Не обида, не горечь, а печаль безысходности проникла в сердце Атилиу – печаль о том, что неведомая тайна становится стеной, отделяет его от женщины, которую он любит, которая стала его судьбой. Но ему очень хотелось верить во всемогущество любви, в то, что она сумеет преодолеть все препятствия.

Элена тем временем судорожно пыталась образумить Сезара, который беспрестанно твердил, что настало время все сказать Атилиу и Эдуарде – из-за Элены он стал клятвопреступником, потому что клялся использовать свои познания на пользу людям и нарушил клятву, так что ему мешает нарушить обещание, данное Элене?

– Я не могу больше лгать! Лучше я пойду и скажу им всем правду, – твердил он с лихорадочно блестящими глазами.

– И убьешь Эдуарду, которую любишь, – жестко выговорила Элена. – Ее удерживает в жизни только ребенок. Поздно думать, правильно или неправильно мы поступили. Мы это сделали, и теперь должны забыть о том, что сделали, и жить так, словно это и есть правда и никакой другой правды нет!

– Но Эдуарда развелась с мужем! Ей будет легче, если она будет знать эту правду! Я не могу жить и чувствовать себя преступником!

Элена умывала его холодной водой, он был маленький мальчик и должен был подчиниться ее материнской воле:

– Ты ни в чем не виноват, – повторяла она. – При чем тут ты? Я имела право поменять детей. Я сама разберусь с мужем и сама отвечу перед Богом, если Он сочтет мой поступок грехом! Поезжай домой, забудь обо всем, что было. Помни одно: благодаря тебе Эдуарда стала счастливее.

Элена все лила и лила воду на раскисшего Сезара, продолжая твердить ему про Эдуарду, и ее материнская власть оказалась опять так велика, что он вновь подчинился ей.

Леу и Атилиу все же вышли в холл посмотреть, как чувствует себя Сезар, а главное Элена, и убедились, что молодой человек был уже вполне готов отправиться домой. Леу помог Аните посадить Сезара в машину, и все они помахали молодой паре, прощаясь.

– Молодежь совершенно не умеет пить, – с улыбкой сказала Элена. – Вполне мог бы испортить нам вечер, но, к счастью, не испортил.

В этот вечер она пила и смеялась, может быть, больше, чем ей хотелось. По-настоящему весело было молодежи, натужное веселье оставляет горький осадок.

Придя домой, Элена узнала, что приехал Педру. Ему пришлось оставить свой чемодан у Сирлеи, потому что дома никого не было. Тадинья тоже отпросилась, когда узнала, что хозяева уходят.

– У тебя такой элегантный брат, такой умный, обходительный, – сказала на следующее утро Сирлея своей соседке, а Элена заметила, что впервые за много дней Сирлея подкрасила глаза и губы.

«Что ж, все может быть, – подумала она со вздохом, – Сирлея развелась с Нестором, Педру тоже развелся. Может, они и приглянутся друг другу».

Атилиу пообещал брату Элены, который управлял в Сан-Паулу сетью супермаркетов, познакомить его со своим давним другом Тражану.

– Он вполне может помочь тебе с работой, у него самого здесь сеть супермаркетов, так что, думаю, вы отлично поймете друг друга, – пообещал Атилиу.

С Тражану они должны были увидеться на днях: Мег пригласила их всех на костюмированный вечер, который собиралась устроить во время карнавала.

Элена скрепя сердце дала согласие прийти на этот бал. После их выхода в ресторан она лишний раз убедилась, что ей сейчас совсем не хочется бывать на людях, а тем более «общаться». Правда, для нее было большим облегчением узнать, что Сезар с Анитой улетели отдыхать в Европу. Облегчение было бы еще большим, если бы она узнала и то, что перед отъездом Сезар сумел отговорить Антенора от его намерения незамедлительно все рассказать Атилиу.

– Разрешение наших проблем мы перенесем на возвращение после отдыха, – пообещал Сезар отцу, и тот со вздохом согласился.

Элена не смогла отказать Мег, потому что ни друзья, ни брат ее бы не поняли, но мягко, осторожно она все же попробовала отвести от себя нежеланное мероприятие.

– Карнавал, костюмированные вечера – это развлечение для молодежи, – сказала она.

– А мы и есть молодежь! – дурашливо откликнулся Атилиу. – Разве нет?

И она не смогла ответить «нет» своему мужу, который возлагал столько надежд на их совместную жизнь и благодаря которому эта жизнь началась так трогательно, так красиво…

На карнавал надумала пойти даже Эдуарда и готовила себе костюм, который должен был оказаться для всех сюрпризом.

Кати, Леу – все были вовлечены в водоворот праздничной подготовки и ожидания всевозможных чудес.

Они готовили друг другу сюрпризы, хохотали, встречаясь, им заранее было весело.

В канун карнавала к Элене приехала Виржиния, и Атилиу невольно подслушал разговор двух сестер.

– Мне кажется, что карнавал – прекрасная возможность, чтобы ты наконец покончила со своей тайной, – говорила Виржиния. – Скажи все в маске, посмотри на реакцию и сообрази, как вести себя дальше.

– Виржиния! Оставь эту тему! Забудь про нее, как забыла я. У меня нет больше никаких тайн, поняла?

– Но ты могла бы облегчить жизнь своей дочери! Она же сейчас разводится!

– Я лучше понимаю, что нужно моей дочери. Как-никак она моя дочь! – Элена повысила голос.

– Дочь – да, но не собственность. Почему ты не хочешь признать, что ошиблась? Что ты не Господь Бог и не имеешь права вмешиваться в чужую судьбу?

– Не надо меня учить, что хорошо и что плохо! Ты забываешь, у меня просто нет возможности вернуться назад!

Атилиу почувствовал, что еще немного, и Элена расплачется.

– Но ты можешь вернуться по собственным следам, – мягко проговорила Виржиния, и Атилиу даже представил себе выражение ее больших темных глаз – сострадательное, настойчивое.

– Не могу! – Это был крик отчаяния.

– Можешь! – твердо выговорила Виржиния. – Скажи правду, пока этого не сделал кто-нибудь другой, иначе ты потеряешь и мужа, и дочь!

– Оставь меня! Оставь! Ты не имеешь права меня так мучить!

– Ты мучаешь себя сама, я тут ни при чем, – возразила Виржиния, но разговор прекратился.

Больше Атилиу не мог оставаться в стороне. Его мучило вовсе не любопытство, а состояние Элены, она была на грани срыва. Их брак, их счастье находились под угрозой.

Как мужчина он должен был вмешаться и взять на себя то, что оказалось не под силу слабой женщине.

И тут же самый простой, самый естественный вариант пришел ему в голову. Почему же он раньше о нем не подумал? Все разрешалось так просто, так естественно.

Атилиу взял трубку и набрал номер клиники Моретти.

– Я хотел бы поговорить с доктором Сезаром Андраду, – сказал он.

– Доктор Андраду в отпуске, – ответил женский голос. – Когда вернется, неизвестно. Чем я могу вам помочь?