— Надень маску, дорогой, — Карен сказала это так мягко, как могла. — И закрой окно. Ты знаешь, что открытие его может создать нам большие проблемы. И иди ко мне.

Мок выполнил только две первые просьбы своей жены, после чего вышел из квартиры. Он спустился в подвал, где уже издалека попискивали ему из клеток его настоящие друзья.

Мок выпил последний глоток кофе и разгрыз последнюю конфетку карамельной продукции Марти Гозолл. Они сидели с женой в гостиной и смотрели друг на друга без слов. Мок держал в двух пальцах фарфоровую чашку, в то время как Карен побитую эмалированную кружку, которая была более подходящей в этих обстоятельствах. Оба уставились в купленную сегодня на черном рынке банку кофе «Machwitz», на которой улыбались трое негров в юбочках.

Сосуды из которой господа Мок пили бурую жидкость, имела символическое значение. Чашка Эберхарда говорила: ничего не меняется, бомбардировка Бреслау имеет эпизодический характер и скоро все вернется в норму, поэтому сохраним преемственность и пьем кофе, как прежде, из чашек; чашка Карен стонала: это война, Бреслау падает и скоро капитулирует, будущее неопределенно, а все вокруг временно, поэтому нельзя пить кофе из чашки, нужно пить из кружек, как во время бивака и похода, где конец неопределен и неизвестен.

Сосуды вели между собой какую-то ожесточенную дискуссию в отличие от господ Моков, которые уставились в банку и молчали тяжело, с сжатыми челюстями.

Тишину прервал звонок в дверь. С кухни донеслись шаги служанки Марты.

Щелчок замка. Приглушенные голоса. Стук в дверь гостиной.

— Войдите! — крикнул Мок.

Марта вошла в комнату и подала ему визитную карточку на серебряном подносе.

Мок прочел «Проф. Dr. hab.[14] Dr. h.c.[15] Рудольф Брендел» и сказал Марте:

— Пожалуйста, пригласите господина профессора за некоторое время в мой кабинет.

Марта вышла, вышел и Мок, а Карен сидела за столом, пригвоздив гневный взгляд к подносу, который лишь вчера велела спрятать в одной из картонных коробок.

Профессор Брендел едва пожал руку Мока и опустился на кресло. Отрицательным движением головы отверг предложение получить кофе, чай, папиросы и сигару. Он выглядел с тяжелого похмелья. Его глаза опухли, изо рта доносился неприятный запах, а жесткие волосы торчали в стороны. Серый костюм был измят, галстук криво завязан, а поля шляпы заломаны в нескольких местах.

Мок выглядел бы так же неважно, если бы его лицо не было наполовину закрыто бархатной маской.

Или будет у меня просить прощения за вчерашнее, подумал Мок, или благодарить за заботу, или цитировать библейские фразы.

Ни одно из предположений Мока не подтвердилось.

— Сегодня утром я получил сообщение, господин капитан, — медленно сказал Брендел — от надежного человека из лагеря. Сегодня утром она перестала говорить. Я был у нее. Это правда. Не говорит.

— Кто? Графиня фон Могмиц? — Мок во второй раз не проявил проницательности.

— Да. — Профессор не имел сил комментировать глупый вопрос Мока. — Она. Перестала говорить. Открывает рот и не может сказать ни слова. Так иногда происходит под влиянием шока.

— Может, сбудется еще одно благословение? — Мок широко улыбнулся. — Разве не в Библии сказано: «Блаженны кроткие»?

— Да, это было сказано Христом в Нагорной Проповеди, капитан. — Профессор Брендел был очень серьезен. — Пошли. Я должен быть с ней все время. Теперь, когда она не говорит, я ей еще нужнее. Я отвезу вас. Внизу стоит мотоцикл.

— Я поддерживаю ваше намерение. У вас есть еще одно благословение. — Мок сделал знак креста и встал. — Ну, и отлично, профессор!

— Она хочет вас видеть. — Профессор сидел неподвижно. — Обязательно! Такое выразила желание.

— Ответ: нет, — сказал Мок коротко.

— Она умоляет, капитан. Вы должны помочь этой несчастной женщине.

— Мне не нужно и я не помогу. Я не хочу, чтобы меня снова ударил Гнерлих. Я свою задачу выполнил.

— А какова была ваша задача? Привезти труп панны Флогнер? Только в этом могла заключаться ваша задача? Вы могильщик, капитан? Какое задачу вы имели в виду?

— Я имел в виду мои бывшие полицейские обязанности, — проворчал Мок, чувствуя, что проигрывает в дискуссии. — Я решил, что виновниками насилия и увечья Берты Флогнер были русские. На этом моя роль заканчивается. Никто во время войны не сможет задержать виновных и отдать их в руки правосудия.

— Пожалуйста, капитан. Эта святая женщина стала немой. — Профессор наклонился через стол Мока и схватил его за лацкан домашней куртки. — Может быть, она не скажет уже ни слова. Не знаю, чего она хочет от вас, но, может быть, это что-то, что успокоит ее нервы и поможет восстановить контроль над собой, как и над своим языком. Вы в этой ситуации уже не является полицейским, вы, вероятно, единственный человек, который может восстановить ее речь. Благодаря вам графиня сможет дальше творить добро.

— Может точно так же как немая. — Мок схватил профессора за запястье и отодвинул от себя. — Но хорошо уж, хорошо, поехали. Только соберусь.

Профессор даже подпрыгнул от радости. Наверное, чтобы ему бы меньше понравилось, если узнал причину, по которой Мок согласился встретиться во второй раз с графиней Гертрудой фон Могмиц. Чтобы не чувствовать посталкогольного и похмельного зловония, как долетало с губ профессора Брендла, Мок согласился после сегодняшнего обеда на встречу со всеми одновременно бандитами и убийцами, которыми набивал в течение года немецкие тюрьмы.

Мок и Брендел сидели в комнате свиданий уже четыре часа.

Мок сложил руки на животе и крутил мельницу пальцами. Брендел уставился на него умоляющим взглядом, без слов прося о терпении. Засохшие зонтики бузины били в треснутое оконное стекло. Охранник дремал на стуле. Наступали сумерки.

Часы пробили очередные полчаса. Секундная стрелка на элегантных часах Мока марки «Schaffhausen» кружилась по своему маленькому циферблату. Мок крутил мельницу пальцами. Брендел уставился на него умоляюще. Мок еще раз покрутил пальцами, Брендел еще раз взглянул. Тогда Мок встал так резко, что уронил стул, на котором сидел, охранник проснулся и схватил «вальтер». Брендел воскликнул: «Умоляю, капитан». Мок направился к выходу, веточки бузины обрушивались в стекло. Мок надел пальто, дверь отворилась, и в комнату свиданий вошла коренастая охранница, который вчера бережно отирала от пота лицо коменданта. Мок остановился, две другие охранницы посадили на стул графиню Гертруду фон Могмиц. Мок потерял дар речи при ее виде. Брендел бросился целовать ее руки. Мок закрыл лицо маской, чтобы графиню не смущал вид его лица. Коренастая охранница криво усмехнулась и вышла из комнаты свиданий.