Проснувшись на заре, Эрни Фокстон открыл глаза и посмотрел на спящую жену. Первые лучи солнца робко пролились на Манхэттен, поднимаясь от рыболовных сетей и утренних рынков, скользя по лицам энергичных банкиров с Уолл-стрит, которые спешили оказаться за рабочим столом раньше остальных, пока, наконец, не достигали верхних этажей небоскребов и особняков из красного кирпича вокруг Центрального парка. Из окна спальни видны были лишь голубое небо да зеленые верхушки деревьев. Любителям природы это место показалось бы раем на земле, но Эрни Фокстон не относился к их числу. А недавно жена додумалась соорудить на террасе нечто вроде висячего сада.

Диана спала рядом, раскинувшись на его кровати, – Эрни до сих пор не воспринимал эту постель как супружескую. Ее длинные осветленные волосы красиво рассыпались по атласной наволочке. Диана специально заказала такое белье, чтобы волосы не путались. Одна рука с простым, но элегантным французским маникюром покоилась на шелковой простыне кремого оттенка. Разумеется, Диана никогда бы не позволила себе тот вызываюший алый лак, который так любила Майра. Она мечтала разодрать ему спину своими ногтями. Эрни и сам был не прочь, но боялся, что останутся следы. Майра повторяла, что он заслужил это, что он непослушный маленький мальчик, оторого следует наказать. При одной только мысли об этом у него напрягся член.

Эрни окинул взглядом жену. Она была такой хрупкой и одновременно округлой. Ему не нравились ее подчеркнуто женственные груди и бедра, и ноги ее было не сравнить с мускулистыми ногами Майры, которыми она стискивала его бока, катаясь на нем верхом.

Как-то за ужином Майра села рядом с ним и воткнула каблук ему в ногу. Эрни посмотрел на свою молодую жену, невероятно прекрасную в летящем платье из темно-розового шифона, струящегося по ногам, с минимумом косметики на лице и безупречной прической, а потом перевел взгляд на маленькую, строгую, похожую на мальчика Майру в облегающем черном платье, надетом без лифчика, так что напряженные соски четко выделялись. Опустив ресницы, Майра продолжала смотреть на него во все время ужина. Ему и так нелегко было играть роль хозяина замка, но эти черные глаза были безжалостны. Майра как будто подначивала Эрни отвести взгляд, не стесняясь Дианы. А когда он все-таки вынужден был отвлечься, жестокая улыбка на ее лице сулила самое сладкое наказание.

Они собирались встретиться сегодня после работы. Майра никогда не прощала непослушания, никогда. Господи, что же она вытворяла со своим кнутом! И при всем при этом она никогда не отвлекала от работы. Ей нравились подарки, которые он ей делал, и нравилось его положение в обществе. Поэтому она приказала ему быть обнаженным на коленях и с повязкой на глазах в клубе в половине восьмого, чтобы он потом успел вернуться домой к ужину.

Разве могла его жена сравниться с Майрой? Они занимались сексом без страсти, из чувства долга. Диана терпела его, и в редкие минуты близости Эрни старался думать о Майре.

И все-таки Эрни не на что было жаловаться. Когда Диана не уезжала за покупками в Англию, она была лучшей хозяйкой в Нью-Йорке. Последняя вечеринка имела оглушительный успех, о чем свидетельствовала огромная груда конвертов с золотым тиснением на каминной полке. Кроме того, Эрни нравилось, какие взгляды бросали на его жену мужчины. Всегда приятно иметь игрушку, которую хотят другие парни. Эрни задерживался в офисе, чтобы проводить побольше времени с Майрой, а потом возвращался домой, где его ждал красиво сервированный ужин или красиво одетая Диана, терпеливо дожидавшаяся его с билетами в «Мет-бар» в затянутой в длинную перчатку руке. Жены его друзей были от Дианы без ума. Она стала королевой Нью-Йорка, и Эрни это устраивало. Пусть он и не хотел свою жену, которая обходилась ему очень дорого, он не мог не признать, что она создала ему отличный имидж. В ней чувствовался класс, которого у Эрни не было. Да, в общем и целом он сделал удачное вложение средств.

Телефон на тумбочке еле слышно зазвонил. Диана специально установила такой звонок, чтобы не пугаться резкого звука ночью или по утрам.

Эрни поднял трубку.

– Сейчас без пяти шесть, – недовольно проговорил он. – Надеюсь, у вас есть веская причина для того, чтобы звонить в такое время.

– Мне не требуются веские причины для моих поступков.

Господи, это была Майра! Эрни резко сел, так что простыня соскользнула с его худой груди и собралась вокруг бедер.

– Ты не должна звонить сюда. Ты можешь разбудить мою жену.

– Я могу сделать все, что захочу, слизняк паршивый. И прекрати шептать.

– Я н-не могу, – хрипло проговорил Эрни. Он опасливей покосился на Диану: она, кажется, безмятежно спала.

– Да не волнуйся ты, сопливый британский олух. Чтоб через полчаса был на углу Шестой и Двенадцатой улиц. И знай что тебя ждет наказание. Ты ведь это заслужил, не так ли?

– Да, – покраснев, пробормотал Эрни. Его член напрягся.

? Громче, – прошипела она сексуальным гортанным голосом.

? Да, да, – выдохнул он, – я буду на месте.

? Смотри у меня. – Майра отсоединилась, а Эрни тихо опустил трубку на рычаг. Что она сделает с ним сегодня? Есть только один способ узнать это. Эрни осторожно отодвинулся от стены, свесил ноги, встал и по паркету из красного дерева направился к креслу, где висел приготовленный на сегодня костюм.

Эрни за пять минут принял душ, за пять минут оделся и еще через полминуты вышел из квартиры, бесшумно закрыв за собой дверь.

И только тогда Диана Фокстон открыла прекрасные голубые глаза, в которых застыл ужас.

Да как он посмел, спрашивала себя Диана уже в пятидесятый раз, хотя на часах было всего семь утра. Горничная молча накладывала в хрустальное блюдо фруктовый салат и наливала в бокал гранатовый сок с шампанским. Диана приветливо улыбнулась и, сделав вид, что поглощена колонкой Лиз Пост в газете, принялась размешивать ореховый кофе с ванилью ложечкой из слоновой кости. Молодая женщина кипела от гнева, но не могла позволить себе выражать эмоции при слугах. Она оторвала взгляд от газеты, которую все равно не читала, и посмотрела в окно, за которым зеленели деревья Центрального парка. Сегодня их весенняя красота не трогала Диану.

Наверное, Эрни спутался с той шлюхой, которая была вчера на ужине. Появиться на званом вечере в простом черном платье само по себе неприлично, но уж то облегающее платье, в котором заявилась она, подошло бы разве что школьнице с дурной репутацией. А Диана еще старалась быть с ней любезной, посадила рядом с Эрни – жестокая шутка – и расспрашивала о его дурацкой работе, которую эта дрянь, похоже, очень любила. Боже, она еще поделилась с ней бесценными советами по уходу за собой, порекомендовав Кларанс, Аведу и визажистку Бобби Браун в надежде, что она избавится от вульгарного алого лака и перестанет так сильно выщипывать брови. Это так броско, так отдает восьмидесятыми годами. Как могло случиться, что ее муж – молодой муж – предпочел Диане Фокстон, красавице и любимице Манхэттена, эту плоскую шлюху?