Их с Элизабет, будто нарочно — а скорее всего, именно нарочно, — посадили в разных концах огромного стола. Во время обеда, такого же скучного, как и предварявшая его беседа в курительной комнате, беспокойство Ричарда только усилилось. Стил отличался поистине болезненной пунктуальностью и крайне редко куда-либо опаздывал, не говоря уж о том, чтобы пренебречь принятым приглашением.

Рядом с Лизи за столом сидела молодая некрасивая женщина — вдовствующая сестра предполагаемого жениха, миссис Шарлотта Бонкс. От мужа ей осталось огромное состояние и большая усадьба в Норфолке. Битый час она с упоением рассказывала о том, что устала от городской жизни и намерена провести лето в имении, на свежем воздухе, вдали от шума и смога. Пока ее брат о чем-то перешептывался с дядей Гровером, видимо готовя кавалерийскую атаку, Шарлотта вела наступление с фланга.

— Вы должны непременно навестить меня, Элизабет! — громко приглашала она. — Покойный мистер Бонкс владел исключительно породистыми лошадьми, мы могли бы кататься верхом у озера и кормить уток прямо из седла. А мистер Рэтмол, — она не называла брата иначе, чем «мистер Рэтмол», — приезжал бы к нам на уик-энд играть в бридж. Они с покойным мистером Бонксом обожали играть в бридж.

У нее очень хорошо получалось говорить «покойный мистер Бонкс», было видно, что эту фразу она произносит с особым упоением.

Тетя Абигайль сидела по другую сторону от Шарлотты и с интересом вслушивалась в беседу. Едва вдова завела речь о приглашении, тетушка уцепилась в него с такой силой, будто исходило оно прямехонько от особы королевской крови.

— В самом деле, Элизабет! Разве это не замечательно — съездить в деревню? Там даже дышится по-другому! И ты могла бы поближе сойтись с будущими...

В этом месте тетя запнулась, наткнувшись глазами на негодующий взгляд Лизи.

— Конечно, тетушка! Я обязательно воспользуюсь приглашением любезной миссис Бонкс. В самом деле, давно пора отрешиться от городской суеты. Нужно только выбрать подходящее время.

Ричард не слышал этого разговора. Он сидел между двумя банкирами, и стоило обеду начаться, как через его голову вновь полетели всевозможные «ликвидности», «задолженности» и «дефициты».

Наконец, во время очередной перемены блюд, когда гости, сыто отдуваясь и украдкой поглаживая животы, встали из-за стола, чтобы немного передохнуть после тяжких трудов чревоугодия, Ричарду и Лизи удалось оказаться вдвоем. Они выбрались на широкий балкон особняка, густо увитый плющом в лучших традициях старой Англии. Элизабет, мельком оглянувшись на прикрытую дверь в зал, коротко прижалась к Ричарду.

— Почему ты так редко заходишь? — слегка капризно спросила она, отстраняясь.

От прикосновения к любимой у сыщика перехватило дыхание. Кое-как справившись с собой, он пробормотал:

— Твой дядя уже давно косится в мою сторону. Ты же знаешь, Рэтмол ему гораздо милее, — он кивнул в сторону зала.

Лизи вздохнула.

— Сегодня он собирается сделать предложение, — тихо сказала она.

Ричард схватил ее за руку и посмотрел прямо в глаза.

— И что ты ему ответишь?!

— Ничего! — твердо ответила Лизи. — Я решила напустить на него каракатицу.

Душа молодого сыщика переполнилась ликованием, но в следующий миг оно уступило место тревоге. Идея была не из лучших. Если о каракатице кто-то прознает...

— Каракатицу? Ты уверена, что это поможет?

— Ничего другого мне в голову уже не приходит.

Лизи достала из специального потайного кармашка на платье маленький металлический предмет. Это была миниатюрная фигурка каракатицы.

Полгода назад по воле случая Лизи стала владелицей этого артефакта. К сожалению, предыдущим его владельцем был могущественный и опасный орден Хранителей. Насколько Ричард знал этих людей, они ни перед чем не остановятся, чтобы вернуть пропажу, и жизнь одного человека — пусть даже прекрасной юной девушки — вовсе не станет им помехой. Конечно, как и всякий артефакт, каракатица обладала полезным для владельца свойством. Она заставляла ошибаться его врагов, совершать глупые и опрометчивые поступки, одним словом, превращала их жизнь в череду ошибок и неудач. Правда, границ возможностей фигурки Ричард с Лизи не знали, а выяснить их так и не представилось случая.

К счастью, хранители не имели понятия о том, кто завладел фигуркой. Ведь если бы им стало об этом известно, Лизи пришлось бы постоянно носить фигурку на груди или в руках. А это никуда не годилось.

— У меня есть другой план! — сказал Ричард, внезапно решившись. — Собственно, он задуман уже давно. Я намерен прямо сейчас поговорить с Гровером начистоту! Но для начала...

Глаза Лизи расширились, как будто от испуга, но в них затаилась смешинка. Неужели Ричард решится наконец сделать предложение? В глубине души она не сомневалась, что сумеет проявить достаточную твердость и переупрямит мягкосердечных опекунов. Мастеру Пустельге нужно было лишь сделать свой ход!

Но в тот момент, когда сыщик полез за пазуху, чтобы достать припасенное кольцо, листья плюща зашуршали, и на балкон прямо из темно-зеленых зарослей спрыгнул мальчишка.

Лизи тихонько ойкнула и спряталась за Ричарда. Уже стемнело, и незваный визитер старался держаться в стороне от падающего из балконной двери света, поэтому рассмотреть его хорошенько было нелегко, но Ричард узнал мальчишку сразу.

— Не бойся, Лизи, — мягко сказал он. — Парень не причинит тебе вреда.

— Откуда ты знаешь?

— Я с ним знаком. Здравствуй, Абаддон.

— Здравствуйте, мастер Пустельга, — сказал мальчишка неприятным скрипучим голосом, почти не открывая рта.

Он выглядел лет на двенадцать, но каков его возраст на самом деле, сыщик не знал. Одет он был в короткие штанишки и тесную курточку, а на тонкой шее сомнительным украшением болтался грязноватый зеленый платок. Кожа у мальчика была пугающе бледной, словно бы прозрачной, под ней проглядывала синеватая сетка сосудов. Красноватые глаза смотрели прямо, и от этого взгляда несло ледяным холодом. Губы были стянуты в тонкую полоску, но Ричард знал: стоит мальчишке их разжать, и они увидят пугающе острые демонские зубы. Откуда у него такой жуткий оскал, сыщик так и не смог понять до конца, но подозревал, что зубы просто подпилены.

Лизи смотрела на странного ребенка во все глаза. Он появился так неожиданно и словно бы из ниоткуда, что в этот вечерний час на ум ей приходили мысли о призраках.

— Я здесь, чтобы передать приглашение, — без обиняков заявил Абаддон.

— От Узника? — догадался Ричард.

Абаддон промолчал. По опыту сыщик знал, что у скупого на слова Абаддона это означает согласие.

— Кто такой узник? — немедленно спросила Элизабет.

— Это очень загадочный человек, — уклончиво ответил Ричард. — Я тебе потом о нем расскажу.