На кухне стало так тихо, что слышно было только тиканье часов. Англичане смотрели на Нэйтана во все глаза.

– Хрень какая-то, – прошептал Саймон.

– Ну разумеется, – ответил Нэйтан. – Это же просто глупая сказка.

– Но все-таки… Все это довольно странно. Он бесследно исчезает в одном месте и появляется в другом, за столько миль.

– Угу. Надеюсь, вы не лишитесь сна, это же все бред… – Нэйтан не закончил фразу, потому что Ильза порывисто встала и задвинула свой стул, громко царапая пол. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но закрыла, развернулась и ушла прочь.

Все молчали.

Стул Баба скрипнул, когда он отклонился назад, качая головой.

– Ну ты молодец, Нэйтан.

После этого с ужином было точно покончено. Саймон встал и начал помогать Кэйти, парочка неслышно переговаривалась, пока семья разбредалась по дому. Нэйтан заметил, как Саймон что-то шепнул Кэйти, после чего они оба на него посмотрели и тут же оба отвернулись.

– Твоя мама постелила Ксандеру в твоей бывшей комнате, так что решай, где будешь спать, – сказал Гарри Нэйтону, когда тот собрался уходить. Комната контрактников свободна, но там кондиционер не работает.

В этой комнате Нэйтан чувствовал бы себя закатанным в консервную банку.

– Лягу-ка лучше на диване, – Нэйтан заглянул в холодильник в поисках пива.

– В холодильной камере есть, если здесь не найдешь, – сказал Гарри.

– Твою мать, – Нэйтан захлопнул холодильник.

– Что?

– Да не, ничего. Просто кое-что вспомнил.

Холодильная камера Нэйтана барахлила, и после семинедельного ожидания мастер, наконец, до них добрался. Он как раз должен был заглянуть к Нэйтану в тот самый день, вспомнил сейчас он, потянув на себя тяжелую дверь их семейной холодильной камеры, которая была пристроена к кухне. Техник сможет попасть в дом, не проблема, но предполагалось, что Нэйтан и сам будет там. Нужно до него дозвониться.

«С этой холодильной камерой, по крайней мере, проблем не было», – подумал он, заходя внутрь и сразу чувствуя мурашки. Он постоял минуту среди промышленного масштаба запасов замороженных продуктов, наслаждаясь прохладой, прежде чем взять банку пива с вершины пирамиды из упаковок.

Вернувшись в кухню, он открыл дверь соседней с камерой кладовки. Она была забита до отказа, заметил он с облегчением. Не то чтобы он ждал чего-то другого, но, если Кэмерон в последнее время и стал рассеянным, провизия не ускользнула от его внимания. Так же, как и собственная кладовка Нэйтана, эта была похожа на продуктовую лавку. Полки ломились от многомесячных запасов риса, макарон и консервов. К стене были прикреплены списки, в которых велся учет. Напротив всех пунктов стояли двузначные числа.

Нэйтан огляделся и глотнул пива. Ему нужно будет внимательно перепроверить свою кладовку, если Гарри прав насчет наводнения. Хотя скорей всего, у него все в порядке. Как любой фермер в их регионе, Нэйтан делал регулярный заказ в супермаркете ближайшего города, и каждые шесть недель огромный грузовик с морозильной камерой отматывал тысячи километров к северу от Аделаиды, везя заказы для всех жителей. Думай заранее – или поплатишься. У Нэйтана был распланирован каждый прием пищи на полгода вперед. У него всегда всего было достаточно, чтобы переждать потоп, тем более что он жил один, но, если он может быть окончательно отрезан от мира, нужно быть готовым.

Он закрыл кладовку и пошел звонить технику. Бумажник Кэмерона лежал здесь, на небольшом столе рядом с телефоном, как он и думал. Он взял его, когда услышал, как включился автоответчик, и осмотрел, надиктовывая сообщение. Пара кредиток, немного наличных. Несколько выцветших чеков с городской заправки. Нэйтан вытащил права и посмотрел на фотографию брата. Кэмерон был без обычной для него улыбки, смотрел серьезно, как положено, но глаза его все-таки улыбались, и Нэйтан представил, как они смеялись с фотографом за секунду до того, как тот сделал снимок. Нэйтан закрыл бумажник.

Он взял свое пиво и побрел в гостиную. Этот дом не менялся десятилетиями. Диван здесь стоял все тот же, который он помнил еще с детства и на котором он уже много раз квартировался. Это было неплохо. Он заметил, что Лиз сложила для него чистую одежду, и развернул ее. Наверняка Кэмерона. Практичность в этих местах всегда брала верх над сентиментальностью, но все же было немного странно держать в руках рубашку и джинсы мертвого брата.

Пластиковая елка стояла в углу, на ней мигали огоньки, а под ней уже лежало несколько подарков. Рядом в центре стены в тяжелой и дорогой, как знал Нэйтан, раме висела выигравшая конкурс картина Кэмерона с могилой стокмана.

Нэйтан уже давно ее не видел и наклонился поближе, всматриваясь. Могила была изображена на фоне рассветного неба – многие часто ошибочно думали, что это закат, но Нэйтан знал точно – по расположению, что это лучи утреннего солнца преломлялись на горизонте. Кэмерон тщательно изучил то, как свет распределяется по небу, и тончайшими мазками во всех деталях передал его богатую палитру.

Сама могила на таком фоне выглядела практически второстепенно. Темным пятном она гнездилась в нижней части холста, изображенная, скорее, схематично, чем выразительно. Даже Нэйтан, признавая себя полным невеждой в искусстве, догадывался, почему картина была так популярна. Когда Кэмерона за нее наградили, он прочитал в интернете пару обсуждений и критических заметок, где люди какой только смысл в ней не усматривали. Свет побеждает тьму, и наоборот. Одиночество, скорбь, перерождение. Кто-то даже объявил, что видит силуэт стокмана на грязно-сером фоне, там, где тьма соприкасается со светом.

Откровенно говоря, у самого Нэйтана эта картина никогда не вызывала такого восхищения. Исполнена она была хорошо, это да, но для него она недостаточно передавала реальность. Контраст между тьмой и светом представлялся ему слишком грубым. Когда он сам там бывал, тем более один, все выглядело гораздо более текучим и изменчивым.

Нэйтан плюхнулся на диван и снова посмотрел на одежду брата. Она была практически идентична его собственной – неудивительно, учитывая, что все закупались в одном и том же месте, – но на размер или два меньше. Нэйтан и Кэмерон были одного роста лет с семнадцати, но его брат – был – худой и подтянутый, а Нэйтан плотный и ширококостный.

Когда Нэйтан оказался в одиночестве – не первый раз после ухода Джеки, а во второй, когда он буквально остался совсем один, – он долгие часы проводил лихорадочно тренируясь с помятыми старыми гирями в одном из своих сараев. Через какое-то время он вдруг осознал, что абсолютно никто не может оценить его физическую форму, не говоря уж о том, чтобы кому-то вообще было до нее дело. Тогда он завязал с тяжелыми весами и теперь долгие часы проводил на диване с пивом, но вставать каждый день затемно было нелегко и без похмелья, а тяжелая физическая работа на ферме требовала определенной силы и выносливости, так что и в этом досуге пришлось себя ограничить. Он отставил пиво и вновь взялся за гири, в конце концов кое-как найдя баланс где-то посередине, но в свою былую форму он так уже никогда и не вернулся.