стойкой бара обрамлены в… не может быть… но она теперь неплохо разбиралась в артиллерийских орудиях и понимала, что рамы когда-то были частью настоящих боевых пушек. Теперь Брюн пристальнее осмотрела все помещение бара. Наверное, на его отделку пошел потерпевший крушение или списанный корабль.

Волосы на голове встали дыбом: «Такого не может быть, кому в здравом уме такое пришло в голову…» Но вот она увидела табличку над стойкой: «Парадокс». Это название она никогда не забудет. А вот и тарелка, обыкновенная большая тарелка, по широкому краю которой змеился темно-синий узор, как и на всей посуде, которую она когда-то видела на борту корабля адмирала Серрано: в центре — четыре ромба с названием корабля — «Хэрриер». Здесь в ромбах было вписано другое название, тарелка стояла на специальной подставке, и для тех, кто издалека не мог разглядеть надписи в ромбах, рядом светилась другая надпись, более крупная. Около тарелки лежал столовый прибор.

Брюн посмотрела на свою кружку, неужели… Нет, она не с «Парадокса». Надпись на кружке гласила: «РКС. Балрог».

Она пьет из кружки погибшего человека, сидит на стуле, сделанном из обломков… обломков чего? А стол… трудно сказать, из чего именно, но теперь она уверена, что когда-то все это было частью космического корабля, который потерпел крушение. Она внимательно всматривалась в поверхность стола и вот рядом с экраном меню нашла, что искала «РКС. Фордж. Койка личного состава 351». С одной стороны она заметила небольшую кнопку и нажала ее.

Меню исчезло с экрана, и вместо него появилась историческая справка: корабль Регулярной Космической службы «Фордж» был подбит тридцать два года назад в битве с ударной группой Доброты, погибли все члены экипажа корабля. Этот обломок удалось найти двадцать восемь лет назад, его идентифицировали по сохранившемуся клейму, в момент гибели корабля койка 351 числилась за старшиной Лестером Грином.

Ножка стола, говорилось дальше, сделана из куска защитного щита того же корабля; оба стула тоже с борта «Форджа», один из столовой личного состава, второй из отделения высшего технического персонала, обслуживавшего кормовую орудийную батарею по правому борту. Во время последней битвы в эту группу входило пять человек: капрал Дэнси Эл-корн, сержант Тарик Сенит, капрал Лёрс Птин, капрал Барстоу Боханнон, сержант Гарет Мехарри.

У Брюн перехватило дыхание. Ужас какой-то. Вот они, настоящие имена настоящих людей, все они погибли. А тут еще и Мехарри… Она когда-то знала Метлин Мехарри, неужели это ее родственник? Кто-то из родителей? Тетя? Дядя?

Тут она обнаружила, что справка может предоставить отдельную информацию о каждом из перечисленных людей. Нет, ни за что, ей совсем не хотелось, чтобы эти имена стали для нее более реальными. Но вот что касается Мехарри, это она должна узнать. Брюн нажала на кнопку.

Гарету Мехарри в момент гибели было двадцать шесть лет. На экране высветилось его генеалогическое древо, все, кто служил во Флоте, были выделены синим цветом. Синий явно преобладал. Родители оба флотские, теперь их нет в живых, один погиб в сражении. Из четверых братьев и сестер двое служили во Флоте, а две замужем за офицерами Флота. Метлин Мехарри его родная сестра… Трудно представить, что такая прожженная вояка, как Метлин, может быть чьей-то сестрой. Одну племянницу назвали в ее честь. Значит, скоро подрастет еще одна Метлин Мехарри, и, учитывая, что у нее и родители, и тети, и дяди полностью посвятили себя Флоту, она скорее всего тоже поступит во Флот.