– Да кто это, капитан? – не выдержал Брин.

– Сами-то не доперли еще? Олухи! Второй год ведь канцелярия листовки малюет с приметами. Ну?!

Стражники уставились на связанного, будто только сейчас увидели. Высокий рост, цвет кожи и характерный разрез глаз выдавали в нем уроженца империи Тай. По обычаям тайцев, бо́льшая часть головы обрита наголо, а длинные волосы на темени и затылке собраны в хвост. Волосы выкрашены в ярко-красный цвет, какого не бывает от природы. Шею пленника стягивает странный амулет в виде паука. Цепочка слишком короткая, так что вдавливается в кожу. Сам паук – крупный, с брюшком размером с серебряную монету в двадцать лир – кажется, и вовсе врос лапками в ямку между ключицами. Татуировки на теле по большей части состоят из тайских иероглифов, но на груди искусно выколот парящий буревестник.

– Может, это и совпадение. Но слишком много сходится. Много ли по Валории шастает тайцев из рода Буревестника? Это он, точно вам говорю! Рахт айн Каррейда а… тьфу, как там… аэн Сейларанн. Ну, или…

– Коготь?! – разом выдохнули Эрин с Тонио…

– Коготь! Еще раз! Блок! Прыжок нарра! Блок!.. Ар-рх, больно же! Я сказал – блок! Ты чем слушаешь, Рахт?!

– Ты раскрылся. Зачем мне блокировать, если можно напасть?

– В настоящем бою я бы так не раскрылся! Мы же просто тренируемся, разве нет? Защиту отрабатываем, между прочим! Которая у тебя хромает.

– Ничего у меня не хромает!

– Да ну? Проверим? Только учти – поддаваться не буду!

– Ха!

– Ну, тогда держись, братишка…

Деревянные мечи сухо стукнулись друг о друга, скрестившись самыми кончиками. Бойцы – оба раскрасневшиеся, взъерошенные – на мгновение замерли, будто стараясь услышать биение сердца противника. Напряженные, сосредоточенные. Оба – совсем еще мальчишки, едва ли отмерившие двадцать зим. Высокие, поджарые, бритоголовые. На обоих – просторные тренировочные санно из тонкой светлой ткани, прилипшие к спинам от пота. Сейчас юноши похожи друг на друга, как близнецы. Только у того, что чуть повыше и, видимо, чуть старше, глаза серые, как талый снег, а у второго – черны и блестящи, как полированные кусочки оникса.

– Хэй! – гортанно вскрикнул старший, вскидывая меч.

Но напал первым черноглазый. Молча, но с таким исступлением, будто собирался закончить поединок одной-единственной атакой. Он обрушил на противника град ударов, каждый из которых, попади он в цель, грозил немалым уроном, хоть меч и был всего лишь деревяшкой.

Впрочем, сероглазого это нисколько не смутило. Он с легкостью парировал удары, плавными, скользящими шагами уходя с линии атаки. А когда черноглазый чуть сбавил темп, ответил молниеносным выпадом, самым концом меча звонко шлепнув противника пониже спины.

– Защита, Рахт! – усмехнулся он.

Черноглазый, лишь поморщившись от боли, снова бросился в атаку. Мечи, сталкиваясь, трещали, и удивительно было, как они не разлетаются в щепки. Улыбка быстро слетела с лица сероглазого, и он, теснимый яростными атаками соперника, вынужден был отступить на несколько шагов. Это еще больше воодушевило черноглазого, и он ринулся вперед.

Ошибка. Одна из тех, что в реальном бою стоят жизни. Сероглазый развернул меч, будто собираясь ставить блок от наносимого сверху удара. Но, едва деревянные клинки соприкоснулись, плавно повел его к себе, одновременно разворачиваясь. Сила и ярость, которую младший вложил в удар, неотвратимо повлекла его вперед – он «провалился». Старший не преминул воспользоваться этим. Следующее его движение было мгновенным – разворот и наклонный удар по ноге, с обратной стороны колена. Черноглазый рухнул на спину, отчетливо лязгнув зубами. Тут же попытался подняться, но уперся в закругленное «острие» меча, замершее на волоске от его груди – старший, как полагается, завершил поединок добивающим движением.

– Вот так-то, – улыбнулся сероглазый. Убрав оружие, протянул брату руку. – Давай помогу. Не сильно ушибся?

Младший кувыркнулся назад, пружинисто вскакивая на ноги. Деревянный меч полетел в сторону, глухо стукнулся о камень на краю площадки. Сам же боец, не оборачиваясь, зашагал прочь.

– Рахт! – окликнул его победитель. – Ну, брось! Чего ты?

Догнав брата, положил ему руку на плечо, пытаясь остановить:

– Сам виноват! Я же предупреждал – поддаваться не буду.

Черноглазый стряхнул руку с плеча и зашагал быстрее, буркнув сквозь зубы:

– Отцепись!

Старший, обогнав его, преградил дорогу:

– Слушай, хватит уже! У тебя сейчас дым из ушей повалит! Интересно, это айна угадала с именем, или ты сам стремишься ему соответствовать? Ведь и впрямь горяч, как огонь!

– Сказал же – отцепись! – Рахт остановился, набычился, исподлобья наблюдая за братом.

– За крабами-то идем? Если не наловим к вечеру – Артанг нам точно плетей всыплет. Этак по дюжине на брата…

– Вот и лови их сам!

– Эй-эй, попридержи язык! Или мне тебя еще разок проучить?

Черноглазый насупился еще больше, сгорбился, сжимая кулаки. Старший примирительно поднял руки:

– Ладно, не злись. Драться мне уже надоело. А с крабами… Ты же знаешь – один я не наловлю, сколько нужно. Да и ты говорил, что место хорошее нашел. Ну, так что, идем?

– Лови своих крабов сам, Райс! – упрямо повторил Рахт.

Сероглазый вздохнул:

– Ну, а ты куда собрался?

Младший промолчал и, обогнув брата, зашагал вперед.

– Ты ведь на Язык, верно? – окликнул его тот. – Ну, ладно, пойдем. Я тоже хочу посмотреть.

Он догнал черноглазого, и дальше они шли вместе.

Через тренировочную площадку с утрамбованной до каменной твердости землей. Мимо соломенных тренировочных чучел, стоек с деревянными мечами, шестами и подбитыми войлоком защитными фуфайками, которые нужно надевать на тренировку. Видел бы Артанг, что они опять дерутся без защиты – им бы не поздоровилось. Хотя наверняка он знает. Ну, или догадывается, но не будет подавать вида то тех пор, пока – или если – кто-нибудь из них не пострадает. Он им доверяет. Райс – лучший из молодых бойцов, гордость и надежда рода. Да и Рахт не сильно от него отстает, хотя и младше на три зимы. Они уже настоящие воины, и скоро Артанг перестанет быть их учителем. Просто потому, что их нечему будет учить.

По узкой дорожке, выложенной тщательно подогнанными друг к другу плоскими камнями. Между приземистыми постройками без окон, соединенными между собой крытыми переходами. Жилища безликих. Сразу за ними – склады. Отдельный для провизии, для глиняной утвари, для одежды и тканей, для оружия. Между ними – тоже крытые переходы. Темное, затянутое облаками небо виднеется над редкими открытыми двориками, как вода в затянутом ряской пруду. Скаты крыш и навесов на нижней кромке плавно загибаются вверх, образуя водостоки, по которым дождевая вода устремляется в установленные во дворах бочки. Пресная вода на островах – слишком большая ценность, чтобы позволять ей просто уходить в землю.