Права Совин получил давно, но машину не покупал: не любил да и не умел возиться с техникой. Сейчас ситуация подпирала. Дмитрий купил бутылку вермута и поехал к Сашке Надирову. Приняли по чуть-чуть, поболтали. Сашка, естественно, знал, куда сунуться, чтобы не только купить, но и тут же оформить необходимые бумаги. Взял у Совина сотовый телефон, позвонил в несколько мест, пока Дмитрий потягивал вермут, переоделся, умылся и, не долго думая, завел «жигули» очередного клиента. Машина была почти готова, на ходу.

Такими понятиями, как доверенность на вождение, Сашка голову себе не засорял. Просто использовал тот транспорт, какой был в данный момент под рукой. Своей машины у него не было. Да и зачем, когда в гараже, всегда стояли две-три отремонтированные.

Понятие «пьяный за рулем» ему тоже было неведомо. В любом состоянии Сашка водил машину как настоящий профессионал. Но конфликтов с гаишниками у него почему-то никогда не случалось. Видимо, благодаря совершеннейшей наглости…

* * *

Вся бодяга с покупкой и оформлением заняла несколько часов. Машину, слегка подержанные вишневые «жигули» девятой модели, Совин лично погнал к Сашке в гараж и оставил её Надирову. Тот должен был к следующему дню полностью подготовить её к работе. Сашка тут же полез под капот, потом лег спиной на специальную тележку и вовсе скрылся под машиной и на прощание Совина только что-то невнятно пробурчал. Многословием он не отличался.

Дмитрий сообщил, что уходит, услышал нечто, напоминающее слова прощания, и вышел из гаража.

* * *

Время ещё было. Все поездки Дмитрий решил отложить на потом, когда будут «колёса». И остаток дня посвятил странному, на первый взгляд, занятию — исследованию окрестностей своего дома и офиса.

Занятие было странным только на первый взгляд. Любитель детективов и сам частный детектив, Дмитрий Совин вспомнил персонаж Николая Леонова — матерого сыщика Льва Гурова, который учил, что у каждого сыщика должны быть заранее подготовленные пути отхода, места, где особым финтом можно уйти от слежки и прочая, и прочая, и прочая. То есть в целях сохранения собственного здоровья необходимо знать всякие там проходные дворы, подъезды, подземные переходы, магазинчики, где можно нырнуть в подсобку и выйти через чёрный ход… Кое-что в результате этих исследований Совин нашёл. Особенно по душе пришлась ему автостанция на «Щелковской» — она давала просто огромные возможности…

* * *

В подъезд родного дома Совин вошёл со всеми мыслимыми предосторожностями. К счастью, никто его не ждал. Так что вечер прошел мирно — сначала за компьютером, куда Совин занес разговор с Настей, потом перед телевизором, с кружкой чая…

* * *

Откуда Совину было знать, что в квартире уже стоят «жучки»? Что квартиру в настоящий момент прослушивает человек Исполнителя из стоящей рядом с домом машины? Диктофона он слышать не мог. Дмитрий работал в наушниках. Но человек все же сделал кое-какие выводы относительно щёлканья клавиш компьютера…

«Самые приятные моменты в жизни связаны с удовольствиями». Совин подумал и еще раз повторил эту фразу из только что прошедшей на экране телевизора рекламы жвачки. Гениальная фраза! А самые неприятные моменты связаны с неудовольствиями и неприятностями. А ненастные дни связаны с дождем. Тоже хорошая мысль. Главное — оригинальная. Совин выругался про себя в адрес текстовика и налил чаю. Предстояло подведение итогов дня.

* * *

Вчера, точнее — уже сегодня, Совин в полном соответствии с фамилией спать лег очень поздно. Проснулся соответственно — часы показывали уже половину первого. Бутерброды, кофе, чай, арсенал — за пояс и по карманам. И — быстро-быстро к Сашке, за транспортным средством.

Транспортное средство стояло перед надировской мастерской и рыло копытом землю в надежде куда-нибудь поехать. Сашка что-то буркнул, из чего Совин сделал вывод, что с ним поздоровались и что с машиной все в порядке. Он расплатился с мастером за уже залитый в бак бензин, тайно сунул в карман надировского пиджака стольник и отъехал.

Ехал он в больницу, к Глебову Владимиру Борисовичу, который Марине Снегиревой был известен как Олег.

Зачем Совин это делал, он и сам не знал. То есть какие-то вопросы, конечно, были. Однако Совин, как слепой щенок, тыкался носом куда попало, зачастую не совсем понимая смысла этих тыканий. Дмитрий и сам осознавал, что не владеет даже простейшими технологиями следствия, и действовал по наполеоновскому принципу: главное — ввязаться в драку, а там посмотрим.

Но осознание собственного непрофессионализма угнетало и наводило на грустные мысли.

Ах, как легко ведут следствие герои детективных повестей! Они не следователи, но в каждую следующую минуту они знают, что делают и будут делать в ближайшее время. Все отлично владеют приемами рукопашного боя, у всех под рукой есть оружие, из которого они великолепно стреляют, даже не практикуясь в стрельбе…

«Супермена, однако», — вслух, с акцентом малых народностей Севера, подвел Совин черту под своими размышлениями. Его машина попетляла по улочкам и наконец въехала в большой парк, в центре которого и находился больничный комплекс. И тут вдруг запищал пейджер. Дмитрий затормозил, выключил двигатель, закурил и прочитал пейджерограмму: «Из осведомленных источников стало известно, что в интересующем нас учреждении очень не все в порядке. Галя». Ясно. Сообщение из Владимира. В банке обнаружен какой-то криминал. Собственно, это и раньше было ясно, но сейчас еще раз подтвердилось, надо полагать — есть новые основания так утверждать.

На редкость своевременное сообщение. Дмитрий посидел полчаса, заново разрабатывая план предстоящего разговора с Глебовым. Парк располагал к размышлениям. Через полчаса Дмитрий вновь запустил слегка остывший двигатель и проехал оставшиеся двести метров.

Он остановился позади корпуса, где лежал Глебов, аккуратно поставил машину на ручной тормоз, тщательно проверил, закрыты ли все дверцы, и вошел в парадный подъезд…

С первого взгляда ясно было, что больной рад посещению малознакомого человека — похоже, не сильно его баловали визитами: не было видно ни книг, ни недавно принесенных гостинцев. Совин положил на тумбочку купленный по пути детектив и связку бананов.

— Спасибо, конечно, — отреагировал больной. — Только зачем вам это?

— К больному человеку еду. И вопросы всякие задаю. Так что это вроде стопроцентной предоплаты. Шутка.

— Вопросы? Давайте ваши вопросы.

— А вам не страшно, Владимир Борисович?

— Страшно? А чего я должен бояться?

— Знаете, у меня складывается впечатление, что вы ввязались в какое-то не очень хорошее и довольно опасное мероприятие.

— Почему опасное? Познакомился с женщиной, повёз в Москву…

— Мне за то, что я во всем этом копаюсь, серьёзно лицо начистили. Видать, какая-то тайна здесь есть… Скажите, почему ваш любимый Толстый…