– А ты бы мне это позволила? – с задоринкой поинтересовалось ничем, по-моему, не пробиваемое чудище.

При виде этого полуодетого, или лучше сказать, полураздетого ловеласа, в голову полезли нечестивые мысли и даже начали складываться кой-какие образы… Ой, мамочки, о чем это я думаю?! Соскочила с кровати, босые ступни погрузились в мягкий ворс освобожденного от всякой дряни ковра. Демонстративно, для пущего эффекта, притопнула ногой и заявила:

– Об этом и речи быть не может! Вообще забудь сюда дорогу!

Отчеканила эти громкие слова безапелляционным тоном, но неожиданно ощутила, как щеки заливает жгучий румянец.

Полу-ящер победно улыбнулся, вглядевшись в мое лицо. Похоже, нарочно спровоцировал мое взволнованное состояние своим вопросом и теперь наслаждался столь бурной эмоциональной реакцией. Что ж, другого ожидать от него и не стоило.

В следующий раз буду умнее – ни в коем случае не поддамся на его провокации!

Иголки догорали, оставляя после себя тоненькие искорки, что медленно взлетали и так же неспешно растворялись в воздухе. Провокатор выпрямился.

– Как тебе удалось приручить икати? – спросил он и направился к шкафу.

Вслед за ним ринулись освещавшие его путь светлячки.

Ив сошел с ковра, прошлепал босыми ногами по мрамору. Шкаф гостеприимно распахнул свои дверцы еще до того, как хозяин комнаты приблизился к нему.

Пушок спрыгнул с высокого ложа и принялся вынюхивать ковер, где еще минуту назад тлели иголки.

– И не намеревалась даже никого приручать, – призналась я и пожала плечами.

– Ясно. Видимо, ты ему понравилась, иначе бы не защищал. Только будь с ним поосторожней.

– Хорошо. А с этой девушкой все в порядке? Что с ней сотворили иглы икати?

Чешуйчатый, не расстегивая пуговицы светлой рубашки, ловко надел ее через голову и вытащил из ящика штаны.

– Треенльде сейчас нужен отдых. Из нее эти иголки высосали всю энергию. Поэтому и прошу тебя быть осторожной со своим питомцем. Хотя… в твоем случае магическое истощение будет грозить не тебе, а мне… – пояснил мужчина и, как ни в чем не бывало, будто меня здесь вовсе нет, развязал простынь и отбросил ее в сторону.

Я мигом уткнулась взглядом в свои коленки, торчащие из-под длинной рубахи. Интересно, что он имел в виду, говоря, что истощение грозит ему, а не мне?

– Слушай, Ив… – замялась я. Пальцами схватилась за край рубахи, глубоко вздохнула и несмело забубнила себе под нос: – Ты меня извини за этот ночной переполох. Она ведь к тебе в спальню пришла, а тут я. Кто б не испугался? А потом и Пушок еще этот, телохранитель мой добровольный…

Извинение далось мне с превеликим трудом. Хоть мое наглючее чудище и не заслужило этого, но надо признаться, суматоха заварилась все-таки из-за меня.

Ив перестал шуршать одеждой. Послышались быстрые шаги. И вот уже надо мной навис чешуйчатый. Вокруг нас кружили верные своему долгу светлячки.

– Не волнуйся, пташка. Я даже рад, что все так обернулось. Не пришлось объяснять Треенльде, что ты – моя невеста. Теперь и так все понятно.

Мои пальцы крепче сжали полы рубашки, аж суставы хрустнули. Я возмущенно взглянула снизу вверх на этого фокусника и сердито объявила:

– Твоя шуточка уже затянулась! Не смешно. Прекращай!

Полу-ящер изобразил удивление на лице. Ненадолго замер, задумчиво разглядывая меня, а потом отмер.

– Тая, – позвал он чарующим голосом.

От этого голоса все до единой клеточки моего тела завибрировали в какой-то сладкой истоме.

– М-м-м? —выдавила я и недовольно встряхнула руками, желая скинуть с себя это странное ощущение.

Круглые зрачки чудища сузились в тонкую вертикальную линию.

– Так я и не шучу. Хочешь ты того или нет, наша свадьба состоится.

Идиотизм! Во мне снова вспыхнула ярость. Ну, все! Это было последней каплей! Поднабравшись смелости и отчасти даже наглости, заголосила:

– Только через мой труп! Слышишь?!

Мой палец уперся ему в грудь.

– Вау, пташка, так в тебе просыпается сила! – восхитилось мое чудище, округлив глаза, а потом аккуратно ухватило меня за руку и потащило куда-то.

Шарики света ринулись за нами.

– Отпусти!

Попыталась вырваться, но пальцы Ива держали крепко. Он подвел меня к комоду.

– Смотри, – кивнул полу-ящер на зеркальце.

Я опустила взгляд и обомлела. Мои глаза горели, как два рубина в темноте… Как такое возможно?! Это, вообще, я?!

– Стоило вернуть тебя домой, и на второй день уже вон какие результаты! – гордо провозгласил чешуйчатый и отпустил мою руку. – Ну, все, пташка, мне пора на работу.

Мой мозг больше не воспринимал его слова, пытаясь подыскать логичное объяснение происходящему. Потом до ушей докатился удаляющийся топот ног, скрип петель, стук двери… В комнате стало совсем темно, потому что раболепные светлячки последовали за главным господином. И в этой темноте мои глаза, казалось, засветились еще ярче. Подняла руки и ощупала каждый миллиметр своего лица, чтобы убедиться, что девушка в отражении – это я.

Не знаю, как долго простояла перед зеркалом, привыкая к своей преобразившейся внешности, но вдруг поняла, что за окном уже запели птицы. Словно под гипнозом прошлепала до кровати, вскарабкалась на нее и юркнула под одеяло с головой. Как же я скучаю по Наташке… Она ведь единственная, кто до этого помогал мне не сойти с ума. А теперь приходится справляться со всем самой… Свихнусь же!

Уснуть так и не смогла. Слишком много сумбурных, невеселых мыслей лезло в голову. Вдруг моя сила окажется опасной для окружающих? Тогда меня лучше запереть в клетке, чтобы не навредить никому… А если в попытках научиться совладать с нею я сойду с ума?.. В общем, перспективы моего будущего в моем сознании выстраивались вовсе не радужные.

Еще и Пушок прыгал, как слон, на кровати. Зверьку нравилось отталкиваться от ложа и перекручиваться в воздухе, довольно фыркая при этом. Кроме тех моментов, когда мордочкой приземлялся в покрывало, тогда зверек забавно чихал.

Вдруг траектория прыгающего кото-ежика резко изменилась, и он, отпружинив рядом с моими ногами, спланировал мне на живот. Я инстинктивно схватилась за больное место руками, подогнула ноги и застонала. В ответ на мою реакцию питомец жалостливо пискнул.

– Эй, ты, мастер спорта по прыжкам на батутах! А ну, прекращай! – возмущенно прикрикнула я и сбросила с себя покрывало.

Пушок прижал уши к мордочке, а хвост к телу и стал похож на идеально круглый, белоснежный, мохнатый комок. Виновато вылупил на меня свои голубые глазища и принялся принюхиваться к чему-то, шевеля длинными усиками.

Ну и как на такое чудо можно сердиться? Эх!