– Я в отеле встретил комдива такшипов, приписанных к «Скапа Флоу». Он разоткровенничался, будто обсерватория на Каллисто засекла финишную сигнатуру. Финишную сигнатуру вне графика!

– Разведчик, – помрачнел Акира. – О Нами Амида Буцу…

– Ударный флот аспайров прибыл к Иллиону через четыре месяца после пролета такого разведчика, – печально напомнил Анри. – На полгода раньше, чем их ожидали!

– Эксперты предполагают наличие у аспайров сверхсветовой связи, – машинально начал Акира, но умолк, когда до него дошел смысл сказанного.

– Это значит, что сюда тоже… – Он не договорил.

– Получается, да.

– Но как? Они что, обследуют все системы по нашему вектору? Сколько же у них кораблей?!

Анри покачал головой:

– Зачем все? Даже если «Ихневмон» и «Золотая Лань» уничтожили память своих компьютеров и прикончили навигаторов, то на колонии Франца Иосифа все равно хватало школ с учебниками по астрономии. А в любом школьном учебнике есть файл с описанием карты ближайших к Солнцу звезд. Думаю, аспайры прилетели просто проверить свои догадки.

Нервно побарабанив по подлокотнику, Сагатимори произвел нехитрые подсчеты.

– Значит, месяцев через пять нам ждать гостей?

– Почему через пять? – не сразу сообразил Анри.

– Не думаю, что им удалось обойти ограничение Вирт-привода. В системе Трои аспайры появились через четыре месяца после прилета разведчика. А от Трои до Солнца еще около месяца полета.

– А, ну да, – смутился Анри. Световой год за одиннадцать часов, ограничение длины прыжка и скорости открытия прорехи в пространстве. Насколько он знал, пока не существовало даже теоретической возможности перемещаться быстрее.

Пять месяцев! Земля не Иллион, ее оборона мощнее, но ударный флот аспайров – это ударный флот аспайров! А если их будет два?! Анри поежился, представляя сражение Резервного флота с двумя ударными флотами аспайров. Шансы будут настолько призрачными, что думать о них даже и не хотелось.

Сагатимори вдруг улыбнулся:

– Но это и правда может быть курьер из колонии. Они не всегда летают по расписанию.

– Будь это курьер, он бы ответил на запрос «свой-чужой», и тревогу бы сняли.

– Ну, может, у него отказала связь? – Улыбка Сагатимори стала чуть напряженной.

– Навели бы на тот сегмент неба телескоп и, разглядев курьера, все равно уже сняли бы тревогу! – Анри будто бы специально разрушал все жалкие попытки Сагатимори защититься от суровой реальности. Но связист не сдавался, выдвигая все новые и новые аргументы.

– Если до него пара астрономических единиц, то ни оптический телескоп, ни сканирующий радар тебе ничего не скажут. Дальним радаром ты определишь наличие в том районе объекта примерно таких-то размеров, и все!

Анри задумался, эта гипотеза выглядела логично, если бы не одно «но».

– Акира, ради одиночного объекта нас не стали бы дергать из увольнения на поверхность! Последнего, заметь, увольнения перед отлетом!

Тот отмахнулся:

– Если там и правда разведчик, мы никуда не полетим. Еще и Второй ударный к Земле отзовут, попомни мои слова!

– Согласен, как это ни печально, но лучше потерять Иллион, чем Землю!

Последние слова он произнес чересчур громко. Достаточно громко, чтобы сказанное услышали все остальные находившиеся в боевом информационном центре. Разговоры в БИЦ замерли, а головы офицеров повернулись в их сторону. Видимо, Анри озвучил их опасения, поскольку оспаривать сказанное не стал никто, лишь сорокалетний системный администратор «Церама» недовольно пробурчал:

– Не накликайте, сэр!

– А чего тут кликать, Бен? – поддержал Беллара второй лейтенант Ильмар, молодой навигатор. – Если это разведчик, то к середине весны можно ожидать аспайров. И будь я главнокомандующим, курьер уже прыгал бы к Трое! Отзывать в Солнечную систему Второй ударный.

Отмахнувшись от молоденького лейтенанта, Бен Берли, что-то бубня под нос, уткнулся в свои экраны. По мнению Анри, сисадмин фрегата общаться с людьми не умел категорически, наверное, именно потому в свои сорок два года он все еще оставался вторым лейтенантом. Холостым вторым лейтенантом! Анри покопался в памяти, но попытка разыскать общительного системного администратора провалилась. Наверное, и правда профессия накладывает отпечаток или скорее требует определенного склада ума.

На консоли замигал огонек вызова.

– Сэр, разрешите? – Д’Амико был слегка взлохмачен, а лицо его даже немного блестело от пота.

– Что у тебя?

– Насчет сорок седьмой башни. – Д’Амико посмотрел куда-то вбок, затем опять стал «есть глазами» начальство. – Там поврежден поворотный механизм.

– Я в курсе, Майкл. Как быстро сумеем исправить?

– Главный инженер уже заказал сервоприводы на складах «Скапа Флоу». Как только детали прибудут, их заменят в течение трех часов. Я пока перераспределил сектор ответственности между сорок шестой и сорок восьмой башнями.

– Добро, – кивнул Анри. – Наведи там у себя порядок, мало ли что. Конец связи.

Всего «Церам» нес пятьдесят шесть башенок со спаренными импульсными лазерами средней мощности. Сорок две башенки тремя рядами опоясывали носовой бак рабочего тела и еще четырнадцать прикрывали заднюю полусферу. Фрегаты изначально создавались как корабли прикрытия линкоров и по стволам ПРО могли составить конкуренцию иному линейному кораблю столетней давности. А с началом войны в конструкцию фрегатов типа «Котлин» внесли изменения, на четверть увеличив количество зенитных огневых точек.

Анри иногда думал, что, окажись у Иллиона три их фрегата, сражение вполне могло пойти по другому пути. Мало того что их маневренность позволила бы долго избегать попаданий, а дальнобойные протонные излучатели успели бы посшибать мобильные орудия, выныривавшие из-за щита. Все это меркло перед мощнейшими зенитными системами! Находись в ордере Первого ударного три их фрегата, потери от финального торпедного «Армагеддона» можно было снизить, существенно снизить! И превратить разгром в обмен ударами, тяжкими для обеих сторон. Увы, враг прибыл на несколько месяцев раньше ожидаемого, и половина флота Лиги превратилась в радиоактивный пар.

А теперь, похоже, они никуда не полетят. Если там, за Юпитером, действительно дрейфует разведчик аспайров, то людям нужно стягивать к метрополии все силы. Готовиться драться до последнего, у последней черты. Боже, как быстро они добрались до этой последней черты! Слишком быстро!

Воровато оглядевшись, Анри запустил на консоли текстовый редактор. Чертов склероз, ведь, встретив Клайнена в баре, он так и не написал вчера своей милой Марси! Выведя в воздухе перед собой виртуальную клавиатуру, Анри принялся быстро, не думая, набирать текст письма. Эмоции обращались в слова, минуя сознание, на лету.