фар. Темная иномарка с визгом останавливается практически перед нами.

— Эй, полегче! — возмущенно кричу я водителю.

Хлопает дверца.

— Екатерина!

Я вся сжимаюсь от презрительно-ледяного женского голоса и таких же ледяных глаз.

— Привет, — неловко машу рукой, не зная, что еще сказать.

— Что ты здесь делаешь? — «бабуля» берет себя в руки и обдает презрением еще и байкеров за компанию.

— Любуюсь ночной Москвой, — ляпаю первое, что пришло мне в голову.

— Екатерина!

И снова втягиваю голову в плечи. Этот голос злее и опаснее, чем голос «бабули». Поднимаю взгляд. С другой стороны от машины застыл Дмитрий.

Его широкоплечая фигура напряжена, ладони сжаты в кулаки. Могу поспорить, что ноздри его трепещут, а желваки ходят ходуном.

— Марш домой!

Лишь фыркаю в ответ. «Домой»! У меня нет дома!

— Екатерина, — отчетливо слышу предупреждение и плохо скрываемый гнев в его голосе.

— Сейчас, только с братишками попрощаюсь, — говорю, а сама слышу возмущенный вздох Нелли Эдуардовны.

— Прости…эм…

— Андрей, — Андрей все еще сжимает мою руку и поглаживает запястье большим пальцем.

— Андрей. Понимаешь… — я совсем не знаю, что надо сказать. Под напряженными воинственными взглядами я пугаюсь. — Я разбила телефон и симку.

Он вздыхает. Но мне так не хочется его обижать.

Поэтому просто подаюсь вперед и целую парня в щеку. Его ладонь ложится мне на спину. Но я ловко сбегаю от его объятий.

— Ты знаешь, где я живу, — подмигиваю ему, успев заметить краем глаза, как темнее лицо Дмитрия. Как хмурятся его брови.

Андрей кивает.

— Приедешь — посигналь и я выбегу.

— Договорились, сестренка, — он подмигивает мне в ответ. Озаряя все вокруг озорной улыбкой.

Я прям слышу, как у кого-то скрипят зубы. Только бы не стер до корней…

Выскальзываю из ладоней Андрея, киваю Ржавому, которому уже что-то выговаривает «бабуля» и со всех ног лечу к подъезду.

Только бы успеть…

Не успела.

— Ты в своем уме? Я поднял половину Москвы на твои поиски, а ты катаешься с… байкерами, — презрительно выплевывает Дмитрий, перехватив меня на половине пути. — Ты…

Поток его возмущения обрывается на полуслове.

— Кровь.

— Что? — не улавливаю суть.

— На тебе кровь, — его глаза расширяются. — Ты…

— А, забей. Это не моя, — я выдергиваю руку из его ладони и, послав на прощанье байкерам воздушный поцелуй, скрываюсь в подъезде…

Глава 11

Осторожно крадусь по коридору, боясь случайно натолкнуться на «бабулю». Она все еще на меня дуется.

Ну подумаешь, чуток добавила цвета в будничную серость и своим волосам. Ну сбежала от рассвирепевшего Димы. Вообще он сам виноват, не надо было на меня рычать.

Ну покаталась по ночной Москве с байкерами.

А она уже целую трагедию разыграла. И это я еще умолчала про карманника с дружком и про порешенного Рыжего.

Осторожно делаю шаг и замираю. Сердце заходится в груди.

Вот она, заветная дверь. Я знаю, что он за ней.

От этого становится не по себе. Ладошки потеют. А мне не хватает дыхания.

Закрываю глаза и резко стучу в его дверь.

Все, теперь бояться поздно. Но почему-то все равно страшно.

Кровь набатом стучит в висках.

Секунды тянуться томительно долго. Одна, две… Но за дверью ничего не происходит.

Снова поднимаю руку и стучу громче. Сама пугаюсь громкого звука и отступаю на полшага назад. Оглядываюсь.

