Зигрид прошлась немного вдоль аквариумов, стирая изморозь с других табличек. Перед ее глазами проходили незнакомые, ничего не значащие названия: орангутан… Часть слов вообще ни о чем не говорила, другие пробуждали какие-то давние воспоминания о прочитанных в детстве книгах. Когда Зигрид покинула Землю, в возрасте десяти лет, на планете почти уже не оставалось живых существ. Загрязнение уничтожило их практически полностью.

— Я думал, что это все легенды, — проговорил Пампкин потрясенно. — Так ты говоришь, что они все живые?

— Возможно. Сейчас это просто зоологическая коллекция, но она в хорошем состоянии. Может статься, в один прекрасный день их выведут из забытья. По крайней мере, если хоть кто-то еще про них помнит. Ладно, пошли, нам нужно двигаться, иначе мы сами превратимся в ледяные статуи!

Зигрид встряхнулась. Примерно в сотне метров впереди, у самой стены, она увидела какое-то небольшое строение вроде бункера. Схватив мальчика за руку, она торопливо потащила его к укрытию. Девушка успела обратить внимание, что лицо Пампкина посинело, а губы приобрели фиолетовый оттенок.

Строение оказалось чем-то вроде бетонного иглу, предназначенного, скорее всего, для обслуживающего персонала. Каждый предмет внутри был покрыт толстым слоем вековой пыли, однако температура была более или менее приемлемой. В шкафу они обнаружили три стеганых нейлоновых комбинезона, а также шерстяные шлемы с прорезями для глаз.

— Смотри! — воскликнул Пампкин, склонившись над журналом административной инспекции. — Последняя проверка была здесь пятьдесят лет назад. С тех пор больше никто не приходил…

Голубоватый свет, проникающий в помещение снаружи, придавал его лицу совсем уж нереальный вид. Сейчас он еще больше, чем когда-либо, походил на эльфа из волшебной сказки.

«Ему не хватает только заостренных ушей», — подумала Зигрид, испытывая раздражение от того, что красота мальчика производит на нее такое сильное впечатление.

Они переоделись в комбинезоны и натянули на головы вязаные шлемы. Одежда оказалась для них чересчур просторной, но они кое-как к ней приспособились. Порывшись в шкафчике над столом, девушка добыла из него электрочайник и банку растворимого кофе. Правда, надежда попить горячего быстро улетучилась, потому что кран водопровода отказался открываться. Пампкин придумал тогда растопить немного снега, но, увы, едва чайник включили в сеть, он тут же перегорел. Все здесь давно обветшало и пришло в негодность. Зигрид в изнеможении опустилась на стул, обескураженная этой неудачей.

Пампкин же сохранял спокойствие. Устроившись у окна, он задумчиво листал подобранную на столе опись коллекции, как будто у него в руках был журнал с картинками. Через некоторое время он закрыл амбарную книгу и устремил взгляд на высящиеся снаружи стеллажи с аквариумами.

— Целые джунгли, — прошептал он. — Они собрали здесь всю фауну девственного тропического леса. Три тысячи животных, можешь себе представить?

Зигрид безрадостно пожала плечами. Несмотря на толстый комбинезон, ее все еще колотила дрожь.

Они в молчании поели крекеров и шоколада, запили все это ледяной газировкой и забились каждый в свой угол. Голубой свет проникал через щели узких, похожих на бойницы окон и больно бил по глазам в полумраке убежища. Когда Зигрид уже погружалась в забытье, до ее слуха долетел сонный голосок Пампкина:

— А что мы будем делать дальше?

Девушка подавила зевок.

— Пройдем через зал насквозь, — ответила она. — Найдем место, откуда сюда попало насекомое, и продолжим ползти по его ходу. Сегодня должно было стать известно о смерти Вальдо, так что нам нужно оказаться как можно дальше от свалки.

И она уснула, не в силах сказать больше ни слова.

Когда Зигрид проснулась, Пампкин уже был на ногах. Решительно, этот парнишка обладал просто поразительной выносливостью! Эта мысль в очередной раз выбила ее из колеи. Ей не нравилось, что она могла стать орудием в руках робота.

«Что-то я уж очень стала подозрительна, — подумала она про себя. — Зачем бы роботу понадобилась моя помощь? Если бы Пампкин был андроидом, он прекрасно справился бы сам. Его бы запрограммировали так, чтобы он без проблем мог перемещаться по городу-кубу в любых направлениях… Чем ему мог бы пригодиться человек? Наоборот, он только замедлял бы его!»

Они покинули убежище, не обменявшись ни словом, и углубились в проход между двумя рядами аквариумов.

— А почему мы пошли здесь? — спросил мальчик. Каждое слово сопровождалось облачком пара из его рта.

— Потому что, насколько я слышала, термиты предпочитают двигаться прямолинейно, — отозвалась Зигрид. — Они тяжелы и неповоротливы, поэтому разумно ожидать, что, выйдя на простор, насекомое будет тоже продолжать двигаться по прямой. Если бы не этот снег кругом, мы бы увидели следы…

— А если оно умерло от холода до того, как пересекло зал?

— В этом случае мы наткнемся на его труп, и в таком случае нам не позавидуешь. Ведь тогда это значит, что термит не успел прорыть ход, который мог бы стать для нас выходом отсюда…

Они медленно шагали, то и дело оскальзываясь на заледеневшем полу, теряя равновесие и падая. Стены источали мертвящий холод. Не будь у них утепленных комбинезонов, они давно уже замерзли бы насмерть. Зигрид была встревожена: проблема, о которой говорил Пампкин, действительно серьезная. Если насекомое погибло, у них не будет иного выхода, кроме как повернуть назад, а это значит, что они прямиком попадут в руки солдат, брошенных в погоню за ними.

Крик мальчика заставил ее подскочить от испуга. Она резко повернулась, стараясь не поскользнуться. Пампкин на коленях в снегу осматривал стенки стоящих на полу сосудов с жидким азотом.

— Следы! — сказал он возбужденно, когда Зигрид приблизилась. — Что это такое?

Зигрид опустила взгляд. Стенки аквариумов были исчерчены трещинами — параллельными, как будто обугленными трещинами, которые шли через каждые несколько сантиметров… Ее вдруг осенило.

— Кислота! — ахнула она. — Кислота, которую выделяют лапы термитов. Двигаясь по проходу, насекомое обрызгало ею аквариумы!

Пампкин побледнел.

— Она разъела стекло, — прошептал он. — Теперь достаточно любого пустяка, чтобы аквариумы лопнули! Малейшая вибрация, сотрясение… Просто звук наших шагов! Если это произойдет, нас зальет жидким азотом. Мы превратимся в лед за считаные секунды.

Они переглянулись, не решаясь произнести ни слова.

— Нужно уходить отсюда, — сказал наконец Пампкин. — От каждого нашего шага трещины становятся все шире.

Они как можно осторожнее выпрямились и двинулись прочь, шагая медленно и по возможности бесшумно. Несмотря на холод, Зигрид чувствовала, как ее комбинезон напитывается потом. «Если кто-то из нас поскользнется, — подумала она внезапно, — если упадет, этот удар отразится от аквариумов, и тогда…» Она старательно прогнала эту мысль и сосредоточилась на дороге, стараясь избегать особенно гладких и скользких участков. Постепенно высота стен стала уменьшаться, теперь голубые саркофаги стояли не друг на друге, а рядами, как могилы на кладбище, однако опасность по-прежнему сохранялась.