Подойдя, Куров пожал Котеневу руку и улыбнулся:

— Гуляем?

— Да так, — уклончиво ответил Михаил Павлович.

— А я думал, собрались поужинать или уже вкусили от благ сего заведения, — посмеялся Сергей Владимирович, беря Котенева под руку. — Еду мимо, гляжу — стоит на ступеньках ресторации с выражением сомнения на лице.

— И решили остановиться? — покосился на него Михаил Павлович. С чего бы вдруг Курову, вечно торопящемуся по делам, останавливать машину и высаживаться, заметив стоящего у входа в ресторан знакомого? Темнит Сергей Владимирович, ох темнит.

— Нет, не решил, — обезоруживающе улыбнулся Куров. — Просто совпадение, некие обстоятельства заставили.

— Да? И какие?

— Извечная проблема, сломался мой водила, как говорят современные мальчики. Вдруг заявляет, что ему надо на базу, в движке у него, видите ли, стучит что-то. Ну, я решил выйти около стоянки такси и попробовать доехать за наличные, а тут заметил вас и вспомнил, что Михаил Павлович ярый приверженец автомобилизма и никогда не ходит пешком.

— Стало жалко денег и хотите попросить подвезти? — не удержавшись, съязвил Котенев. Черт с ним, пусть глотает, авось не подавится. Тем более настроение после несостоявшегося свидания и в связи с неотвратимо приближающимся очередным объяснением с женой становится все более мерзким. Так и тянет сказать кому-нибудь дерзость, словно репетируя разговор с Лидой.

— Угадали, — Сергей Владимирович скорчил покаянную мину, — ну, правда, Михаил Павлович, что вам стоит? Тут недалеко, подбросьте. Долг, говорят, платежом красен.

— Вы домой? — с делано озабоченным видом поглядел на часы Котенев, решивший все же сначала точно выяснить намерения знакомого, а то начнет просить отвезти в Ясенево или Беляево-Богородское. Охота гонять за столько верст без дела?

— Не угадали. У меня небольшое дельце неподалеку отсюда, и долее чем десять-пятнадцать минут я вас не задержу.

Он просительно заглянул в глаза Котеневу и снова улыбнулся. Михаил Павлович обреченно вздохнул и согласно кивнул:

— Хорошо, поехали. Только придется немного пройтись пешочком — машину я оставил в переулке.

— Какой разговор? Куда, направо?

Дорогой Куров болтал о каких-то пустяках. Михаил Павлович вежливо кивал и думал о своем — будет еще звонить Александриди или нет?

Увидев собственные «жигули», Котенев не поверил глазам — за рулем его машины сидел какой-то незнакомый человек, а из выхлопной трубы вился синеватый дымок, свидетельствовавший, что двигатель работает. Угонщик?! Какова наглость, при ярком свете, в самом центре города!

Михаил Павлович рванулся вперед: надо задержать вора, пока тот не успел тронуться с места и угнать машину. И как он только умудрился найти секретку и включить зажигание? Куров, натужно посапывая, торопился следом, пытаясь что-то спросить, но Котенев не обращал на него внимания.

Подбежав к машине, он рванул на себя дверцу водителя, но она была заперта изнутри.

— Открывай! — не помня себя, заорал Михаил Павлович и хотел ударить по стеклу двери кулаком, но почувствовал, что его сзади крепко прихватили за локти.

Недоуменно оглянувшись, он увидел двух рослых парней. Один, нахально подмигнув светлым глазом, свободной рукой открыл заднюю дверь жигуленка и предложил:

— Садись.

Еще более удивительным было то, что Куров, спокойно обойдя машину, сел на заднее сиденье и, нагнувшись к открытой двери, ласково позвал Михаила Павловича:

— Действительно, садитесь, поехали.

— Пустите, — рванулся Котенев, но парни не выпустили, а легко подтащили к машине и впихнули внутрь, усадив рядом с Куровым.

Заставив Михаила Павловича потесниться, на заднее сиденье влез и светлоглазый нахал, фамильярно обняв Котенева тяжелой лапой. Второй сел рядом с водителем. Тот медленно тронул с места и лихо вырулил на оживленную трассу.

Котеневу вдруг стало смешно — ну, разве не глупый сегодня день? Даже скорее идиотский: сначала несостоявшаяся встреча с телефонным анонимом, назвавшимся Лукой Александриди, затем пустое высиживание в ресторации, потом случайная встреча с Куровым, чужой человек за рулем «жигулей», поездка неизвестно куда. Ну и шуточки у любезного Сергея Владимировича! Будет потом о чем рассказать приятелям за рюмочкой.

— Это что, похищение? — повернувшись к Курову, с натянутой усмешкой спросил Михаил Павлович.

Ему никто не ответил. Незнакомец за рулем уверенно гнал «жигули» по незнакомому маршруту. Лежавшая на плече Котенева лапа светлоглазого нахала чутко сторожила каждое движение хозяина машины, а Куров все так же смотрел в окно. Михаил Павлович притих, поняв, что рассказывать о сегодняшнем приключении ему вряд ли захочется, если вообще представится такая возможность…

Долго петляли среди до жути одинаковых кварталов Теплого Стана, — прокрадываясь через дворы, въезжая в узкие подворотни, выскакивая вновь на проезжую часть шоссе, — пока не остановились около подъезда ничем не отличавшегося от других дома: длинного, светлого, с окнами без форточек, которые за деньги вынуждены были сделать сами жильцы.

Михаил Павлович уже несколько успокоился — он понял, что ему пока ничего не угрожает: жизни лишать его не собираются, за город не везут, а там будет видно.

— Пошли, посидим, пообщаемся, — повернувшись к нему, миролюбиво предложил Куров. — Звонили по моей просьбе, но извини, надо было проверить, как отреагируешь. А на людях, в кабаке, какой разговор?

— Значит, Лука Александриди — это вы? — приободрившись, недоверчиво хмыкнул Котенев. — Занятно.

— Нет, не я, — вылезая из машины, ответил Сергей Владимирович.

Светлоглазый нахальный парень, сидевший рядом с Михаилом Павловичем, слегка подтолкнул его плечом — давай, не задерживайся, когда тебя приглашают. Котенев недовольно покосился на него, однако смолчал и послушно вылез следом за Куровым.

— Не волнуйся, машинка твоя будет в целости, — успокоил Сергей Владимирович и, взяв Котенева под руку, повел к подъезду.

Вошли, дождались лифта. В кабину вместе с ними влезли и два бугая, прихватившие Михаила Павловича около жигуленка в переулке. Решив ничему не удивляться, Котенев снова промолчал. Поднялись на шестой этаж, и Куров нажал кнопку звонка одной из квартир — на площадке было темновато, и номер на табличке двери разглядеть не удалось.

Открыл пожилой, аккуратно одетый мужчина, с ровным пробором в сильно поседевших волосах. Радушно улыбаясь, он пропустил гостей в прихожую с ворсистым ковром на полу, распахнул двустворчатую дверь гостиной.

— Прошу, прошу…

Небрежно кивнув хозяину, первым вошел Куров, за ним последовал Михаил Павлович, с интересом оглядывавший убранство комнаты — большой стол, чешская хрустальная люстра, буфет с множеством разноцветных бутылок, длинные мягкие диваны, плотные гардины на окнах.