– Да ты описал форменного психа, – удивился Станислав Андреевич.

– Ну я бы не был таким категоричным. Егор очень скрытен и не идет на контакт ни с врачами, ни с другими пациентами.

– А со мной он разоткровенничался! – похвасталась Анжелика.

– Да это и странно, – с жаром заговорил главврач. – Почему именно на вас у него такая реакция?

– Постой, док! – вмешался в разговор Станислав Андреевич. – Ты хочешь сказать, что в этом «милом местечке» находится человек, опасный для других пациентов?

Георгий Игоревич засмеялся:

– Потенциально опасный… Я не уверен на сто процентов.

– Да даже если существует один процент такой вероятности… Жора, ты удивляешь меня! – вскипел Молотов.

– Не повышай на меня голос! – Главврач тоже пришел в возбуждение. – Когда Егор поступил к нам, я ни в чем не был уверен, а когда возникли подозрения… Я не знал, что делать, ведь репутация моего заведения могла быть поставлена под угрозу! Мы помогли стольким людям, но кто на это посмотрит, если я допущу хоть одну ошибку? Нас закроют, и все! Многолетний труд пропадет.

– И все равно ты не имел права так поступать… – махнул рукой Молотов.

– Я присматривал за ним, – оправдывался Георгий Игоревич, – и все хотел посоветоваться с тобой, да немного не успел, Анжелика опередила меня.

Станислав Андреевич перевел взгляд на певицу, и этот взгляд не сулил ничего хорошего.

– Ну а вы, юный следопыт, почему решили, что Егор – убийца? Только не говорите, что сработала пресловутая женская интуиция…

– Я ей ничего не говорил, она сама заподозрила его в этом! – поднял руки Георгий Игоревич, словно сдаваясь.

– Я могу пояснить, – ответила Анжелика.

– Хотелось бы… – Молотов не сводил с нее взгляда.

– Я как женщина очень внимательна к мелочам. Егор показывал мне свои фотографии, и некоторые из них, должна заметить, были отвратительные. Сначала он обратил мое внимание на фотографию якобы изменяющей жены, которая сидит с каким-то мужчиной за столиком в кафе. По словам Егора, фотографию сделал некий доброжелатель за неделю до смерти Ольги. Егор сказал, что он не придал значения этому снимку. А потом он показал мне фотографию с места преступления. Егор стащил ее у следователя, что уже мне показалось странным. Мало кто хранит в фотоальбоме подобные снимки. Правда, Егор мотивировал это тем, что не помнит, как убил любимую, и оставил себе это фото как напоминание о вечном искуплении своей вины. А еще меня поразила пробитая голова Ольги, снятая крупным планом… Зрелище, конечно, малоприятное, но не этим она привлекла мое внимание. Ольга – крашеная блондинка. Так вот, на фотографии с места преступления у Ольги видны отросшие темные корни в отличие от женщины в кафе. А это весьма странно, – сказала Анжелика.

Мужчины непонимающе уставились на нее. Анжелика вздохнула и принялась объяснять им, как малым детям:

– Между встречей в кафе и убийством прошла неделя. В кафе у Ольги волосы одинаково белые по всей длине, а на фотографии с места преступления явно проступают темные корни. Но за неделю волосы не могут отрасти так быстро!

– Что вы хотите этим сказать?! – хором воскликнули мужчины.

– На фотографии в кафе другая женщина, очень похожая на жену Егора! И вполне возможно, эта фотография была сделана после смерти Ольги, – заключила Анжелика и с победоносным видом уставилась на следователя и главврача.

– Но зачем?! – не понимал Георгий Игоревич, снова разливая всем коньяк.

– Чтобы убедить следователя, что его жена ему изменяла, а он «белый и пушистый», но наконец-таки и у него нервы не выдержали, – сказал Станислав Андреевич. Как следователь он умел быстро делать выводы.

