— Ох! — Мергвин пожал плечами в ответ на ее вопрос, о котором она уже забыла. — Я подумал, что смогу найти тебя здесь, дочь Аэда.

Он сел около нее и расстегнул цепочку на ее руке, что-то бормоча при виде раны.

— Я перевяжу рану с припаркой, — сказал он, — а ты будь осторожнее и держи ее в чистоте, иначе карьера Золотой Амазонки закончится бесславно — не великим подвигом, а заражением крови, понимаешь?

Эрин молча кивнула.

— Я понимаю, — продолжал Мергвин, его голос становился сердитым, — что ни Аэд, ни лорд Феннен из Коннахта не знают, что они жили рядом с девушкой, которая сумеет хитростью разбить викингов.

Эрин покачала головой, не глядя на Мергвина.

— Нет, — прошептала она, нервно сглотнув. Было непонятно, как она могла так бесстрашно встречаться с целой ордой наступающих воинов, в то время как встреча с Мергвином делала ее похожей на беспомощного ребенка. Но она не была Золотой Амазонкой для Мергвина, она это хорошо знала. Она была молодой женщиной, боявшейся того, что ее возьмут в плен или раскроют ее тайну.

Наконец она взглянула на своего старого учителя.

— Мергвин, отец не должен знать, что я руковожу этими набегами. Он запретит мне, Мергвин, и заставит выйти замуж за Феннена.

— Я расскажу все твоему отцу, — мрачно пробормотал Мергвин, и Эрин тяжело вздохнула, когда он завязал крепко повязку, сделанную из его робы, на ее ране. — Тебе следует выйти за Феннена и жить в его королевской резиденции, отказавшись от кровопролитий и других глупостей.

Эрин задрожала, почувствовав больший страх, чем во время первого похода. Все это время она не разрешала себе задумываться. С того дня, как она натолкнулась в лесу на Норвежского Волка и оказалась в плену, она забыла все свои мечты о сражении. Она поняла, что слаба перед ним и не желает умирать или быть раненой.

В это же время ее кузен Грегори вернулся домой выздоровевшим. Его мечты о мести снова воспламенили ее. Только она и Грегори были в Клоннтайрте, только они помнили тот ужас. Так или иначе, они вместе строили планы, вместе фантазировали, и в этих фантазиях они побеждали, а викинги, разрушившие Клоннтайрт, погибали один за другим. Эрин рассказала Грегори о дочерях Маэлсечлайнна, которые убили Тургейса, и о женщине, воевавшей вместе с викингами, потрясшей ее воображение. Эрин обнаружила, что ее кузен не только набрался сил и здоровья, но и кое-чему научился в монастыре.

Но как только Эрин начала рассказывать все это Грегори, она ясно вспомнила страшную картину поля боя у Карлингфордского озера и вновь почувствовала пронзительный взгляд Норвежского Волка.

Хотелось думать, что победа датчан у Карлингфордского озера принесет мир. Но этот мир не продержался и дня. Датчане не были цивилизованными людьми. Их банды нападали на маленькие прибрежные деревеньки даже после того, как ирландские короли встретились с Фриггидом Кривоногим. Сраженные норвежцы возрождались, подобно сорной траве. Их набеги становились все более опасными, и, стремясь отомстить, они сражались с большей жестокостью с датчанами, чем когда бы то ни было.

Грегори мало заботило, кто были захватчики-норвежцы или датчане. Он жаждал разгромить всех чужеземцев. И даже более того, он хотел воздать должное тем предателям-ирландцам, которые примкнули к викингам, чтоб! сражаться против своих сородичей.

Во время своего пребывания в Арме Грегори изучил приемы ведения боя. Он соединил все, что почерпнул из рассказов Эрин о женщинах-воинах, и родилась Золотая Амазонка.

Поговорив с кузеном, Эрин почувствовала себя настоящей трусихой. Она рассказала ему о встрече с викингом после великой битвы, и как ее победа быстро обернулась поражением из-за неосторожности. Грегори был поражен и восхищен Эрин. Он уверил ее в том, что ее действия достойны похвалы и, очевидно, она была спасена духами леса. Ей была уготована героическая судьба.

Эрин не была убеждена, что создана для подвигов, но Грегори все же смастерил ей красивый позолоченный шлем и кольчугу, и, не успев до конца разобраться в своих мыслях, Эрин была вынуждена принять его дерзкий замысел и превратилась в Золотую Амазонку, которую воспевали поэты, которой восторгались короли и страшились викинги.

Сначала к ним примыкала лишь горстка молодых мужчин. Это были просто юнцы, обезумевшие от вида первой крови. Но цель вдохновила их, и спустя недолгое время они превратились в грозную силу благодаря молниеносным, хитро задуманным набегам. Все больше и больше ирландских принцев и воинов присоединялось к тайному войску.

Грегори и Эрин встречались нечасто. Им приходилось придумывать всевозможные уловки, чтобы уйти из дома. Позже у них появилось больше времени: Аэд был обеспокоен возрождающейся с невероятной быстротой мощью норвежцев и ездил по стране, пытаясь сплотить королей, так как организованная защита была первостепенным делом, если они хотели выжить. Маэве предоставляла младшей дочери полную свободу и вряд ли подозревала Эрин во лжи, когда та рассказывала о паломничествах, предпринимаемых со своим кузеном.

Эрин встречалась со своим войском, будучи в золотом облачении, со шлемом на голове. Она боялась сначала, что ее выдаст голос, но искусно изготовленное забрало рождало эхо, которое делало голос неузнаваемым. Войска Эрин были ей преданы, признавая и уважая ее желание остаться неизвестной, Всякий, кто не мог справиться с любопытством, забыв про честь, обнаруживал меч около своего горла.

— Мергвин, — сказала мягко Эрин, — пожалуйста, не говори сейчас ни о чем ни моему отцу, ни Феннену. Я не могу выйти замуж. Мы нанесли сильный урон викингам и спасли много ирландских деревень, много людей.

Она дотронулась до покрытых щетиной щек Мергвина прошептала:

— Пожалуйста, Мергвин. Я клянусь тебе, я ношу меч только на случай защиты, если…

— Если Золотая Амазонка не сможет быстро скрыться, После того как заманит людей в смертельную ловушку.

Эрин вышла из себя. Она была утомлена, и у нее болела рука, а Мергвин говорит так, будто викинги — пострадавшая сторона.

— Мергвин, — сказала она холодно. — Эти люди, которых я» заманиваю в смертельную ловушку «, насильники, убийцы и грабители. Убийцы, разрушающие чужую страну. Кажется, я не переплывала море, чтобы навредить им. Это они пришли сюда, Мергвин, в мою страну. И если эти звери, жадные до крови, хотят спасти свои, шкуры, им следует убраться. Мы нападаем на их лагеря, зная, что они собираются уничтожить наши деревни.

Она стояла, расправив плечи и выпрямив спину. Мергвин мог наблюдать, как она собирала всякий сброд и делала из этих людей отважных воинов. Ее глаза светились гордостью и достоинством. В их изумрудных глубинах каждый мог увидеть землю зеленой Ирландии во всей ее красе. Он не мог с ней спорить. Не во имя справедливости боролся он с ней с тех пор, как ее тайные подвиги хорошо помогли ее отцу в сплочении королей Эйре. Он просто боялся за нее, и страх этот глубоко засел в нем. Он знал об опасности, которая исходит от златокудрого великана, но и понимал, что не сможет направить Эрин туда, куда считает нужным.