я, в ужасной одежде, встречаю своё совершеннолетие в чужом доме и трескаю вчерашние пирожки! А самое невероятное, что мне это начинает нравиться! Наверное, прав был папочка, когда сказал, что ненормальная у него дочь выросла…

Вероятно, размышления каким-то образом отразились на моём лице, потому что Чара изумлённо изогнула левую бровь и вопросительно на меня уставилась.

– Кажется, у меня сегодня день рождения, – пробормотала я.

Знахарка понимающе хмыкнула. Не прошло и минуты, как на столе возникла бутыль какой-то травяной настойки. Я содрогнулась – никогда не пила ничего крепче кваса. Но знахарка была неумолима. Первую выпили «за меня». Когда я, зажмурившись, героически опрокинула в себя рюмку, мне показалось, что внутри вспыхнул пожар: из глаз брызнули слёзы, дыхание перехватило. Зато потом по телу разлилось приятное тепло. За первой последовала вторая – «за знакомство». Здорово охмелев, я заплетающимся языком рассказала Чаре, куда и зачем направляюсь. Она прониклась и налила по третьей.

Глава 5

На следующее утро я решительно отказалась вставать, жестоко мучимая похмельем. Чара дала мне какой-то отвар (на вкус – натуральные помои) и стало немного полегче, но шевелиться всё равно не хотелось. Я так и провалялась весь день бревном, не реагируя на внешние раздражители. Оклемалась только к вечеру и, схватив мимоходом со стола блин, уже хотела выйти из дома, как вдруг, в дверном проёме возникла знахарка.

– Я немного прогуляюсь по селу, – отрапортовала я, силясь протиснуться мимо неё.

Девушка рассеяно кивнула, вероятно, занятая своими мыслями.

Деревенька встретила меня так же, как и вчера, то бишь никак. Всё заперто, на улице ни души.

Я ругнулась, и поплелась обратно, намереваясь устроить Чаре допрос с пристрастием.

Знахарка выкладывала травы на подоконник для подсушки.

– Чара, что творится в вашей деревне? – едва переступив порог, начала я.

– Ой, а тебе что, уже рассказали?

– Что рассказали?

– Ну, про людей, которых съели.

– Съели?!

Знахарка пожала плечами.

– В общем, неделю назад возле корчмы нашли истерзанное тело местного пьянчужки. То есть, тело – это сильно сказано. Так, обглоданные кости да разорванную в клочья одежду. По вещам и опознали. В течение недели произошло ещё два похожих убийства. Селяне решили, что это работа оборотня или ещё кого из нежити. Приглашённый из соседней деревни священнослужитель походил по улицам, помахал кадилом, побубнил молитвы… Но люди не особо надеятся на то, что это помогло.

– Понятно. Но почему ты мне сразу не сказала?

– Я не верю в то, что это что-то серьёзное. В лесу много крупных животных, не дававших обет вегетарианства. Волки вон каждую ночь так воют, что аж поджилки трясутся.

Я согласно кивнула. В таких небольших деревушках часто пропадают люди, и, как ни странно, этому придают возмутительно мало значения. В городе уже давно поднялась бы шумиха вокруг погибших, а здесь – похоронили, помянули и забыли. Кушать надо всем, в том числе и диким зверям. Схарчили одного, вместо того чтоб всю деревню вырезать – и на этом спасибо. Но для себя всё равно решила не выходить из дома после захода солнца.

Мы как раз ужинали, когда в дверь поскреблись. Чара удивлённо приподняла брови и пошла открывать. Я придержала её за рукав.

– Постой, может не надо? Вдруг там этот зверь?

– Брось! Неужели ты и вправду поверила этим байкам?

– Эти байки задрали нескольких человек.

– Да оглянись вокруг: наша деревенька практически граничит с лесом. Теми людьми мог поужинать кто угодно.

– Точно. В том числе и оборотень или ещё пакость какая-нибудь. Может всё-таки не надо? – я начинала нервничать.

– А вдруг это что-то важное?

– Плевать. Жизнь важнее.

– А если роды или при смерти кто? Я должна посмотреть, кто там.

– Кого в таку пору принесло?! – гаркнула я, подрожая давешнему негостеприимному мужику.

Тишина.

– Вот видишь, уже ушли. Садись и ешь спокойно.

Знахарка фыркнула и медленно, будто разговаривая с умственно отсталым ребёнком, воззвала к моему здравому смыслу (как будто он у меня есть!).

– Лериетана, тех людей задрали на улице. И, честно сказать, правильно сделали – нечего шататься глубокой ночью в непотребном состоянии. Даже если этот зверь существует, где бы ему набраться столько наглости, чтобы откровенно ломиться в дом? Он не настолько глуп. Да и зачем? Кругом и так бродят подвыпившие мужики – ими закусить будет гораздо проще!

Да. Но сегодня на улице я даже собак не видела. Зверь мог и проголодаться. И что если Чара права, и он далеко не глуп, именно поэтому ломится в дом на отшибе. Даже если соседи услышат наши крики, то пока добегут… если вообще кому-то придёт в голову нас спасать…

Но высказать догадку я не успела – Чара открыла дверь.

Знахарка моментально поплатилась за своё легкомыслие, а меня чуть не хватил удар. Хотя, лучше бы хватил. Огромный чёрный зверь, очень похожий на волка, но в несколько раз крупнее, прыгнул на Чару, сбивая охваченную ужасом девушку с ног. Огляделся. Принюхался и задними лапами захлопнул дверь. Затем вновь повернул сплюснутую морду к покладисто потерявшей сознание девушке (меня он, вероятно, как противника не оценил). Возмущённая такой несправедливостью, я резко встала, с грохотом опрокинув стул. Наверное, вышло очень эффектно, потому что зверь, соизволив-таки обратить на меня внимание, медленно повернулся в мою сторону. Я с ужасом осознала, что встретилась взглядом с разумными глазами.

И завизжала.

Зверь, поражённый моим ультразвуком (а знатно я за последние дни орать наловчилась!), попятился и тряхнул головой. Потом негромко, но как-то убедительно зарычал.

Я намёк поняла и рот закрыла.

Зверь призывно лязгнул зубами.

Я отступила, наткнувшись спиной на стол.

Зверь мотнул хвостом из стороны в сторону и двинулся в мою сторону.

Я продолжила отступление спиной вперёд.

Мы обошли комнату по периметру два раза (кажется, этот мерзавец был совсем непрочь поиграть с едой в догонялки перед трапезой), на третьем заходе у меня сдали нервы. Я бросилась к двери и начала остервенело бить её кулаками, пинать ногами и вопить что-то нечленораздельно-нецензурное. Всё бы хорошо, да только она открывалась в другую сторону.

Зверь не заставил себя долго ждать. Он подобрался в пружинистый комок и прыгнул. Я метнулась в сторону, спасая свою жизнь, но когтистая лапа всё же задела плечо. Жгучая боль удивительным образом отрезвила меня. Я прекратила истерику и отскочила к дальней стене. Особого преимущества мне этот манёвр не дал, зато теперь за спиной было окно, наверное, оно оказывало мне моральную поддержку.

Зверь, несколько огорчённый неудавшейся атакой, с рыком бросился на меня. Страх парализовал меня полностью, я даже не смогла закричать, только резко отшатнулась назад и инстинктивно взмахнула руками, закрывая лицо. И тут у меня от пережитого ужаса помутился рассудок. А как иначе объяснить то, что неподъёмный дубовый стол, перевернувшись набок, буквально смёл зверя, припечатав к стене?!

Я осела на пол и тупо уставилась на страшную картину.