— А что я тебе говорил! Солянка творит волшебство! Мы спали одинаково. А теперь садитесь продолжим.

— Иннокентий, давайте больше не будем? Я сейчас только стакан осилил.

— Что — ж ваша, воля ваше право! А я всё — таки приму для поднятия аппетита и настроения.

Мужчины выпили, потом закусили остатками вчерашнего супа. Посмотрели на друг друга. Рудольфович спокойно спросил:

— Кеша, а ты в своей квартире так и жил один? Это я ко вчерашнему разговору вернуться решил.

Пьяница поёрзал на стуле и наконец-то нашёл удобное место.

— В самом начале мы втроём жили: Я, брат и моя старшая сестра. У каждого из нас была своя доля по квартире. От родителей нам так всё и досталось. А сестра моя тухлая, всё — продала она свою долю без нашего с братом согласия. Как ей это удалось я даже не знаю. Видимо, хитрая как лиса Патрикеевна. Обманула меня и брата и смылась потом мы обо — всём забыли. Она была, очень вредная, хоть и старше нас. Рудольфович, подожди, я чайник на плиту поставлю.

Рудольфович встал, наполнил чайник из-под крана, включил плитку, а потом продолжил:

— После у нас сосед, появился новичок молодой, парень лет так девятнадцать. В самом начале всё было хорошо. Отмечали, сидели. Представился, как и положено. Потом я задал ему вопросы, а он не знаю, я ничего и всё. Из-за чего он из деревни в город переехал? Что тут все условия? Какие нахрен, тут условия? Весь воздух загрязнённый... Утром проснулся, чувствую воздуха не хватает так если не его приход точно коньки бы отдал, а он говорит пить надо меньше ну как тут не пить?

От очередных волнений Кеша подскочил, проверил чайник, а потом сел обратно на место как дворняжка.

— Мы тогда с братом больше не смогли выпить и перешли на более лёгкий напиток.

— Водки, тоже много не выпьешь! — произнёс свою мысль Иннокентий.

— С умным человеком, всегда приятно поговорить по душам — с восхищением сказал Рудольфович сняв с плиты вскипевший чайник. — Нужно чай покрепче заварить. А о чём это я? А, точно вспомнил! Кажется ты про водку говорил, что её много не выпьешь.

Иннокентий замолчал погрузившись в свои мысли и отчаяния. Рудольфович тоже молчал, помешивая сахар в кружке. Кеша попробовал чай и после вздохнул.

— И вот, Кеша, как-то раз я прихожу под вечер домой, и после не помню, откуда, наш сосед вышел. Дверь была закрыта. Думаю он всё-таки через окно смылся, а теперь шатается где — нибудь как бомж. Сколько я не стучал, в эту дверь. А после кто-то даже полицейских вызвал. В присутствии полицейского подполковник кое-какие открыл эту чёртову дверь! Будь с ней не ладно, пропащая! А там оказался мой, брат Валентин, он уже был мёртв на полу лежал с открытым ртом. Я бы даже сказал — жёлтый. Хоть тут не дожил, может хоть на том свете поживёт! После я его похоронил.

Иннокентий замолчал после потянулся к бутылке с крепкой водкой:

— Давай, тогда твоего брата помянем.

— Вот это обязательно! Мне только немного налей, а то опять на ногах не удержусь.

Мужчины встали, помянули и снова сели. Они долго пили чай, и оба молчали. Рудольфович неожиданно спросил:

— Иннокентий, а где ты своего брата хоронил? И кто всем этим занимался?

— Всем этим моя сестра занималась. Всё в деталях помню вот как вчера, всё было.

— А к нотариусу, не ходили?

— Да, не помню, я Рудольфович. У нотариуса вроде не были. Одно помню что — на квартиру доверенность оформляли