Дэнни останавливается на краю бассейна и скидывает халат. Боже, да его можно в рекламе снимать. Что рекламируем? Да все равно: бальзам после бритья, масло для загара… Я отворачиваюсь и нахожу нам два шезлонга. Придвигаю их поближе к стене, чтобы укрыться от прохладного ветра. Шезлонги противно скрипят, когда я тащу их по полу. Жаль, что у меня фотоаппарата с собой нет. Я бы сфотографировала Дэнни. А еще лучше — я бы попросила кого-нибудь из местных ископаемых сфотографировать нас обоих, а потом показывала бы снимок всем девочкам, и они просто умирали бы от зависти. Такую фотку хорошо сделать заставкой на телефон.

Не успели, мы расстелить, полотенца на шезлонгах, как прибежал официант с серебряным, подносом, в обнимку.

— Принести вам что-нибудь?

Да, обслуживание тут на высоте. Ну, когда он спросил, я поняла, что действительно хочу пить.

— Да, принесите мне, пожалуйста, апельсиновый сок и льда побольше. Запишите на номер 1412.. Ты будешь что-нибудь, Дэнни?

— То же самое и еще бутылку шампанского. Я заплачу наличными.

Ясмотрю на часы, а потом, укоризненно — на Дэнни. Еще нет и одиннадцати, утра! Какое шампанское?

— Ну, не надо так на меня смотреть, детка, — улыбается он. — Я что, нарушил какие-то правила? Раз уж мы все равно этим закончим, то почему бы не начать разминаться прямо сейчас? А теперь давай-ка снимай халат и покажи, всем, свой шикарный купальник.

Я подчиняюсь, и он берет меня за руку.

— Мы куда-то идем?

— В джакузи. Я отсюда вижу, что сейчас там никого нет.

Мы подходим к огромной ванне, и я пробую ногой кишащую пузырьками воду. Щекотно! Потом мы вместе входим, и наконец все тело, охватывает волшебство горячей, бурлящей, воды, только головы, торчат на поверхности..

— Держи руки так, чтобы я могла их видеть, — быстро говорю я, потому что он смотрит на меня с загадочной улыбкой и это меня нервирует.

— Неужели ты мне совсем не доверяешь, Энни? — с укором спрашивает он, воздевая очи горе. Руки он тоже поднял и заложил за голову.

Прибежал официант с соком и шампанским на серебряном подносе. Дэнни подал мне стакан, и мы чокнулись.

— За нас. — Он улыбается.

— Почему бы и нет? За нас!

— И за счастье!

— За наше счастье? Ты такой сентиментальный? — Но ведь тебе это нравится… и я тебе нравлюсь, разве нет?

— Дэнни… — Я чувствую прикосновение его ноги под водой. И не отодвигаюсь. — Я совсем тебя не знаю. Даже фамилию твою не знаю.

— Сэвидж, Меня зовут Дэнни Сэвидж.

— Да? Я знаю еще одного человека с такой фамилией, — говорю я хмуро.

— Вот как? — Он задумчиво смотрит на меня.

— Помнишь, я тебе вчера рассказывала? Это моя начальница старшая над стюардессами. В этот отпуск я отправилась благодаря ей.

— Правда?

— Старая корова отстранила меня от полетов на неделю! Можешь себе представить? Не-ет, корова — полезное животное и безобидное, А эта баба настоящая сука! Жестокая сука!

Я смотрю на Дэнни и жду смеха. Или улыбки. Или сочувствия. Но его лицо неподвижно, и в глубине моего сознания начинает возникать мысль… и по мере того как мысль эта обретает форму, мне становится все хуже. Мир рушится, и сердце ухает куда-то вниз, на дно джакузи, к источнику всех пузырьков.

— Ты ведь, ты же ей не родственник? — испуганно спрашиваю я.

Но его ледяной взгляд уже все мне объяснил.

— Я думаю, что женщина, о которой ты говоришь…

— Черт, это твоя мать, да?

Правило пятое. Минута на языке, всю жизнь на бедрах.

Я совершаю пробежку по набережной. Вкладываю вэто дело все свои силы и отдаюсь ему целиком. Я уворачиваюсь от ребят на роликах истараюсь не связываться с детишками на велосипедах. Руки работают. Я должна похудеть. Мне нужно хорошо выглядеть: Я буду хорошо выглядеть! Я буду в форме. Буду. Буду. Пробежка помогает мне думать, ауж поразмыслить есть над чем. Вот вчера, например, стоило мне упомянуть миссис Сэвидж, как Дэнни мгновенно испарился. Ну, признаю, что можно было не распускать язык ине называть старую ведьму разными словами… хотя, если разобраться, я не сказала ничего ужасного и уж точно ничего, о чем бы Дэнни не догадывался. Учитывая, что она отстранила меня от полетов практически ни за что, я еще очень мягко с ней обошлась.

