Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 89
Перейти на страницу:

В торговом центре, где я бродила с утра, невыгодно отражаясь в зеркалах и переваривая вчерашние события, имеется несколько туалетов, по-европейски красивых и даже снабженных автоматическим спусковым устройством для унитазов. Тем не менее грязь в этих туалетах отнюдь не европейского вида, а на дверях кабинок приклеены бумажки с убедительными просьбами «Не вставать на унитаз ногами». Умываю руки, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Попробуйте, убедитесь, что сделать это не так просто – особенно если речь идет о женщине, на протяжении многих прекрасных лет благосклонно относившейся к зеркалам.

…Сегодня из Парижа возвращается разъяренный П.Н.

Я позвонила ему поздно ночью, после записи еще одного выпуска программы «Гениальная кухня» (пять рецептов для детского праздника) и теплой, дружественной телевстречи с депутатом Горликовым, пытавшимся воплотить на кухне свои представления о прекрасном. Горликов отчаянно злоупотреблял выражениями вроде «потребительская корзина» и вообще сводил меня с ума. Не понимаю, кому пришло в голову выбрать такого в депутаты – лично у меня после полуторачасового общения с Горликовым возникло страстное желание стукнуть его по носу швейцарским молотком для отбивных. Разумеется, я сдержала порыв. Потому, что я – профессионал, и еще потому, что молоток жалко.

Горликов между тем остался всем доволен – мы с ним приготовили «Депутатскую закуску» из маслин, буженины и черри-томатов, сварили суп «Мечта народа» из форели с молоком и даже приготовили десерт – творожный крем «Дума».

Невидимые миру слезы текли исключительно по сю сторону камеры, и «Звездное меню» на этот раз понравилось даже Аллочке. Как обычно, скрестив руки на груди и мерно покачивая узенькой змеиной головкой, она присутствовала при записи программы, что называется, от и до. Новый выпуск «Гениальной кухни» таким же образом курировал Пушкин, забравший впоследствии домой циклопический кусок клубничного чизкейка – для дочки Сашечки. Так меня не контролировали со школьных времен, когда я, обливаясь слезами, делала математику, а мама нависала надо мной, будто крепостная стена.

Я вернулась домой часам к одиннадцати. Встревоженная Шарлеманя выписывала вокруг меня круги, как голодная акула. Не раздеваясь, я повалилась на пол рядом с кошкой и, уткнувшись в безотказный шерстяной бочок, заплакала. Плакала я долго – пластала от всей души , как выразилась бы Вовочка (волонтер-хранитель народных мудростей и диалектных слов), пока не услышала, что рядом еще кто-то подвывает в тон… или поет? О, как же давно не слышно было этого пения! Год назад я забила в телефон особый сигнал для звонков П.Н. – песню Остапа Бендера в мироновском исполнении: «Нет, я не плачу и не рыдаю, на все вопросы я открыто отвечаю…»

Остап пошел на второй куплет, когда я, проклиная все, нашла мобильник.

– Да, да, да, Павел Николаевич! – Крик мой насмерть перепугал бедную Шарлеманю.

Гнусавость голоса, так старательно наплаканную, скрыть было невозможно, да, впрочем, и не нужно – П.Н. никогда не обращал внимания на пустяки. Я слышала, как плещутся волны, – П.Н. ужинал на берегу залива… (То, что он ужинает, я тоже прекрасно слышала – зачем прерывать трапезу для такой мелочи, как телефонный звонок на родину?)

– Приятного аппетита, – не к месту пожелал П.Н.(на часы он, разумеется, не смотрел), и я его искренне поблагодарила. Шарлеманя тигриными шагами мерила кухню, подвывая не хуже, чем давеча мы с Остапом. – Слушай, я сейчас отсмотрел Екин эфир… ну что ты скажешь?

– Ничего не скажу, – угрюмо сообщила я.

