— И каковы они?

— Он мой сын.

От этих трех слов, произнесенных так, словно речь шла о величайшем из чудес, по спине Тулы пробежала приятная дрожь.

Саймон нежно провел кончиками пальцев по щеке Натана. Малыш улыбнулся ему, и его взгляд смягчился, наполнился эмоциями, слишком глубокими, чтобы говорить о них вслух. Этот мужчина наконец осознал, что у него есть сын. Сердце Тулы щемило от переполнявшей его нежности.

Казалось, будто Земля перестала вращаться и время остановилось. Внезапно Тула почувствовала себя лишней. Это ранило ее больнее, чем она могла себе предположить.

В течение нескольких недель она была для этого малыша целым миром. Даже после того, как они переехали сюда, это оставалось так, поскольку Саймон держал эмоциональную дистанцию, медленно свыкаясь с тем, что у него есть сын. Сейчас она видела, что он наконец принял правду и готов выполнять родительские обязанности.

«Так и должно быть», — сказала себе Тула, несмотря на боль в груди. Именно этого и хотела Шерри — чтобы Натан знал своего отца. Чтобы Саймон и его сын стали семьей.

Семьей, состоящей из двух человек.

С этой мыслью Тула отошла от кроватки, собираясь оставить их одних, но Саймон остановил ее, схватив за руку.

— Не уходи.

Она встретилась с ним взглядом в комнате, наполненной бледным светом луны, и покачала головой:

— Тебе нужно немного побыть с ним наедине.

— Останься, Тула, — хрипло произнес он.

— Саймон…

Он привлек ее к себе и обнял за плечи. Теперь они вдвоем стояли лицом к кроватке и смотрели на уснувшего малыша, которому не понадобилась колыбельная. Его личико было умиротворенным, как у ангелочка.

— Он такой красивый, — прошептал Саймон.

У Тулы сдавило горло.

— Да.

— Я с самого начала знал, что он мой сын, — сказал он, — но хотел получить подтверждение.

— Я знаю.

Повернув голову, Саймон посмотрел на Тулу блестящими от эмоций глазами.

— Мне нужен мой сын, Тула.

— Ну разумеется. — Ее сердце болезненно сжалось. У него будет Натан, а у нее… Одинокий Кролик.

— Ты мне тоже нужна, — признался он.

— Что? — Тула ошеломленно уставилась в его блестящие карие глаза. Этого она никак не ожидала. Внутри ее что-то проснулось и затрепетало. Он имеет в виду…

— Сейчас, — добавил он, выводя ее в коридор.

— Саймон…

— Я хочу тебя сейчас, Тула, — признался он, взяв в ладони ее лицо.

«Размечталась», — подумала она. Натан нужен ему всегда, а она сейчас. Вот в чем разница. Она мысленно отругала себя за то, что неправильно истолковала его слова. Ее охватило чувство сожаления, но она быстро подавила его.

Она уже почти неделю находится в его доме. Она знает, что Саймон Брэдли все тщательно взвешивает, прежде чем принять решение. Он не из тех, кто стал бы строить серьезные отношения с женщиной, основываясь только на взаимном влечении и любви к ребенку.

«Как глупо, — подумала она, глядя в его глаза. — Как глупо было позволить себе влюбиться в него. Предаваться романтическим мечтам, которым не суждено сбыться».

Они не семья. Они просто живут под одной крышей до тех пор, пока Саймон и Натан не привыкнут друг к другу. Затем добрая тетушка Тула отправится домой и будет время от времени навещать любимого племянника.

Когда Натан станет старше и обзаведется друзьями, ему ее визиты, несомненно, будут в тягость. Для него она будет всего лишь дальней родственницей, которую нужно поздравлять с днем рождения и Рождеством.

Мальчик, которого она так любит, не будет помнить, как она заботилась о нем, как играла с ним, как пела ему колыбельные. Он никогда не узнает, что они когда-то были близки, как мать и сын. Он забудет эти дни, в то время как ее воспоминания о них будут преследовать вечно.

Она снова останется одна. Только на этот раз будет еще хуже, поскольку она будет точно знать, чего ей не хватает.

— Тула, — прошептал Саймон, нарушив ход ее мыслей. Он приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились.

Тула едва сдерживала слезы. До этого момента она не осознавала, что влюбилась в мужчину, который никогда не станет ее.

— Что такое? Ты плачешь?

— Нет, — поспешно ответила она. Саймон не должен узнать о мечте, с которой она только что распрощалась. — Конечно нет.

Похоже, он ей поверил.

— Пойдем в мою спальню, Тула.

Она знала, что не сможет устоять перед искушением. Впрочем, она и не хочет этого. Да, она попрощалась с мечтой, но не собирается отказываться от короткого, но волнующего удовольствия, которое предлагает ей реальность.

Накрыв его руку своей, она дала ему ответ, в котором они оба нуждались.

— Да, Саймон. Я пойду с тобой. Я тоже очень тебя хочу.

— Рад это слышать. — Наклонившись, он крепко поцеловал ее.

— Дай мне сначала включить радионяню.

Вернувшись в детскую, она включила прибор. Трубка есть и в ее комнате, и в спальне Саймона, так что они услышат, если Натан ночью проснется.

Она долго любовалась мирно спящим малышом, затем повернулась и увидела, что Саймон стоит в дверях и смотрит на нее потемневшими от желания глазами. Его взгляд тут же разжег в ней огонь. Когда она вышла в коридор, он неожиданно подхватил ее на руки.

— Я могу дойти сама, — сказала она, но, несмотря на это, прижалась к его сильному телу.

— Зачем тебе идти, если я могу тебя нести? — заметил он, подняв темную бровь.

Тула обвила руками его шею, и мгновение спустя они вошли в его спальню. Она никогда раньше здесь не бывала, поэтому огляделась по сторонам. Интерьер огромной комнаты выдержан в коричневых и синих тонах. Перед выложенным изразцами камином стоит коричневый кожаный диван. Из окон виден парк с детской площадкой и океан вдалеке. Кровать такая широкая, что на ней запросто могли бы улечься четыре человека. К ней идет дорожка лунного света, словно кто-то свыше приглашает их туда, где они оба хотят быть.

— Я хочу тебя. Сейчас, — хрипло произнес он, опускаясь на кровать вместе с ней.

— Да, — ответила Тула, расстегивая пуговицы на его рубашке.

Желание сводило его с ума, и все, что он собирался ей сказать сегодня вечером, вылетело у него из головы. Он стянул с нее ярко-красный свитер, под ним у нее оказалась розовая шелковая комбинация, через которую проступили затвердевшие соски. Никакого бюстгальтера. Это хорошо. Не нужно тратить лишнее время.

Он уже много часов ни о чем не может думать, кроме нее. Сегодня он убедился в том, что Натан его сын. Остальные вопросы могут подождать. В данный момент ему нужна только Тула.