Я не чувствовал страха. Интуиция молчала. Меня успокаивало то, что Рон, очевидно, гораздо больше любит деньги, чем «хранимые Богом Соединённые Штаты Америки».

Сейчас я выйду из кафе. Какие действия?

Попробую понять, следят ли за мной. Но вряд ли я выявлю слежку. Они профессионалы, а я всё ещё дилетант в этом вопросе. Но отработаю слегка, хоть для какого-то самоуспокоения. Если я под контролем ФБР, то они и так обо мне всё знают.

Думать!

Возвращаюсь в Бостон. Там я буду тоже под их полнейшим контролем. И что дальше?

Они понимают, что со мной очных встреч или нет совсем, или они очень редкие и в других странах. Поэтому? Поэтому они будут меня брать при передаче информации, что техническим способом, что через тайник.

Тайник. Поведу их к тайнику, где у меня кругом скрытое видеонаблюдение. Это моя давно организованная засада на них, специально сделанная для таких или подобных случаев. В том тайнике наличные, они там для того, чтобы в случае чего объяснить ФБР саму необходимость устройства тайника, наврать им, что здесь я прячу деньги от жены, дескать, откладываю на случай развода и для утех. Ещё там специально лежит телефон, по которому я общался с Рыжей. Если ФБР проверит, то убедится, что по нему я звонил только проститутке, то есть убедятся, что это очень специализированный телефон. Ну что поделать, если мужик ходит по девкам и тщательно это скрывает от жены?

Допустим, они меня там берут. Что дальше? Разумеется, надо обдумать самый плохой сценарий. ФБР просто так вокруг пальца не обвести. Опускаем тяжёлые подробности, но в итоге они предлагают мне стать двойным агентом. Попробовать сыграть? Старые мысли о сложном. Конечно, идея сыграть в свою игру интересная. Но их мне не переиграть. Всё равно это предательство. Но…

Если они ничего не знают про Вильте? Допустим. Я очень на это надеюсь. Значит, у меня есть возможность предупредить обо всём наших. ГРУ меня не подведёт — я не знаю, но просто верю в это. Знаю, что вера — это что-то нерациональное, но без веры никак. Это шанс. Тем не менее это лучше, чем жесткач американской тюрьмы под прессингом ФБР. Не уверен, что выдержу пытки. Я не такой сильный. Так выглядит правда перед самим собой.

А если они вычислили и Вильте?

Тогда и за ней следят.

А если они не следят и не вычисли Вильте?

Тогда у неё и у детей есть шанс, и нужно стремительно покидать США.

И все же если она уже под наблюдением?

А чем она рискует, если попробует эвакуироваться? Ничем. Если она уже… Тогда вообще терять нечего.

Ну вот и первое решение созрело.

Надо срочно подать аварийный сигнал. Это одно безобидное сообщение по официальному номеру телефона, но с определённым текстом. После него Вильте вскрывает спрятанный в укромном месте конвертик с моей инструкцией.

Она сразу же выдвигается с детьми в Питтсбург по строго установленному мною маршруту и алгоритму. Как хорошо, что я провёл эти учения! Но как плохо, что так и поленились прогнать Вильте по этому маршруту! Лень-матушка. Лень. Нет другого оправдания. Это с моей стороны… А с её стороны? Неверие…

Ладно. У меня пока что есть время. Я ещё час могу совершенно спокойно здесь находиться, заказать ещё выпивку и еду. Мы так и не поели. Надо немного перекусить, это обязательно. Кофе заказать. Выпивать не буду. Потяну время.

А если всё нормально? Если Рон сказал мне правду?

В этом случае ничего страшного, если Вильте съездит в Мексику, пусть и с детьми. Это и будут учения, максимально приближенные к условиям реального боя. Только польза.

А нервы Вильте?

Она очень сильная женщина. Выдержит. Но лучше перестраховаться.

Допустим, этот вопрос решён. Вильте едет в Мексику по условному сигналу об эвакуации. А это значит, она подаёт установленный сигнал в ГРУ, она же моя «радистка». Кстати, в случае аналогичной экстренной ситуации с Вильте я не шлю сообщение в СВР, я пишу в ГРУ, и они там сами нормально отработают. Почему? Опять лень. С ГРУ пришлось самому освоить и изредка пользоваться всеми этими техническими средствами связи и схемами хитрыми, а с СВР не захотел разбираться, хотя Вильте меня неоднократно пробовала заставить. Опять лень, она и в нелегальной разведке процветает.

Итак, Вильте подаёт аварийный сигнал в ГРУ. А что это значит? Это значит, что в районах моего обитания срочно появятся наши «спящие» и кто-то из резидентуры под дипломатическим прикрытием, на дистанции. Установят наблюдение издалека. Дальше не знаю, что будут делать. Но совершенно точно сразу же обо мне узнает многое резидент ГРУ в США, тот, кто сменил полковника Коваленко. А это очень плохо. Если тревога ложная, мне это совсем ни к чему.

Я не верю своим. Почему?

Потому что все мы, включая ГРУ и СВР, просто люди. И у нас наверняка хватает таких, как Рон. Наверняка на службе он самый образцовый офицер, наверняка у него ни одного «залёта», как говорили у нас в войсках. Не «бухарик», не игрок, в драках с милицией/полицией не был замечен, всё исполняет хорошо, на отлично, но предатель. А предатель — это в тысячу раз хуже, чем после ресторана подраться с туркменской милицией (после вывода войск из Афганистана мои дружки были замечены в этом неоднократно — молодость!) или загнать в реанимацию туркмена-хлебореза. И вот такой образцовый офицер, без единого дисциплинарного взыскания (залёта), насквозь просвеченный и в войсках, и в своей этой «консерватории», и после неё где-то там далеко-далеко «батрачит», а потом попадает служить в «благословенные Соединённые Штаты Америки». Что у него в голове? Вот с этими головами и проблема. Пример Рона очень показательный.

Но что же мне делать?

Время ещё есть, но немного. Думать, думать, думать.

Позвонить Вильте и намекнуть, чтобы никаких сообщений и никому, а в остальном действовать строго в соответствии с планом?

Если звонок будет под контролем ФБР, в чём риск?

Она выходит из дома, и её точно останавливают, не дают исчезнуть. Но это будет в любом случае и не зависит от этого звонка. А если решат за ней следить? И что это им даёт? Зачем им эти игры? В ФБР тоже люди, и они побоятся всяких случайностей. У них тоже карьера на кону. Тоже наверняка есть свои перестраховщики, которые решат, что лучше здесь и сейчас, потому что если упустят, то… Только этот хмырь из