– Про Володю что слышно?

– Ничего, мам.

– А чего сорвались вдруг среди недели?

– Мам, я хотела спросить… Нельзя ли, чтобы дети остались пока у вас?..

– Ксюша… – Мама мгновенно все поняла. – Скажи мне честно, у вас дела серьезные?

– Да нет, – Ксения поборола мимолетный соблазн рассказать маме о визите Антона Бондаренко, – просто у меня работы невпроворот. К Кириллу привязалась какая-то девица, лучше подальше от таких. А Ника… стала слишком нервной, слишком раздражительной. Пусть они поживут тут у вас… в тишине.

– Да уж у нас тут тишина! – иронически заметила мать. – Ничего не скажешь!.. Со школой-то чего делать?

– Школу придется пропустить, – затараторила Ксения, понимая, как пафосно мать относится к занятиям в школе. – Я считаю, что здоровое окружение, нормальный микроклимат важнее уроков и учебников.

– Я с соседкой поговорю. Она завуч в местной школе. Может, им в Дмитрове можно будет учиться…

– А тетя Кира?.. Она ничего? Не против?

– Кира? – Мать рассмеялась. – Да ты что?! Кира – она же очень добрая и детей обожает. Свои-то далеко. – Мама глубоко вздохнула; она сочувствовала сестре, хотя и тяготилась ее выходками. – И сама в последнее время как маленькая стала, – добавила она с усмешкой. – Капризничает, вредничает. Хуже ребенка! А вот – помяни мое слово – привяжется к этой девочке. Еще будет ее учить рисовать!

В прихожей запиликал домофон. Ксения непроизвольно вздрогнула, и ее беспричинный испуг опять не укрылся от маминых глаз.

– Это к Кире заказчик. Пойду открою.

После ухода заказчика тетя Кира изменилась до неузнаваемости. Поминутно улыбаясь, она рассказывала им с мамой о том, какие приятные люди ее клиенты. В прошлом году одна семья купила у нее две небольшие вещи. А вчера вечером позвонили их соседи. Замечательные… Интеллигентные… И как удивительно тонко чувствуют искусство!

К обеду тетя Кира сама накрывала стол, не скупясь, выставляла всякие диковинные вкусности. Варенье абрикосовое и яблочное с грецкими орехами, окорок собственного копчения и, конечно, сливовую наливку. За обедом разговор неизбежно сбился на Володю. Услышав, что он по-прежнему в бегах, тетя Кира принялась настойчиво заверять Ксению, что все в конце концов образуется, муж вернется, а белая полоса обязательно сменит черную.

И странное дело: то ли нехитрые теткины слова, то ли упоительные виды заснеженного старинного города со множеством церквей, колоколен и частных домиков с милыми палисадничками как-то само собой вселили в Ксению веру в возможность скорого нормального будущего.

Тетка проводила Ксению на вокзал и посадила в электричку. Всю дорогу она, взяв племянницу под ручку, доверительным шепотом рассказывала захватывающие истории из жизни дмитровских обывателей. Под конец Ксения абсолютно искренне дивилась и от души смеялась вместе с теткой.

В вагоне электрички с Ксенией ехала ватага студентов. Они наперебой травили байки и анекдоты, дружно взрываясь хохотом. Ксения невольно вслушивалась и тоже тихонько смеялась.

Уже в метро студенческие байки нечаянно всплывали в памяти, и Ксения не могла сдержать приливы смеха, вспоминая услышанное.

Такое вот, например. Родители приехали навестить своего сына-студента, живущего в общежитии, нашли нужную комнату, постучались. Из-за двери спрашивают:

– Кого там опять черт принес?

Родители:

– Будьте добры, скажите, здесь живет студент Сидоров?

– Здесь… Да вы бросьте его у двери, а я сейчас оденусь и занесу…

Хмурые попутчики косились на нее и вдруг тоже начинали улыбаться.

Когда она выходила из троллейбуса на своей остановке, было уже довольно поздно. К ночи подморозило, шел мягкий снежок. Ксения безмятежно вдохнула полной грудью морозный воздух и вдруг словно обожглась, увидев у своего подъезда черный тонированный автомобиль с перегонными номерами. Ксения не понимала, почему этот автомобиль внушал ей тревогу.

Она остановилась, потом быстро пошла, чтобы поскорее миновать его и спрятаться в подъезде. Она старалась не смотреть на зловещий автомобиль, но, когда поравнялась с ним, не выдержала – обернулась…

Водительское окно было приоткрыто, а за ним… За ним – она запомнила его до мельчайших подробностей – сидел молодой накачанный мужчина. Мужчина глядел на Ксению в упор и улыбался. Наверное, так смотрит кот на пойманную мышку. Ксения поспешно отвела глаза и юркнула в подъезд. Как в мышеловку.

Дома, не включая света, Ксения первым делом бросилась на кухню – ее окна выходили во двор. Машина с перегонными номерами отъезжала.

«Боже мой, Ленка оказалась права!.. Как в воду смотрела!.. Вчера был из банка, сегодня пришли из банды, и неудивительно, если завтра придут третьи – бог знает откуда. И всей этой толпе народа задолжал мой бывший муж… – напряженно думала она, глядя машине вслед. – Чего они хотели? Посмотреть? Убедиться, что я на месте? Чтобы прийти завтра, а может, прислать других. Специалистов по выколачиванию долга?!

Одна радость, что завтра на работу! Они же не знают, где я работаю. А хоть бы и знали – в издательство они наверняка сунуться не рискнут. Испугаются при свидетелях…»

С утра она себя даже неплохо чувствовала. До той минуты, пока в середине рабочего дня в их с Ленкой комнату не явилась Анна Викторовна, а за ней…

Ксения обомлела – за сутулой спиной главной редакторши маячила высокая мужская фигура.

Она успела заметить, что мужчина был в темно-сером костюме, в крахмальной белой сорочке и синем галстуке. Все на нем было с иголочки. Ясное дело – человек из банка. «Наверно, далеко не мелкая сошка, – судорожно соображала Ксения. – Плохи, стало быть, мои дела.

Но он запросто может оказаться и бандитом. Банкиры, бандиты – чем они, в сущности, различаются?

Значит, они уже прознали про место моей работы… А на свидетелей им плевать».

Анна Викторовна подошла к столу Ксении и сгрузила стопку бумаги, что-то сказала… Ксения не поняла, не расслышала, она загипнотизированно смотрела на незнакомца.

– Вы только не затягивайте, ладно? – повторяла начальница. – Нужно скорей. Недельки за полторы. А лучше за недельку. Управитесь?

– Хорошо. – Ксения машинально кивнула.

– А я побежала, – продолжала Анна Викторовна. – Меня человек ждет.

Начальница ушла – незнакомец остался.

Ксения ждала продолжения вчерашнего. Или позавчерашнего. Требований, угроз, леденящих душу взглядов.

Но незнакомец лишь чуть заметно улыбнулся, и, кажется, у него была спокойная, приветливая улыбка.

Наслаждается произведенным эффектом, подумала Ксения и решительно, насколько позволил ослабевший голос, выпалила:

– Мне нечего вам сказать!