Ольга обратила моё внимание на какое-то странное переглядывание среди женщин, но мне было не до этого. Я искала представителей местного духовенства, наверняка присутствующих на таком событии, и не ошиблась.

Подойдя к довольно высокому, но уже немного полному мужчине в чёрной рясе с окладистой, местами седой бородой, я узнала, что тот является настоятелем Спасо-Преображенского[28] монастыря. Меня удивил его возраст — на вид, отцу Макарию было не более пятидесяти.

— Забота о христианских душах, привела меня к вам, отец, — такое начало нашей беседы того крайне удивило.

— Это весьма похвально, дочь моя, — пробасил он одобряюще.

— Рядом с нашим госпитальным подворьем мы приютили группу пленных французов. По какой-то причине их до сих пор не забирают. Скорее всего просто не знают куда разместить, а потому о несчастных не позаботились лекари, там имелись раненые. Да и были весьма голодны. Охранявшим им солдатам самим нечего было есть.

— Сие есть изрядно печально.

— Мы как могли помогли им. Обиходили раненых, накормили. Но кров предоставить не можем. В нашем перевозном госпитале раненые… да и лекарский состав полностью женский.

Тут отец Макарий посмотрел на меня очень внимательно.

— Это не о вас тут слухи разносят, что пятеро барышень в окружении одних служивых обитают?

Увидев возмущение на моём лице, настоятель довольно благоприятственно выслушал откорректированную Павлом историю по «спасению» раненых из Могилёва. Новую версию предложил составить сам граф Толстой. Заявление о том, что кроме женского контингента в госпитале никого не осталось, настоятеля нисколько не удивило. Но смотрел он на меня всё равно прищурившись.

— Что же вы хотите от духовных служителей, баронесса?

— Полагаю, монастыри смогут взять на себя заботу о пленных, раз сейчас городу не до этого. Те могут «отрабатывать» своё содержание посильной помощью. Думаю, на вашем подворье достаточно дел и свободных рук всегда не хватает. Особенно летом, да и с войной, наверняка, хлопот прибавилось. А высокие стены и пара солдат в поддержку братии вполне удержат их внутри. Да, и куда им идти? Боюсь простой люд на улице встретит тех вилами, или дрекольем.

Отец Макарий долго размышлял, поглаживая бороду. Наконец направился в противоположный конец зала, попросив следовать за ним.

Меня представили барону Ашу, а также находящимся рядом с ним мужчинам, оказавшимися военным губернатором Смоленска, генерал-майором Николай Николаевичем Бахметевым[29] и губернским предводителем дворянства, коллежским советником Сергеем Ивановичем Лесли.

Последний являлся потомком старинного шотландского рода, обосновавшегося в России с середины 17 века. Вместе со своей разросшейся фамилией, он сформировал за свой счёт первый в этой губернии отряд народного ополчения. Если не считать отрядов, собранных Павлом, можно было бы их считать первыми в этой войне. Семья Лесли выставляла около ста конных охотников, что весьма впечатляло. Казимир Иванович поддержал эту инициативу и пригласил всех бывших в то время в городе дворян, предложив им создать общее в Смоленской губернии ополчение[30]. Что сейчас и обсуждалось по всему залу, внося сумятицу и шум.

Отец Макарий повторил «высокой троице» мой план по пленным, рассказав и о той помощи, что уже оказывалась с моей стороны. Как я поняла по его тону, предложение самому настоятелю понравилось, и он был вполне не против получить бесплатную рабочую силу.

— Я слышал о вас много лестного, баронесса, от Варвары Сергеевны, когда та возвращалась в столицу по весне. — обратился ко мне барон.

— Да, я имела честь лечить княгиню Долгорукову, когда она была проездом в Могилёве. Рада, что у неё осталось обо мне столь лестное впечатление.

— Некоторые наши дамы даже планировали ехать к вам тогда…

— Ну, я уже здесь, а меня посетило лишь «благотворительное общество». Правда никакой помощи при этом не предложило.

— Ах, да, — тут Казимир Иванович как-то резко сменил тему, — почему же мы не видим вашего жениха?

— Увы, он отбыл по неотложным делам. Вы же понимаете, в такое неспокойное время довольно сложно оставаться на одном месте, особенно если дела требуют твоего присутствия сразу во множестве.

Меня подробно расспросили о том, что мне известно о падении Могилёва. Расписав им всё обстоятельно, попыталась также внести мысль об отправке имеющихся сейчас раненых в глубь империи. Но, как и тогда, услышана не была. Мужчины уверяли меня, что армии Михаила Богдановича[31] и Петра Ивановича[32] на подходе. А сам город собирает ополчение и мне совершенно нечего опасаться.