За дверью по-прежнему тихо.

Стою в полутемном коридоре и решаю, как поступить.

Подаюсь вперед и начинаю барабанить в дверь. Мне надо поговорить с Димой сейчас!

В ответ опять давящая тишина. Я прикладываю ухо к двери и пытаюсь прислушаться.

Тишина.

Блин! Мне очень надо! Не знаю, как решаюсь на это, хватаюсь за ручку и поворачиваю ее.

Тихий щелчок и дверь распахивается передо мной.

Большая светлая комната, строгая мебель и темные тона в мелочах.

Все лаконично, очень в Димином духе.

Первое, что бросается мне в глаза — это огромная двуспальная кровать. При взгляде на нее вздрагиваю, кровь огненной волной проходиться по телу и замирает болезненным спазмом где-то между ног.

Перестань, Люся. Тебе нельзя об этом думать!

Делаю шаг вперед. Оглядываюсь. Дмитрия нет. Но за еще одной дверью шумит вода.

Дима в душе.

Подхожу к кровати и с размаху навзничь плюхаюсь на нее.

Блин! Что-то не очень мягкое тычет мне в спину!

Переворачиваюсь на живот. Вот блин!

Шторы приспущены, и комната погружена в полумрак. На темном покрывале я не заметила подготовленный к выходу строгий костюм. А поверх него лежит бархатная бирюзовая коробочка.

Подхватываю ее.

Хм… Интересненько. Открываю и замираю от огромного и безвкусного кольца.

Огромная стекляшка окружена россыпью розовых камушков, а по внешнему кругу ещё и белыми «брюликами».

Вынимаю колечко из коробочки, чтобы лучше разглядеть. И где только Дима взял это барахло?

Внутри выдавлено «Тиффанико». Что это за «Тиффанико»? Это что, имя его бабы? Очень странное.

— Что ты здесь делаешь? — гремит где-то совсем рядом.

Подпрыгиваю от неожиданности. Колечко как в сказке выскальзывает из моих рук и катится по покрывалу, падает с кровати вниз и, громко звякнув, несколько раз подпрыгивает.

— Я? — это старая детдомовская привычка отвечать вопросом на вопрос, пока придумываешь отмазу.

— Ты, Екатерина, — Дмитрий лишь в одном не сильно огромном полотенце на бедрах нависает надо мной.

По темным волосам струятся капли, соскальзывают на его обнаженную широкую грудь. Скользят вниз, обрисовывая каждую мышцу. Собираются вместе и ускоряются, струясь по каменному прессу, и исчезают там, где начитают завиваться темные волоски.

Сглатываю. Слишком опасно. Слишком близко. Слишком горячо. Надо что-то сказать, посмотреть Диме в глаза, но я никак не могу оторваться от все новых и новых капелек воды, что пропадают под низко висящем на бедрах полотенце.

— Екатерина!

Я вздрагиваю и скатываюсь с кровати. Что-то в моем перемещении не сходится, и я со всей дури грохаюсь на пол.

— Бля…

— Екатерина! — уже почти ревет Дмитрий.

Я поднимаю взгляд и снова сглатываю. Прямо перед моими глазами стоят две мощные ноги. Мокрые темные волосы, мощные икры, большие колени, бедра… Все самое интересное скрыто под поленцем. Но я могу поклясться, что видела, как оно дрогнуло.

Низ живота сжимается в спазме.

— Что ты здесь делаешь?

Ощущаю под рукой что-то холодное и больно впивающееся в ладонь.

— Искала кольцо! — с гордостью выставляю вперед руку.

Он подхватывает меня за нее и рывком поднимает.

— Ты прекрасно поняла, о чем я, — его голос звучит сердито. Но вопреки всему голубые глаза не мечут молнии.

— Я пришла поговорить, — стараюсь отступить хоть на пол шага.

Жар его обнаженного тела заставляет меня нервничать. Ощущаю исходящую от