— «Вот санкция прокурора города на обыск вашего кабинета. Встала! Встала быстро! Подъем!» — слушал я доносящиеся из «устройства» крики. — «Имя? Фамилия? Отчество?»

— «Сорокина Снежана Викторовна». — пробормотала, находясь в замешательстве. — «Кто вы? Что вам нужно?» — следом, придя в себя, спросила более тверже.

— «Майор ФСБ Кузнецов. Вы подозреваетесь в получении взятки в особо крупном размере!»

— «Что? Что за бред вы несёте? Какая ещё взятка? От кого?» — возмутилась.

— «От Воронцова Дмитрия Александровича, вышедшего из вашего кабинета полчаса назад, который желает усыновить ребёнка из этого детского дома. Но вы почему-то препятствуете стандартному процессу и предлагаете весьма сомнительный компромис: купить мальчика за определённую сумму. Пятьдесят тысяч долларов он отдал вам сегодня.»

— «Без моего адвоката не скажу ни слова! Всё клевета! Этот человек пытался меня изнасиловать! Никаких денег он не предлагал!»

— «Значит вы не отрицаете его визит?»

— «Я уже всё сказала!»

— «Вытянуть обе руки ладонями вверх к досмотру!» — грубо скомандовал Ящер.

— «Значит, денег вы не получали от гражданина Воронцова?»

— «Естественно, что нет!» — твёрдо стоит на своём.

— «Да неужели? Снежана Викторовна, откуда же тогда на ваших пальцах взялся пигмент той самой краски, которой обработаны купюры? Посмотрите сами. Голубой цвет в ультрафиолете такой же, какой мы нанесли на банкноты. Молчите? Обыщите кабинет!» — майор выдал приказ. — «Напоминаю — явка с повинной упростит ваше и без того сложное положение. Так что, будем сознаваться? Деньги меченые нашими сотрудниками, серийные номера отсканированные, описанные поштучно в акте, сфотографированные. Бесполезно сопротивляться.»

— «Майор, кейс в шкафчике.»

— «Понятые, подойдите сюда. Лютый, предоставь серийные номера.»

— «Ух ты ж», — хохотнул Ящер, и цинично заявил: — «Взятка! Видите хорошо эту надпись, Снежана Викторовна? Ваша жадность заставила пересчитать их раньше, чем вы предполагали. Потерпели бы до завтрашнего дня, тогда бы не запачкали пальчики до приезда оперативной группы, а так, вам прийдется проехать с нами в управление и ответить по закону за содеянное преступление.»

— «У меня есть право на телефонный звонок!»

— «Мы вам обязательно предоставим такую возможность. Наручники дамочке наденьте и на выход! Живо!»

Дальше всё закрутилось в каком-то сумасшедшем водовороте событий. Из устройства доносились чеканящие звуки шагов берцев и шпилек Снежаны, разрезающих тишину коридора, шум открывающейся входной двери, затем разлились звуки улицы. Рация в руках Матвея заскрипела и раздался голос майора:

— Товарищ полковник, дамочку пакуем, улик против неё достаточно.

— Майор, если понятые выполнили свои обязанности, отпустите их.

— Слушаюсь, Матвей Владимирович!

— Двигай ножками быстрее! Ну же, кому сказал! — судя по грубому голосу — рыкнул Ящер.

— Дегенераты чертовы! Аккуратнее, вашу мать! — возмутилась Снежана. — Ай! Больно же! Лапу разожми, исполин хренов!

— Зубы спрячь и не рычи, не то намордник надену! Приплюсуем к делу хамство и сопротивление правоохранительным органам.

Кто-то из ребят открыл фургон. Команда во главе с майором Кузнецовым почти приблизилась к двери автомобиля, как раздался внезапный, громкий хлопок.

— Проклятье! — голос Матвея взорвал повисшую на мгновение тишину. — Я же предупреждал, майор, мать вашу!