У Дэнни, похоже, другое мнение по этому поводу. Мы в молчании допили шампанское, сидя в джакузи, а потом он выбрался из ванны, вытерся, забрал свои вещички из номера, вызвал такси и отбыл в Марбельш.

Пробубнив что-то о том, что позвонит.

Без Дэнни мне лучше. Целуется он, конечно, замечательно, но это в жизни: не главное. И он красив так, что с ума сойти можно… но опять же — не это главное в жизни. И с ним было весело, но и это не главное… На этом моменте мысли мои застопорились. А что главное в жизни? Огласите список приоритетов, и кто, черт возьми, его составлял? На каком месте у автора стоит одинокий отпуск, который проводишь, сидя в номере с книжкой, потому что как-то не принято в одиночку ходить обедать при свечах, а потом отправляться тусить в клуб?

В целом я нашла у Дэнни только, два недостатка. Во-первых, он немного моложе меня. А во-вторых, его мамаша — дьяволица. Он даже не такой настырный бабник, каким показался мне сначала. Ведь он ни разу не проявил настойчивости. Я плюхнулась на ближайшую скамью и попыталась отдышаться. А почему, собственно, этот поганец не попытался переспать со мной? Неужели я показалась ему совсем непривлекательной? Ведь, как джентльмен, он должен был сделать попытку и дать мне шанс отвергнуть его и показать, что я девушка с моральными принципами. Но он не стал меня соблазнять! Наверное, не счел меня достаточно, хорошенькой и сексуальной. Может, он без ума от супермоделей, которые никогда не пьют больше полбокала шампанского? А яподхожу ему только в качестве своего парня? То есть в качестве кого-то, с кем хорошо поболтать, выпить, сыграть в настольные игры, но с кем и в голову не придет отправляться на свидание. Моя самооценка скатывалась к нулю. Наверное, я не привлекаю, особей противоположного иола. Гожусь только, для того, чтобы на меня орали, занимали деньги и, изрядно поддав, плакались мне в жилетку.

Я пробежала всю набережную, все пять миль, работая руками и попирая кроссовками камни и асфальт. В голове не было ничего, кроме безрадостных мыслей. Ну может, мое разбитое сердце поможет мне вес сбросить. Что хотите говорите, но сердечные страдания помогают худеть лучше всяких там диет. И если так пойдет дальше, то в Дублин я вернусь худой как щёпка.

Кстати, если уж разговор зашел о потере веса и сохранении фигуры — вы и представить себе не можете, как это важно для стюардесс! И насколько жестко этот вопрос контролируется компанией! Когда я заполняла анкету для поступления на работу, там было указано, что «вес должен пропорционально соответствовать росту». На самом же деле от девушек требуют, чтобы они были более худыми, чем обычные люди. Иначе как протиснуться в узком проходе мимо раздаточной тележки с едой или напитками? А самое унизительное зрелище под названием «демонстрация оборудования жизнеобеспечения», которое устраивается на потеху публике при каждом полете? Нам приходится снимать пиджаки и стоя показывать, как застегиваются ремни безопасности, поднимая их над головой. И предполагается, что блузочки при этом должны быть аккуратно заправлены в юбочки. Сами пробовали? А если — по какой-то причине — девушка все же прибавила в весе, то нельзя просто пойти на склад и выбрать форму на размер побольше. О нет! Все не так просто, милочка! Сначала нужно заполнить очередную форму, полную гадких вопросов о том, что явилось причиной прибавления в весе, а затем договориться о встрече со своим непосредственным начальником, чтобы изыскать способы борьбы с проблемой. Можете представить, что по возвращении в Дублин я звоню Сэвидж и говорю, что мне требуется новая форма, потому что я растолстела. Почему растолстела? Потому что провела отпуск с ее сыном, и мы ели пиццу и картошку фри и пили виски. А вот кстати, раз мне теперь нужно усиленно сжигать калории, то я могу попросить у старой ведьмы телефон ее сыночка. При чем тут Дэнни? Ну как же, в журналах пишут, что за час занятий сексом сжигается до пятисот калорий. Неплохо, да?