— Да, не он умер сам. Три недели назад... В годах был. Потом конечно, намного лучше стало никто не шумел не ругался. Я тогда его помянуть успел, всё-таки как не как, а человек. — Кеша вдруг задумался, по его телу прошёлся холодок, спросил: Агафон весь лежал без лишнего движения, и как мумия, а на следующее утро, смотрю — Агафон ещё страшнее стал. Врач зашёл, потом полицейский. Они вдвоём что-то записывали на кухне. И потом всё его похоронили! Вот так вот всё и было.

Соседи по одному горю притихли и о чём-то задумались. На кухне было, слышно как кипит вода в кастрюле. Иннокентий посмотрел на Рудольфовича и решил перевести другую тему разговора.

— А ты в Москве жил?

— Верно, на Дудинской в общаге. Рядом с Петербургским вокзалом жил.

— Вот это ничего себе! Мы с тобой получается с одного города. Я ведь тоже оттуда с больной матерью жил. Она тонула прямо на моих глазах, квартира у нас была на двоих дарственное на себя переписал.

Рудольфович протянул руку:

— Значит, ты моим земляком будешь. Нужно срочно выпить! И всё же, нужно дождаться самого главного солянку ещё пять минут и всё готово, будет. Это я тебе как офицер говорю! На пустой желудок ничего не рекомендую употреблять тем — более спиртное!

— Конечно подождём, а я пока пойду приму водные процедуры. У тебя есть горячая вода?

— У меня она всегда есть скоро её должны были отключить поэтому, даже не знаю. Мыло возьмёшь на полочке с зеркалом.

Горячий душ прибавил немного здоровья, и желания жить дальше. Иннокентий переоделся в чистую одежду он вытащил из пакета синий костюм. А потом обратится к Рудольфовичу:

— О мой любимый, цвет! Как ты угадал?

— Угадал. Потому — что, ты даже в синей пижаме спишь. Мы тут вдвоём. — Иннокентий сел на стул пододвинув только что горячую миску солянки поближе к себе. —Приятного аппетита сосед!

— И вам того, же! Рудольфович.

Мужчины неторопливо кушали. Организм их ощутил голод. Время подошло чтобы снова похмелиться. Иннокентий смешал коньяк с обычной простой водой и произнёс слова в слух:

— Кеша, за наше общее здоровье!

— Вздрогнем! И будем живы!

Мужчины съели всё до конца их потянуло ко сну. Они больше не притронулись к спиртному. Иннокентий лежал на кровати снова сказал Рудольфовичу:

— Рудольфович, слышишь, я кое-что вспомнил мой сосед тоже бывший, Агафон пусть ему земля будет пухом, тоже жил в Москве. Он один жил. С какого-то района переехал в Полевой вроде слышал, о таком, но не знаю далеко от сюда?

— Да, нет недалеко сто километров отсюда пешком можно добраться.

— Рудольфович, а вот ведь всё это не с проста! Мы втроём с одного города будто сама судьба! Только одного в живых уже давно нет.

Ещё толком ослабленный организм не мог поправиться мужчина, заснул на мгновение закрыл глаза.

***

На следующее утро пробуждение Рудольфовича получилось вполне лёгким. Организм был полностью очищен от алкоголя яркий солнечный свет падал на занавешенные шторы. На кровати Иннокентия лежало одеяло, в комнате было хорошо слышно, как кто-то уже с самого раннего утра возился на кухне. Рудольфович поднялся с кровати и также рядом со стенкой, пошёл на отчетливый звук. За стол сидел Иннокентий он, держал в руке бутылку спирта:

— Доброе утро, сосед! Вернее, добрый день. Как спалось тебе?