Уже в первых числах января он обратился к прокурору округа Кайохога с заявлением об обеспечении допуска независимого эксперта на место преступления — в дом семьи Шэппард. Прокуратура противиться этому не стала, в конце концов, приговор Сэму уже был вынесен. После получения формального разрешения на осмотр дома Корриган-старший связался с известным калифорнийским криминалистом Полом Лиландом Кирком, 52-летним преподавателем одного из калифорнийских университетов, и попросил его приехать в Огайо, чтобы осмотреть место преступления.

Здесь необходимо сказать несколько слов о Поле Кирке. Это был человек энциклопедических знаний в теоретических вопросах криминалистики и биохимии и при этом с немалым опытом практической работы как преподаватель, обучавший будущих юристов на протяжении почти 30 лет.

Пол Лиланд Кирк. Фамилия этого человека неотделима от «дела Сэма Шэппарда».

Преподавательскую работу он начал ещё в 1924 г. в университете г. Питтсбург, затем переехал в Калифорнию, где был приглашён на работу в тамошний университет. В 1933 г. Кирк стал доцентом, а в 1949 и в 1950 гг. — полным профессором по кафедрам биохимии и криминалистики соответственно. В 1954 г. он отказался от преподавания биохимии и всецело сосредоточился на работе кафедры криминалистики. Красноречивый штрих к портрету: как большой специалист в области биохимии Пол Кирк в 1942-45 гг. работал по программе «Манхэттенский проект» (создание американской атомной бомбы). К 1954 г. он издал 4 научных монографии и 240 статей, а также выступил консультантом по 2 тысячам гражданских и уголовных дел. Его приглашали в суды Ямайки, Великобритании и Канады. Далеко не каждый криминалист из офиса коронера мог бы похвастаться таким опытом практической работы!

22 января 1955 г. Пол Кирк прибыл в Кливленд и сразу же отправился в Бэй-виллидж. В течение дня в сопровождении полицейского наряда он тщательнейшим образом осмотрел дом Шэппардов, изъял некоторые образцы крови, показавшиеся ему интересными, после чего убыл в Калифорнию. Полтора месяца Кирк готовил своё заключение, после чего представил его сначала Корригану-старшему, а позже — редакции журнала «Criminalist», где оно и было опубликовано.

Документ, подготовленный Кирком, оказался весьма большим — 19 машинописных страниц. Независимый криминалист извлёк из осмотра столько новой информации, что имеет смысл остановиться на его исследовании подробнее. Самые существенные наблюдения и выводы Пола Кирка сводились к следующему:

а) подушка в кровати Мэрилин Шэппард использовалась жертвой для защиты головы от ударов. Обильные следы крови были обнаружены на обеих сторонах подушки (в полицейском протоколе осмотра места преступления об этом не сказано ни слова!). Именно тем, что жертва закрывала лицо подушкой, может быть объяснён тот факт, что криков Мэрилин никто не слышал: на самом деле Мэрилин кричала, но её голос заглушался подушкой;

б) странный след на лицевой части наволочки, образовавшийся, по мнению коронера Гербера, в результате того, что преступник положил на подушку «окровавленный медицинский инструмент», на самом деле имел куда более прозаическое происхождение — это был след большого кровавого пятна, зеркально отпечатавшийся в результате сгибания подушки. К загадочному «медицинскому инструменту» пятно это не имело ни малейшего отношения;

в) преступник опасался криков жертвы и для этого зажимал ей рот рукою. Его большой палец был прокушен передними резцами Мэрилин Шэппард — на это указывали по меньшей мере три несвязанных соображения:

— на внутренней поверхности губ Мэрилин Шэппард, согласно протоколу аутопсии, отпечатались зубы — такая картина наблюдается при сильном их прижиме и частичном закусывании. Если бы губы прижимались к зубам только подушкой, то подобного следа на них не осталось бы; нужное усилие может дать только рука;

— в протоколе осмотра трупа Мэрилин Шэппард содержалось указание на отсутствие у жертвы двух верхних передних резцов, однако преступник не наносил ударов орудием убийства по губам и нижней челюсти. Все его удары были сосредоточены в верхней части головы. Зубы жертвы могли быть вырваны преступником в момент сильного рефлекторного рывка, вызванного болью в травмированном пальце. Вырванные зубы были найдены расколовшимися в кровати и приобщены к делу, но кливлендских криминалистов они не заинтересовали. Между тем характер сколов ясно указывает на направление разрушающего воздействия: изо рта наружу. Факт, что никто из ответственных лиц не задумался о причине столь странного воздействия, ясно демонстрирует поверхностность и некомпетентность проведённого расследования;

Привлечение Пола Кирка к сбору и анализу улик не прошло мимо внимания журналистов. В течение первой половины 1955 года в газетах как Огайо, так и других штатов появилось довольно много публикаций, посвященных работе независимого эксперта по «делу Сэма Шеппарда». Вот навскидку заголовки некоторых: «Эксперт по преступлениям изучит убийство Шеппард для поиска новых доказательств», «Частный исследователь заявляет, что дело Шеппарда не закрыто», «Борьба за новое разбирательство дела Шеппарда».

— полицейские обнаружили след крови на первом этаже здания, у основания лестницы. Кровь эта не могла попасть туда с орудия убийства; как показывает практика, свободное стекание крови даже с сильно окровавленного предмета (вроде топора, ножа или молотка) возможно в радиусе не более 20 м от места попадания крови на предмет (это максимальное расстояние, реально оно значительно меньше и составляет примерно 5–7 м при нормальной скорости движения человека с окровавленным предметом в руках). Время стекания крови очень ограничено и не превышает 45 секунд. Другими словами, если окунуть молоток в ведро с кровью, то стекание крови с молотка прекратится самое позднее через 3/4 минуты. Это наблюдение связано с фундаментальным свойством крови — способностью сворачиваться. Поэтому кровь на первом этаже возле лестницы могла очутиться лишь в одном случае — если она истекала непосредственно из раны. Сэм Шэппард открытых ран не имел, а Мэрилин Шэппард по дому не передвигалась, поэтому Пол Кирк предположил, что небольшую открытую рану получило некое третье лицо, присутствовавшее на месте преступления. Наиболее очевидным ранением представлялся именно укус преступника жертвою;

г) считая пункт «в)» доказанным, Пол Кирк предпринял попытку отыскать следы крови загадочного преступника. Полиция изъяла щепу из пола первого этажа со следом крови, приобщив его к уголовному делу как «улику № 87». Эту щепу прокуратура, разумеется, не выдала Кирку для проведения анализа крови (хотя и сама такой анализ не проводила и проводить в будущем отказалась). Поэтому Кирк постарался отыскать другие следы крови, которые могли быть связаны с действиями неизвестного лица на месте преступления. Его внимание привлекли кровавые мазки, оставленные на двери шкафа в спальне и на двери туалета.