Тогда Олим мог бы только усмехнуться, ведь он сам поспособствовал тому, чтобы это предсказание не исполнилось. А сейчас его бросило в холодный пот. Король давно уже мертв, и теперь эта тварь, каким-то образом проклявшая его, высосет из него жизнь?

Недолго думая, он захватил с собой мешочек с золотом и герметично закрытую магией колбу, где хранилось в особом растворе то самое, и побежал разыскивать женщину. Вернуть ей это. Договориться. Убедить, купить. Чтобы она отозвала проклятие.

Ведь он невиновен!

- Я сохранил! Сохранил! - твердил он про себя и быстро двигался туда, где он видел женщину в прошлый раз.

К Разлому.

Сколько времени он шел? Но в его воспаленном разуме не было места такому понятию, как время. Когда Олим добрался до зала, только что сменился патруль, он успел заметить Стражей, уходивших по тропе. А дальше они разделились, и каждый направился в свою сторону и вскоре скрылись из глаз.

Он остался один в огромном пустом зале. Наедине с озером серебристой металлообразной субстанции, от которой тянуло холодом Хаоса. И на несколько мгновений замер, ему вдруг показалось, что эта ледяная жижа смотрит на него. Жуткое чувство, у него дыбом встали волосы. А по маслянисто блестевшей поверхности прошла короткая рябь.

Олим очнулся и шарахнулся в сторону. И замер, закрыв глаза. Ему показалось, это просто... просто воздействие. Воздействие - и ничего больше. А у него было дело, которое надо срочно завершить, пока амок не толкнул его к саморазрушению.

И все же он подался в сторону, дальше от кромки, где серебристая жижа наползала на камень пола. А потом засеменил, странно виляя зигзагами. Куда Олим направлялся? Он по наитию шел, разыскивая тех женщин, закутанных в тряпки. Однако на пути ему не попадался никто, и он неожиданно для себя забрался далеко. А когда остановился, не смог определиться, куда идти дальше, и застыл, беспомощно оглядываясь по сторонам.

Огромный пустой зал. Один и бесконечной череды залов, из которых тут состояло все внутреннее пространство. Синеватый магический свет, далекий отблеск огня на серебристой поверхности Разлома. Руны, вырезанные на полу и на стенах. В другом состоянии руны, может быть, заинтересовали бы его, и он даже смог бы разгадать значение. Впрочем, смысл одной руны ему был ясен, на ней стоял древний крестообразный знак огня. Но это все архимаг Зинала отметил мельком, его волновало другое.

Чувство, возникшее непонятно откуда.

Олим вдруг понял, что вовсе не обязательно связываться с женщиной. Да это и опасно, она может начать болтать лишнее. Оставаясь вне подозрений, он всегда может сказать, что это клевета, а женщина помешалась. А что касается проклятия...

Он ведь практиковал темные ритуалы и знал, что всегда можно перевести заклятие на другой объект. Да, заклятие переноса сложное и обычно требуется жертва, но! В данном конкретном случае это можно было сделать буквально.

Воровато оглядываясь, Олим подошел к кромке маслянисто блестевшей металлообразной субстанции. Непросто было переломить себя, последние шаги вообще дались с большим трудом. Подошел и замер. Теперь ему опять мерещилось, что эта проклятая холодная жижа за ним наблюдает.

Однако поверхность была идеально спокойна. Он несколько раз выдохнул, а потом достал из-за пазухи колбу, где в особом растворе хранился кусочек плоти, лоно, которое он когда-то у той рыжей девчонки вырезал. Снял магическую печать, которой было запечатано горлышко, глубоко вдохнул и произнес формулу. А после быстро выплеснул в содержимое в озеро.

Все. Теперь проклятие сойдет с него и вместе с тем куском мяса отправится к Хаосу.

Он даже почувствовал несказанное облегчение и уже собирался уйти, но зачем-то остался посмотреть. Холодная металлообразная субстанция словно взорвалась. Выплюнула то, что он туда вылил, а после «сожрала» его.

***

Когда подоспел Энгвард Ордгарн, Олима уже затянуло в Разлом.

___

Примечание:

* - Амок - психическое состояние. Под амоком понимают неспровоцированное агрессивное поведение, грозящее убийствами, телесными повреждениями или разрушениями, после этого обычно наступают амнезия и истощение. Амок часто сопровождается также саморазрушительным поведением, вплоть до суицида.

***

Глава был не один, с ним Эва и другие Стражи.

- Чччерт! - Энгвард сплюнул, глядя, как ноги темнокожего мага мелькнули в воздухе и исчезли.

Ради любого другого он бы не раздумывая кинулся в эту холодную жижу. Но ради этих кляузников и склочников... А драгоценные секунды текли. В конце концов, он тряхнул головой и все-таки стал скидывать с себя колет.

- Даже не думай, Эн! - выругалась Эва, поняв, что он собирается сделать.

А огненный хлыст возник у нее в руке сам собой. Да такой длинный, что протянулся через весь зал, а его раздвоенный конец с шипением ушел вглубь серебристой субстанции.

- Держу! - рявкнула она.

И двинулась к самой кромке, на ходу подтягивая огненный хлыст, словно удочку. Энгвард только хмыкнул, окинув довольным взглядом жену, а один из двух сопровождавших их молодых Стражей восхищенно протянул:

- Ну, вы сильны, мейра!

- Фигня, - буркнула та, продолжая подтягивать к себе Олима так, что серебристая поверхность разлома в этом месте вздыбилась огромным пузырем. - Я просто стояла на огненной руне.

А потом сердито уставилась на обоих:

- Ну, что застыли столбом, вытаскивайте его.

Парни кинулись тащить архимага, тело которого уже угадывалось под поверхностью. А Энгвард замер, глядя на жену, и скрестил на груди руки.

- Что? - взглянула она на него.

Большой и сильный мужчина потер подбородок и задумчиво выдал:

- Научишь потом.

- О-оо! - женщина закатила глаза. - Сам Энгвард Ордгарн признает...

Договорить она не успела, в зал ввалились Стражи, а следом за ними Валлигар, маги из комиссии, Земекис и иралийцы. Последним был Бэкил.

А Олима к тому времени уже вытащили.

Выглядел архимаг Зинала просто кошмарно. В обычное время его темная кожа казалась гладкой и ухоженной и лоснилась. Сейчас он весь был похож на отливку из голубовато-серебристого стекла. Тело, одежда, обувь. Гримаса ужаса, застывшая на лице, разинутый в безмолвном крике рот...

Стражи молча подошли. Кто-то спросил:

- Отогреть можно?

Эва присела на корточки, осматривая его, и цыкнула:

- Нет. Этот уже мертв. Разрыв сердца.

За это время успели осторожно приблизиться и имперские маги.

- Что здесь произошло? - испуганно морщась спросил глава комиссии, прибывшей по делу Хорма.

- Как видите, - Эва поднялась на ноги. - Господин Олим отправился к Разлому в одиночку. Очевидно, был неосторожен. И - вот.