– Нет, – покачала я головой.

– Ладно, когда вернутся Кумулус, Вувиш и Иви, обязательно прокатим вас на драконе! Всенепременно! Да, точно, надо будет устроить вам поездку на драконах! – обрадовался профессор.

Мне захотелось обнять Юлиуса, но он ехал верхом на своей дебре, и я бы до него всё равно не дотянулась. Зато я одарила его радостной улыбкой.

Профессор Тюлль по-прежнему бормотал себе под нос:

– Угум, угум… А пока что больше никаких спасательных операций, никуда я не полечу. Останусь ухаживать за теми, кого уже перевёз, пока остальные не вернутся. Пока меня не было, всё пошло наперекосяк, угум, или как? С вашей помощью продержусь, а потом и остальные подоспеют.

Конечно, подумала я, конечно, мы поможем профессору! Я обвела взглядом зоопарк и решила, что буду стараться как следует выполнять всю работу, что поручит мне профессор. Первым делом мы с Юлиусом смастерим отличную собачью будку!

Только я представила себе настоящую отличную будку, как наши дебры свернули, и моему взгляду предстала самая заурядная штуковина во всём космическом зоопарке, которую я без труда узнала. Да-да, собачья будка!

Честное слово! На зелёной лужайке стояла совершенно новая собачья будка, не слишком большая и не слишком тесная, она бы пришлась в самый раз для Кусаки! Пространства вокруг тоже было предостаточно. Лужайку, предназначенную для пса, обнесли невысоким забором. От этой картины веяло чем-то очень земным и домашним.

На зелёной траве повсюду были разбросаны деревянные палки, Кусака мог бы играть с ними – грызть и таскать туда-сюда. Мне даже показалось, что на лужайке лежит резиновый мячик, – такой можно купить на Земле в любом зоомагазине, – но наверняка утверждать не стану, потому что смотрела издалека.

– Смотрите, какая будка! – радостно закричала я и восхищённо прицокнула языком.

Моя дебра резко остановилась. Послушные животные старались немедленно выполнить команду, поэтому всаднику порой приходилось туговато. Дебра гордо обернулась на меня, ожидая похвалы. Я криво улыбнулась, и тут в нас врезалась дебра Юлиуса. Отскочив, она застыла на месте, словно вкопанная. Друга отбросило к подлокотнику. Несмотря на встряску, мы спрыгнули, погладили животных и похвалили:

– Умнички!

– Что случилось? – крикнул профессор Тюлль, заметив столпотворение. Он в свою очередь прицокнул языком. Резкая остановка не доставила ему ни малейших неудобств. Должно быть, профессор привык к манерам диванных лошадок.

– Смотрите, какая шикарная собачья будка! В самый раз для Кусаки! – воскликнула я.

– Удивительное дело! – пробормотал профессор, спешиваясь. Он в задумчивости запустил пальцы в серебристую бороду. – Крайне удивительное!

– Может, что-то опять перепуталось, и эта будка всё-таки для Кусаки?

Профессор почесал лоб и сказал:

– Тогда там должна быть табличка, Кумулус всегда их готовит заранее, чтобы избежать путаницы. Ага, вон она, угум, или как?

Тюлль указал на участок газона, где ещё вчера стояла клетка для морской свинки. Точно, из земли торчала табличка! Я подбежала к ней. И в самом деле, на табличке крупным шрифтом было написано:

Да, здесь что-то явно перепутали! Этот участок гораздо больше подходил морской свинке, а не собаке.

– Может, этот ваш Кумулус не туда табличку воткнул? В конце концов, каждый может ошибиться, – предположила я. По крайней мере, так говорит наша учительница фрау Румянсен. Честно говоря, я подозревала, что этот Кумулус допускает ошибки не так уж и редко.

– Это собачья будка, сто процентов! Давайте ещё поближе посмотрим! – прокричала я, перепрыгнула через заборчик и помчалась по лужайке.

Я уже знала, что Кусаке здесь наверняка понравится. Невероятно! Перед будкой обнаружилась даже миска с любимым Кусакиным кормом! Я заглянула в будку. Внутри пахло свежей древесиной, на земле лежала уютная подстилка.

Я обернулась и прокричала:

– Подходит для земной собаки! Можно заселять!

Профессор растерянно почесал в затылке, затем улыбнулся и сказал:

– Ладно, угум… Наверное, и правда мы что-то напутали.

Он выдернул из земли табличку и воткнул её возле нужного места.

– Можно привести сюда Кусаку? – спросила я, подпрыгивая от нетерпения.

Профессор Тюлль вздохнул:

– Вообще-то надо бы сначала к хоботулькиным: поменять компрессы, наложить мазь. А то у них хоботки разболятся, угум… И пепеллиного молочка налить, а то проголодаются.

Я кивнула. Конечно, надо в первую очередь позаботиться о хоботулькиных. И тем не менее мне стало как-то грустно. Профессор Тюлль сразу заметил, что я повесила нос. Он сочувственно на меня посмотрел и предложил:

– Знаешь, что? Поезжай-ка ты за Кусакой, а мы с Юлиусом поухаживаем за хоботулькиными. Правильно я говорю?

– Правильно! – согласился Юлиус.

Кусака дрожал от радости, пока мы скакали на дебре.

Приметив за поворотом будку, он оглушительно залаял. Так громко, что дебра не расслышала моего прицокивания. Пришлось зажать Кусаке пасть и цокнуть снова. Из-за того, что я сидела, обхватив пса обеими руками и не держалась за подлокотник, когда диван… ой, то есть дебра резко остановилась, я шлёпнулась на землю.

Понимаете, диванная лошадка очень резко остановилась! И гордо на меня обернулась!

Впрочем, от падения я не пострадала, потому что приземлилась на мягкую траву на лужайке. Кусака перепрыгнул через меня и радостно заплясал вокруг.

Я встала, подняла с земли палку, показала Кусаке и бросила подальше. Когда он вернулся, неся палку в зубах, я похвалила его и потрепала за ухом. Пёс благодарно поднял на меня свои чудесные круглые глаза. Мы вместе помчались по лужайке, я даже кувыркнулась на ходу, а Кусака весело скакал из стороны в сторону.

Супер-супер-супер, – вот как это было! Прежде мы никогда не бегали по траве. Между нами вечно торчал дурацкий забор господина Фриттера, и мне приходилось просовывать руку сквозь сетку, чтобы погладить Кусаку, и проволока больно впивалась мне в руку. А теперь какая красота! Кусака бешено вилял хвостом – точь-в-точь дворники по лобовому стеклу во время дождя. Моё сердце подпрыгивало в груди, словно билибобик.

Понятия не имею, сколько мы с ним так носились по лужайке вокруг будки. Я совсем выбилась из сил и упала на траву, глядя в небо.