Шарлеманя села рядом и гневно сощурила зеленые глаза, похожие на маленькие светофорные сигналы.

А у П.Н., там, в трубке, дерзко крикнула чайка. Мой ответ, судя по всему, тоже был слишком дерзким, потому что начальник смолк, погрузившись в долгую (и золотую, как вскоре докажут телефонные счета) паузу.

– Это я устрицу глотал! – доверчиво объяснил П.Н., шумно запив несчастную вином. В отношении вина и прочего алкоголя я веду себя, как скучнейший мормон, – и даже в рецепты без крайней необходимости не добавляю ничего, способного изменить сознание. П.Н. тоже не слишком увлечен спиртосодержащими напитками, но винцом порой балуется, особенно если сомелье попадется болтливый. – Мелковатые у них тут устрицы. Вот в Канкале… Помнишь, какие там были Змеи Горынычи?

Он еще и Канкаль зачем-то вспомнил.

Мы часто с ним путешествовали – гастротуры, фуд-фестивали, редкие рестораны. Канкаль… Ловушки для устриц на отмели, простецкие закусочные, бугристые раковины… Здоровенные бретонки лихо вскрывают эти раковины, режут пополам лимоны и льют до краев ледяное белое вино.

Шеф глотал устриц, я – слезы.

– Павел Николаевич, ты не думай ничего страшного, но у меня, кажется, легкое переутомление.

– Если оно легкое, значит, все не так страшно, – жизнерадостно откликнулся П.Н., но тут же придал голосу встревоженную интонацию: – Хочешь в отпуск? Прилетай! Ека сможет тебя подменять…

– Вот спасибо! Уже подменила. Сегодняшний эфир, если тебе интересно, она полностью слизала с «Гениальной кухни»: из трех ее рецептов два моих.

Трубка возмущенно раскашлялась, потом П.Н. попросил (не у меня, разумеется):

– Лядисьон, сильвупле, – и, пока официант бегал за счетом, спросил теперь совершенно другим голосом: – А почему об этом никто не сказал мне? Почему Аллочка даже не удосужилась мне позвонить? И Пушкин заявил, что все нормально?

– Наверное, они не хотели тебя тревожить, – предположила я, мысленно ругаясь энергичными словами. Вот ведь идиотина, наябедничала, как маленькая девочка, – и теперь весь канал и Ека, все будут знать, что я испортила П.Н. отпуск. Это Канкаль во всем виноват! Представила тамошнюю благодать, расслабилась и выпустила из-под контроля чувство реальности – вот оно, болтается под потолком, как воздушный шарик! Разве можно расслабляться в беседе с начальником – даже если он на расстоянии тысяч километров безмятежно поедает устриц?

– Мерси боку, – строго сказал П.Н., звякнув мелочью. Полная иллюзия, что он сидит рядом со мной. – Я прилечу завтра вечером. К ужину буду у тебя. Аллочке и Пушкину скажи, пусть начинают вешаться. И эта новенькая тоже, я не посмотрю, что она гений.

– Павел Николаевич! – взвыла я, но трубка уже отключилась, а когда я дрожащим пальцем нажала кнопку вызова, абонент был полностью недоступен. По крайней мере для меня.

…Брожу по крытым улицам торгового центра, бесцельно разглядываю безголовые манекены и оттягиваю момент, когда все-таки придется поехать в «Сириус» за продуктами. Я знаю – единственное, что мне сейчас поможет, – многочасовая вахта на кухне, бесконечное дежурство у мартена, после которого отваливаются ноги и темнеет в глазах. Трудно – сейчас кажется, что невозможно заставить себя это сделать, но в решающий момент я сама себя пинками загоню в «Сириус» и выберу там самую большую тележку.

В сумке страстно запел Оскар Бентон – этот телефонный сигнал предназначен для неблизких, но важных и нужных людей.

Звонила секретарша прекрасного доктора Дориана Грея:

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?