Осторожно вскарабкавшись по нагромождению скал на краю берега, Сервас подошел к группе, стоявшей на песчаном берегу.

Двое из них и еще один жандарм разговаривали с блондинкой, стоявшей к нему спиной. Она была в штатском. В легкой кожанке и джинсах. На вид он дал бы ей от тридцати до сорока. Но он знал, как обманчив может быть взгляд, когда смотришь со спины. Пистолет по-ковбойски висел у нее на боку… Несомненно, она была из полицейского отделения По. Он почувствовал в этой женщине что-то до дрожи знакомое. Этот силуэт ему явно о чем-то говорил… И вдруг по телу пошли мурашки. Не может быть…

Он подходил все ближе, и все взгляды обратились на него. Она тоже оборвала разговор и медленно обернулась. Сервас оторопел. Эти глаза, в которых танцевал свет, это лицо скандинавской красоты, одновременно холодной и сильной, которую она намеренно не подчеркивала макияжем…

Он постарался припомнить, когда же они виделись в последний раз. 2010 год. Целых восемь лет назад.

Она совсем не изменилась. Ну, по крайней мере, на первый взгляд. А пристально разглядывать ее он не решился.

Те же светлые волосы, тот же проницательный и ясный взгляд. И серебряное колечко в левой ноздре на месте, посверкивает на июньском солнышке.

– Привет, Мартен, – сказала Ирен Циглер.

– Привет, Ирен.

Она на миг замерла. Наверное, пыталась понять, что он здесь делает. Марианна, Кастень, а теперь Циглер. Такое впечатление, что он попал в машину времени.

– Ну, ясное дело, вы знакомы, – сказал Кастень. – Две тысячи десятый. Дело в лицее Марсака… Ну и дела, а?.. Майор, как поживаете? – спросил он и протянул ему свою огромную ручищу, в которой рука Серваса просто утонула, и он вспомнил, что кулак у Кастеня был тоже о-го-го.

– Капитан, – поправил его Сервас, осторожно пожимая ручищу, и снова повернулся к Циглер.

Он не знал, как себя вести. Обняться им при всех, как старым друзьям, или ограничиться рукопожатием в рамках устава?

– Мартен, – заговорила она, ничуть не заботясь об этом, – столько времени прошло… Что ты здесь делаешь?

Он пожал плечами.

– Да я тут был неподалеку… И кто-то мне сказал, что здесь произошло. Вот и приехал взглянуть. Никак не думал, что тебя увижу. И вас тоже, – добавил он, адресуясь к прокурору.

Такое объяснение, конечно, никого не убедило, но все сделали вид, что этого достаточно. По крайней мере, на настоящий момент.

– Любая добровольная помощь приветствуется, – философски прокомментировал Кастень. – Я запросил следственный отдел По и вот-вот должен получить информацию. Странно все это… Последний раз такое видели, когда у себя в бассейне утонула несчастная учительница литературы. А теперь этот… Вот уж точно сказано: жидкость нас всех объединяет.

Сервас подумал, что этой ночью видел блондина, но рассудил, что пока об этом говорить рано. Придет время – и он все расскажет Ирен. Наедине… Без свидетелей. Потому что придется объяснять, почему он оказался в этих лесах. Кто знает? Может быть, она сможет ему помочь снова найти Марианну.

– Личность установили? – спросил он.

– Тимотэ Хозье, – ответил Ангард. – Тридцать один год, житель Эгвива. Холост. Муниципальный служащий. Мелкий наркодилер.

– Причина смерти известна?

– Утопление, – отозвался гигант. – Взгляните на его живот.

Сервас обернулся к трупу. Живот парня, стоявшего на коленях в воде, был раздут, как бурдюк.

– Но на первый взгляд его чем-то ударили сзади. Наступил сильнейший шок, и он, несомненно, потерял сознание. Этим и воспользовались, чтобы его связать и оттащить к воде, как раз к тому месту, куда обрушивается водопад. Неизвестно, в какое время он там появился. Веревка, которой обмотаны его лоб и запястья, привязана к тяжелому камню на дне бассейна. Этот камень завален кучей других, каждый по несколько килограммов. Кроме того, у жертвы связаны руки, ступни и колени, так что высвободиться он вряд ли мог. Его приволокли и поставили прямо под струю водопада, а в рот засунули палку, чтобы он все время был открыт. Он наверняка сопротивлялся, потому что у него выбито несколько зубов, и есть глубокие раны на языке и на нёбе. Остальное можете себе представить. Его пищевод, желудок, кишечник и легкие сразу заполнила вода, он стал задыхаться, и в конце концов сердце остановилось, и он утонул. Вскрытие покажет.

Кастень произнес все это мрачным тоном, словно ему нелегко было говорить о таких мерзостях вместо утреннего приветствия. Он указал на лежащую в нескольких метрах от них у воды кучку одежды, отмеченную желтым пластиковым указателем с черным номером: одежда жертвы.

– На берегу нашли еще кое-что, – сказала Ирен, обращаясь к Сервасу.

Она махнула ему подбородком, чтобы шел за ней, и обогнула колючий кустарник. Наклонилась, чтобы показать ему песчаный берег, и на ее лице заиграли солнечные блики, отраженные водой.

Очередной желтый указатель с черным номером отмечал еще одну улику: четыре плоских камушка, лежавших на песке. На каждый из них красным маркером был нанесен знак: круг, треугольник, квадрат и буква X.

– Есть соображения, что это такое? – спросил он.

Ирен покачала головой: нет.

– Неплохо, а? – оценивающе протянул Кастень. – Ну и клиент нам попался. И нигде ни малейшего следа…

Сервас почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом: да уж, это дело можно назвать как угодно, только не банальным. Он бросил взгляд на берег пониже бассейнов. Там уже собрались зеваки.

– Он мог приплыть по реке, – сказал он. – Надо хорошенько осмотреть берега.

– Я тоже так считаю, – с готовностью согласилась Циглер. – Вот только надо будет закрыть дорогу вниз по течению. А то сейчас там топчется куча народу, и если какие-то следы там есть, от них уже никакого толку нет.

Она испепелила взглядом Ангарда, который сразу втянул голову в плечи, как черепаха.

– Пусть кто-нибудь сфотографирует всех этих зевак, – прибавила она, – только незаметно.

«Обычная тактика, – подумал Сервас, – и в наше время, с его-то детективными телесериалами, все ее знают». Неподалеку работали техники: один делал замеры на берегу реки и по сторонам бассейна и диктовал их другому, а тот заносил все в планшет. Место происшествия фотографировали с разных точек. Циглер подошла к судопроизводителю, который записывал каждую деталь, опечатывал улики и готовился письменно изложить результаты осмотра места происшествия специально для магистрата-инструктора.

– Если понадобится, ты мне все это представишь на проверку хоть три раза. Я не хочу, чтобы адвокат потом придирался к каждой ерунде и развалил дело.

Она обернулась к Сервасу:

– Там, на берегу, есть еще кое-что.

Потом отошла от группы на несколько шагов.