Шедшая между бойцов спецподразделения Снежана, рухнула к земле, словно марионетка, у которой одним махом отсекли веревки управления. Ящер с Лютым поддержали бездыханное тело, и медленно опустили на землю окровавленную женщину, уложив спиной на асфальт. На левой груди, ближе к сердцу, увлажняя ткань платья, растекалось алое пятно крови, в середине которого зияла маленькая дырочка в темно-буром обрамлении. Трое из оперативников, определив направление пули, резко рванули в сторону многоэтажки.

— Сука! — отчеканил майор, одной рукой отслеживая пульс на тонкой шее директрисы Сорокиной. Другой — набирал номер скорой медицинской помощи. Под Снежаной расплывалась лужа алой крови. Я застыл в ужасе, не веря в происходящее. В голове грохотал пульс, в горле пересохло, дыхание спёрто и только одно желание распирает мне мозг — хочу, блять, чтобы весь этот кошмар оказался сном!

— Сиди в машине! — скомандовал мне Матвей, покидая салон минивэна, вытаскивая на ходу пистолет из кобуры. — Не высовывайся!

Набрал номер.

— Макс! Ближайших два дня девчонкам ограничить доступ к новостям! У нас ЧП! В общем, ты меня понял. Какого х*я, майор?! — взорвался праведным гневом, взъерошив волосы на затылке. — Жива?..

Ася.

— Асенька, детка, иди ложись спать. Время позднее, — тёплая рука Нины Владимировны коснулась моего плеча. Спокойный и приятный голос женщины вытащил меня из дрёмы. Я как гипнотизировала чёрный экран телефона, дожидаясь от Димы звонка, так и уснула, сидя за столом в беседке, опустив лицо на обе руки. — Матвей звонил, просил передать, чтобы ты не волновалась, они с Дмитрием скоро приедут. Только уладят кое-какие дела.

Верчу в руках мобильный в надежде услышать хоть что-то от него. Почти полночь. Молчание. За целый день прислал всего две эсэмэски:

«Привет, Маленькая, я соскучился! За меня не волнуйся, как только разгребусь с делами, сразу к вам примчусь...» 

И следующее, сухое и краткое, ближе к семи вечера:    

«Буду поздно, Ася. Ложись спать. Не жди меня.»            

Неужели так сложно нажать кнопку вызова и сказать всего пару слов? Сказать, а не набрать текст! Успокоить своим голосом и услышать мой. В голову мгновенно полезли непрошеные мысли. Только не ревность! Не хочу сжигать себя изнутри этим гнетущим, губительным чувством. Пытаюсь прогнать из головы неприятные картинки и переключиться на Нину Владимировну. И так весь день провела как на иголках. Договорилась о встрече с риэлтором, но киборг не отпустил. Сказал: «Не самая лучшая идея на ближайшие дни». Пришлось перенести визит на начало следующей недели, что меня, естественно, не обрадовало. Во-первых: срочно нужны деньги, и во-вторых: я всё ещё теряю драгоценное время. А в третьих: не хочу нагружать Дмитрия лишними проблемами, кажется, их у него хватает с лихвой.

 До самого вечера не знала, куда себя приткнуть. В итоге попросила Макса помочь снять с бассейна защитный тент, чтобы в нём прогревалась вода. Раз уж я временно нахожусь в заточении, то хотя бы с пользой буду проводить время.

— Мальчишки уснули? — перевожу взгляд на окно нашей с Димой спальни. Там темно и пусто, и от этого становиться грустно на душе. Одиноко. Чувствую, как остро мне сейчас не хватает близости с любимым мужчиной. Звонить ему почему-то рука не поднимается. Не хочу навязываться, хоть пальцы пару раз дёргались разблокировать экран. Намного приятнее ощущать его заботу, осознавать, что интерес мужчины ко мне является искренним, давать ему время и возможность соскучиться. Только вот такие бесконечные часы ожидания в неведении меня убивают напрочь.