– Егору были нужны доказательства измен его жены, чтобы заслужить себе снисхождение. Допустим, он готов ответить перед судом за то, что совершил, но хочет получить за содеянное года этак три, а не пятнадцать, что ему грозит, – предположила Анжелика.

– То есть Егор, по-вашему, совершил холодное и расчетливое убийство своей жены? – спросил Станислав Андреевич.

– Нет, думаю, убийство получилось спонтанным, а вот потом уже он начал заметать следы и думать, как из этой жуткой ситуации выйти с минимальными потерями. Инсценировал, что застал жену с любовником, а потом еще подогнал доказательства ее неверности – это фото, – ответила Анжелика, чувствуя себя так, словно уже давала показания на суде.

– Ну, следуя этим выводам… любовник Ольги его сообщник?

– Думаю, да… А еще тот, кто сделал фотографию, хотя он мог всего и не знать. Да и женщина, похожая на Ольгу, тоже вряд ли была посвящена в подробности.

– Так это очень легко проверить, – сказал Георгий Игоревич. – Нужно сообщить в полицию. Пусть они найдут этого любовника и поговорят с ним как следует. И чем быстрее, тем лучше, – и главврач выразительно посмотрел на Молотова.

Станислав Андреевич даже вспотел.

– Все это так неожиданно… Конечно, я возьму это дело под контроль. Да что там, я даже сам могу допросить этого парня… – Майор Молотов напряженно о чем-то думал, затем внезапно повернулся к Анжелике: – Постойте… Но ведь вы сказали, что Егор убил еще кого-то?

– Да, кстати… – Георгий Игоревич тоже уставился на певицу. Очки у него съехали набок, и выглядел главврач так потешно, что Анжелика едва не рассмеялась.

Но сейчас было не до веселья, и Анжелика, максимально сконцентрировавшись, повторила мужчинам историю об утонувшей студентке Томочке, которую ей поведал Егор.

– Две смерти подряд в окружении этого мужчины… Лично мне это кажется как-то подозрительно. А потом, когда он показывал мне фотоальбом, все фотографии он просто пролистывал, а фото, на котором убитая жена, он так ласково-ласково погладил пальчиком… Если бы вы знали, как это было омерзительно. – При одном воспоминании об этом у Анжелики мурашки пошли по коже.

– Чувство вины, наверное, – предположил Станислав Андреевич.

– Это пусть психотерапевты разбираются, – отмахнулась Анжелика, – но точно так же на общей фотографии он погладил умершую студентку – тоже чувство вины? А с чего вдруг? Или он и к ее смерти имеет отношение? Но это уже вам, следователям, думать надо, а не давать убийцам избегать наказания! – фыркнула она. – Но я еще кое-что заметила.

– И что же? – спросил Молотов. И хотя он старался выглядеть невозмутимым, глаз его предательски дергался от нервного тика.

– Обратите внимание, что Тома и Ольга удивительно похожи – высокие, худые блондинки, у них даже прически одинаковые. Только одна старше, а другая, соответственно, моложе. Что, если у Егора случилась интрижка с молодой студенткой? Такое бывает сплошь и рядом. А потом он решил избавиться от нее.

– И от жены заодно? – уточнил Станислав Андреевич.

– Возможно, на то была своя причина… Может, Ольга узнала о его связи с Томой? А может, то, что он с ней сделал? Я бы тоже возмутилась и сообщила в полицию! С убийцей жить бы не стала, – сказала Анжелика. – Чем не мотив? Мы же не знаем, насколько хорошие и доверительные у них были отношения? Может, он Ольге уже опостылил? Тем более если унижал и изменял со студенткой. А разоблачение грозило ему длительным сроком и крахом всей жизни… Опыт у него уже был. Как говорится, стоит только начать… Сначала Томочка, затем Олечка. Сами сказали, что он неуравновешенный тип, – и Анжелика с вызовом посмотрела на главврача.