А Бродяга и не стал отступать. Дурак он, что ли?

С тех пор прошло уже больше года, и всех все устраивало… До этого момента. Потому удивление Лариски было понятным.

А вот как объяснить свое поведение теперь, вообще неясно…

— Не получится, Лар, — глухо пробормотал Бродяга, так и не придумав нормального ответа.

— А чего? Бабу завел, что ли? — прищурилась неожиданно Лариска, каким-то своим, доступным исключительно женщинам чутьем безошибочно находя истинную причину такого поведения любовника.

Бродяга вздрогнул немного, удивившись ее проницательности, и замотал головой:

— Не-не… Просто… Ко мне нельзя. У меня там… Потоп.

— Да? — подняла брови Лариска.

— Ага… — подтвердил Бродяга и принялся торпливо врать, — залило все, трубу прорвало. Вроде откачал, но воняет… Подвал же…

— Ну да… — Лариска покивала немного, соглашаясь, что в вонючей комнатушке заниматься сексом не особо приятно, затем огляделась, осматривая пустой по утреннему буднему дню двор. И кивком указала на небольшую подсобку рядом с основным жильем Бродяги, дверь в дверь буквально. Там Бродяга хранил все крупногабаритные инструменты, да еще здоровенную сетчатую тележку, в которую обычно складывал мусор из урн и всякие большие отходы, типа коробок, бутылок и спиленных веток деревьев. — А там?

— Ну… — Бродяга с сомнением оглядел чистый короткий халатик Лариски, — там не особо чисто…

— Да плевать, — рявкнула Лариска, ухватила Бродягу за руку и решительно потащила к двери, — мы по-быстрому.

Бродяга, немного ошеломленный напором, тупо не нашел, как отмазаться. Если и сейчас будет врать про грязь и неудобство, получится странно, потому что подсобка эта была им с Лариской тоже давным-давно освоена. И как-то раньше ни его, ни ее особо не волновали детали. А сейчас что?

Нет, отказываться нельзя, а то она реально решит, что он бабу у себя прячет. И захочет проверить… Он-то, само собой, не пустит, отсюда еще большие проблемы возникнут… И, кто его знает, до чего это все дойдет…

Черт, давно надо было с этой бабой развязаться! Замужняя, причем, мужик-то — мент… Раньше это придавало их связи флер не только таинственности и опасности, но и тонкий привкус мести, потому что легашей Бродяга терпеть не мог еще со времен детдома. И тут поиметь жену мента… Это было интересно… К тому же, Лариска ничего особого от него не требовала никогда, бабок, там, подарков, ухаживаний и прочего. Разводиться с мужиком своим не собиралась, планов на Бродягу не строила, оно и понятно, кому он, нахрен, сдался… И в постели была огонь. Короче говоря, крайне удобный во всех отношениях вариант. Был. До появления в его доме рыжего котенка с такими же рыжими глазами…

А теперь и заднюю не дашь…

Эти мысли скакали в голове Бродяги, пока Лариска открывала дверь в подсобку, затаскивала его туда и по-хозяйски лезла в штаны.

Почувствовав прохладные пальцы на самом дорогом, Бродяга пришел в себя и выдохнул. — Ладно… По-быстрому. А то мне работать… — и, прекратив самовольство, развернул женщину лицом к стене, задрал халатик.

— Успеется все… — промурлыкала крайне довольная Лариска и потерлась ягодицами о Бродягу… — Ох… Давай скорей…

— Рот закрой, — скомандовал Бродяга, как всегда, в сексе привыкший к доминированию и не любивший, когда женщина командует, навалился на Лариску и закрыл ей рот жесткой ладонью. Для верности.

Ляля еще должна десятый сон видеть, рано совсем… Не разбудить бы…

Глава 14

— Ох… Ну ты, как всегда…

Голос женщины, мягкий, мурлыкающий такой, словно у довольной кошки, был неприятен. Да и вся эта ситуация, в которой я случайно оказалась замешана, тоже отдавала чем-то противным.

— Иди уже… — Бродяга отвечал своей любовнице спокойно, словно и не было ничего сейчас между ними…

А было! Было!

Блин, ну вот зачем я поперлась к двери? Зачем выглянула во двор?

Хотела посмотреть, что делает Бродяга, оценить, так сказать, отведенное мне время… Я же сегодня омлет на завтрак затеяла, а он холодный невкусный совсем…

Дура! Какая дура! Сидела бы на заднице ровно! Нет же, понеслась…

Вообще, у меня с того момента, как Аделька позвонила, все из рук валилось в буквальном смысле. Три яйца разбила, потом муку рассыпала, потом гренки, которые решила подать к омлету, сожгла…

Пока прибирала, проветривала, заколачивала новую порцию омлета, время и пролетело. А я еще и зависала периодически, думая, что дальше делать, и не находя выхода.

За готовкой мне обычно всегда легче думалось, но не сегодня.

Сегодня день такой, наверно, неудачный. Может, полнолуние? Или новолуние? Или…

Короче говоря, опомнилась я от своих мыслей, только посмотрев на часы и поняв, что Бродяга уже должен бы вернуться на завтрак, как делал эти два дня, что я жила в его доме. Но сегодня он почему-то изменил своему графику.

И я пошла посмотреть, что его задержало. А то омлет же на столе, остынет…

Дверь я открывала осторожно, хотя каморка дворника находилась в укромном месте и со двора ее было не увидеть, если специально не искать.

Но все же лучше перебдеть, а то мало ли, кто может толкаться тут, на пятачке перед дверями в хоз помещения…

Во дворе никого не было, время как раз такое, что детей уже отвели в детские сады, школьники ушли в школы, а их родители разъехались по работам. Чуть позже пойдут мамочки с колясками, а еще позже начнут возвращаться на обед…

Двор был пуст, воздух прозрачен по-осеннему, шума машин, долетающего из арки, тоже, практически, не доносилось…

И я бы уже вернулась обратно, если б…

Стон, тихий, задушенный какой-то, донесся откуда-то совсем рядом, и заставил меня замереть на месте, тревожно вслушиваясь.

Сначала я решила, что там, за еще одной дверью из тонкого железа, кому-то плохо… Картинки в голове сразу возникли ужасающие: Бродяге стало плохо, упал, ударился…

Я торопливо шагнула к двери, закрытой, но не запертой, глянула и… И сразу поняла, что Бродяге сейчас совсем не плохо. Наоборот, очень даже хорошо ему.

И ему, и той женщине, лица которой я не видела. Только ноги, стройные такие, гладкие… И ладонь с тонкими красивыми пальцами, скребущими сейчас неровную стену подсобного помещения.

Буквально мгновение я смотрела