— Да, — коротко ответила девушка. Она помолчала и, покосившись на Адама, добавила: — Ты, наверное, наслушался деревенских сплетен. Должна сказать, что моя мама действительно не обычная женщина. Впрочем, скоро ты все сам поймешь.

Адам выключил мотор и, выскочив из машины, последовал за Риордан.

Подойдя к дому поближе, он увидел, что первый этаж погружен в темноту, тусклый свет мерцал только в одном окне наверху. Адам остановился перед входной дверью и, взяв Риордан за локоть, прошептал:

— По-моему, она легла спать. Давай не будем ее беспокоить!

— Замолчи! — Риордан привстала на цыпочки и поцеловала его в губы, прижавшись к нему всем телом.

У него сразу же наступила эрекция, а из головы испарились остатки здравого смысла. Адам крепче прижался к ее горячему, податливому телу и, сжимая одной рукой ее грудь, стал другой нащупывать молнию на ширинке.

— Здесь холодно, пошли в дом! — сказала Риордан.

Из прихожей они прошли на кухню, теплую и уютную, несмотря на низкий потолок. Адам невольно втянул голову в плечи, когда подходил к большому сосновому столу посередине комнаты, опасаясь набить себе шишку о перекладину. Риордан рассмеялась и пояснила, выдвигая для него стул:

— Мы с мамой обе маленького роста и не замечаем эту балку. Садись, довольно пялиться по сторонам!

Она толкнула его на стул и села ему на колени. Адам оцепенел, ожидая, что сейчас в дверях возникнет фигура ее мамаши. Но сомнения терзали его недолго: теплые ягодицы Риордан, ерзающей на его пенисе, готовом прорвать брюки, и аппетитные, как сочные дыни, груди, обтянутые шелком, совершенно затуманили ему мозги.

— Я ждал этого момента весь вечер! — воскликнул он, расстегивая блузку и зарываясь головой в вырез.

От Риордан пахло дешевыми духами и свежим потом. Стоило Адаму лизнуть сосок, как он отвердел, а нежная кожа вокруг него покрылась пупырышками. Толстушка задрожала от приступа похоти и, запустив пальцы в его волосы, сильнее прижалась к его лицу.

Адам стал целовать то один, то другой сосок, потом припал к одному из них ртом и начал жадно сосать.

Риордан тихонько застонала. Ритмично втягивая ртом трепетную розовую горошину, Адам сжал второй сосок двумя пальцами и принялся теребить его.

Толстушка сладострастно ахнула. Восприняв это как просьбу действовать решительнее, Адам пососал вторую грудь и, подняв голову, поцеловал девушку в губы. Она таяла в его объятиях, казалась такой податливой и желанной, что он с трудом поборол желание разложить ее на столе, раздвинуть ей ноги и засадить от всей души.

— Здесь есть укромное местечко? — прошептал он.

Глаза Риордан сверкнули неуемной страстью, она хрипло прошептала:

— Подожди здесь! — Казалось, она сочится похотью.

— Только не долго! — жалобно простонал он, когда она спрыгнула с его колен, вильнув пышными бедрами.

Улыбнувшись, девушка растворилась в темноте, оставив Адама с мучительным ощущением томления в мошонке: он не испытывал его со времени окончания школы. Став самостоятельным мужчиной, Адам не отказывал себе в сексуальном удовольствии. Сейчас он вдруг сообразил, что воспринимал свои легкие плотские развлечения как нечто само собой разумеющееся.

Жадные до секса женщины, неисправимые развратницы чувствовали в нем родственную душу и с радостью прыгали в его постель. Проблем с удовлетворением сексуальных потребностей у него не возникало, а потому сейчас, ощутив тяжесть в промежности, он оказался не готов терпеть.

Он скользнул взглядом по кухне: в углу, на старом кухонном столе, были аккуратно разложены моющие губки и щеточки, с перекладины на потолке свисали пучки высушенных цветов, в стене напротив имелась старинная валлийская печь. В другом углу тикали бабушкины ходики, стрелки показывали, что Риордан отсутствует уже десять минут.

Может быть, она решила пошутить над ним? Адам нетерпеливо вскочил, и стул громко скрипнул. Уж если этот звук не разбудил миссис Дэвис, подумал Адам, она спит как убитая. Эта мысль породила другую: а что, если воспользоваться ее крепким сном и прокрасться в спальню Риордан? Адам был так устроен, что противиться соблазну долго не мог. Выждав еще пять минут, он решил действовать.

Включать свет было рискованно, поэтому ему пришлось медленно двигаться в кромешной темноте на ощупь, шаря руками по побеленной стене.

Лестница оказалась не моложе дома, и ступени скрипели под ногами. Обтерев со лба холодный пот, Адам представил, как будет объяснять проснувшейся хозяйке, почему он крадется в полночь по ее дому.

Решив, что отступать поздно, Адам взбежал по ступенькам и замер на галерее, раздумывая, какую из четырех дверей открыть. Одна из них — та, что находилась прямо перед ним, — вела в ванную. Из-под трех других пробивался неяркий свет.

Адам заглянул в ванную — она оказалась пуста вопреки его ожиданиям. Он затаился на площадке и прислушался, но ничего не услышал. У него возникло ощущение, что за ним кто-то тайно наблюдает.

— Риордан, где ты? — тихонько позвал он девушку.

Раздался приглушенный смешок, Адам резко повернулся и, ухмыльнувшись, на цыпочках подкрался к двери. Толкнув ее, он увидел Риордан: она стояла у окна, освещенная мягким светом ночника, одетая в светло-голубую рубашку, едва прикрывавшую лобок, и пыталась завязать тесемки на груди. На ней были также надеты штанишки и босоножки на высоких каблуках, придававшие ее ногам больше стройности и сексуальности.

— Ты восхитительна! — воскликнул Адам.

— Вы действительно так считаете? — раздался у него за спиной низкий женский голос.

Адам оцепенел, проклиная себя за то, что не осмотрел всю комнату. Едва дыша от страха и смущения, он медленно повернулся и застыл, вытаращив глаза. На огромной кровати, накрытой атласным покрывалом, сидела миниатюрная пухленькая брюнетка, одетая в ярко-красный широкий лифчик и черные чулки.

Волосы ее были коротко подстрижены, чувственные полные губы блестели от ярко-красной помады, лаком такого же цвета были покрыты ногти на руках и ногах.

Женщина смотрела на Адама чуть насмешливо, словно бы ожидая, что он повернется и убежит. Адам покосился на Риордан и заметил, что у нее озорно блестят глаза. Она была чрезвычайно возбуждена, и тело Адама немедленно отреагировало: от мошонки по животу расползлось волнующее тепло, лоб покрылся испариной, сердце заколотилось, а подбородок затрясся. Адам проглотил ком и судорожно вздохнул.

— Ты не хочешь представить меня своему приятелю, Риордан? — волнующим мелодичным голосом спросила женщина.

— Это Адам, а это Меган, моя мама. Я предупреждала тебя, что она ожидает нас.

Адам не сразу сообразил, что это означает.

— Рад познакомиться с вами, — пробормотал он, переводя взгляд с дочери на мать и отмечая схожие и различающие их черты.

— Взаимно, — сказала Меган. — Риордан мне многое рассказала о вас. Это правда, что вы большой любитель секса?