От этого мне было страшно находиться в квартире, помимо того, что в сердце сидела та самая поганая обида на него. Он был свободен. Не обязан мне ничем. Я сама была той, кто его обидел. Вот только я никак не могла умерить свои чувства к нему. В них было полно всего: начиная от проклятой всеми, кем можно, любви, и заканчивая ненавистью к тому, кто был априори невиновен.

Звонок мобильного.

— До тебя вообще возможно дозвониться?! — возмущённо прошипела Карина, — сбежала вчера, ещё и наорала на меня!

— Я не орала, — сообщила ей с обидой.

Она даже не сказала мне о своей «связи» с Тёмой. Не хотела расстраивать или просто надеялась, что я не узнаю?

— Ну-ну. Что там у тебя? — немного скучающим тоном спросила она.

— Гуляем, — голос у меня был сиплым, будто я успела надышаться морозного воздуха.

Только на улице было тёпло.

— Слушай, давай начистоту, — резко сменила тон подруга, — Артём тебе не нужен. У тебя есть Никита и дочка от него. Чего тебе ещё надо? Ты не усидишь на двух стульях, а я останусь в плюсе.

Мой тяжелый вздох и спокойные слова:

— Чего ты от меня хочешь?

Она сразу же загорелась.

— Я спала с ним полгода назад, — признание от неё, — по пьяни, но он больше ко мне не подошёл. Точнее, он вообще не подходил. И он тебя искренне ненавидел! Но сейчас… что-то случилось, и он теперь снова за тобой бегает. Даже квартиру над вами купил! И я бы не просила тебе, если бы он хотя бы обращал на меня внимание! Он меня вчера только и пустил, потому что я с Соней была.

— Ты использовала мою дочь для того, чтобы залезть в штаны к Артёму? — выдохнула я, — т-ты просто…

— Не голоси! — перебила меня она, — ты тоже хорошими делами не страдаешь, — она хмыкнула, — чего стоят твои кхм… с муженьком в первый раз. Откровенная измена!

Я сжала челюсти с силой.

— Но давай уже забудем разногласия, — пошла на попятную она, — у меня есть для тебя некоторые хм… факты в твою пользу, о которых ты не знаешь. И я тебе их расскажу. А ты взамен отдашь мне Артема — он в любом случае обратно тебя не примет. Так, поиграется, отомстит и выбросит с мелкой куда-подальше. Я тебя этим даже от второго удара спасу!

— Пошла ты, — не выдержала я, — ты и твои факты.

— Василиса, ну не тупи, а! Я тебе точно говорю, что тебе от этого как минимум легче станет. Тип новая жизнь, — хмык, — с чистого листа.

— Что именно ты от меня хочешь? — тяжёлый взгляд на небо и чертовы слёзы по щекам, — и когда ты расскажешь?

Она задумалась, я даже чувствовала насколько она была довольна.

— Скажу, как сделаешь, — добила меня она, — всё просто: пошли на хрен Артёма. Да так, чтобы он отстал от тебя, а я подхвачу его «вторую волну» апатии. Идёт?

Я застыла, сжимая пальцами ручку коляски.

— Идет, — шепнула я, а после скинула трубку, желая бросить телефон куда-нибудь очень далеко, чтобы никто никогда меня не достал.

Но я сдержалась. Даже вздрогнула от ещё одного звонка. Неизвестный номер. Но уже выученный наизусть.

Я прочистила горло, понимая, что просто так он мне звонить не будет, да и у меня сразу же возник шанс вступить в первый этап нашей сделки.

— Шли, — первое, что я услышала от Артёма, стоило мне поднести к уху трубку.

— Иди на хрен, — поджала губы я.

— Какая молодец, — иронично заявил он, — у тебя здорово получается! Можешь ещё пару раз послать, но я тебя сразу расстрою — не получится, Вася.

Я попыталась держать неправильную сейчас улыбку. Не смогла.

— Ты ещё и телефон мой прослушиваешь, — прошептала я, свободно выдыхая.

— Твой, твоего ублюдка мужа, Каринин, Шанхая и даже твоей мамы на всякий случай.

— Ты дурак, — сообщила ему.

— Не отрицаю, Вась. Но! За эти проклятые месяцы я уяснил одну гадкую вещь: не контролируй я всё вокруг, оно посыпается пеплом. Так что постой там еще пять минут — я уже подъезжаю. И обещаю, просто клянусь устроить тебе спокойную и адекватную жизнь, — он хмыкнул, — или хотя бы ночь, если ты не пойдёшь со мной.

Я нахмурилась. И попыталась развернуть коляску в сторону подъезда. В этот момент в начале улицы мигнули фары.

— Утрированные пять минут, — добавил он, — на месте стой, а то тебя заденут.

— Не надо, — поняла в чем дело я.

Потому как машин было несколько, и все они были полицейскими.

— Надо, Вася, надо, — рассмеялся он.

Мне же было не до смеха.

— Артём, успокойся, пожалуйста! Он мне вообще ничего плохого не сделал… сегодня! Они даже сильно не шумят!

Скрип тормозов и четыре машины у нашего подъезда, а я даже шагу ступить боюсь.

— Знала бы ты, как и что я хочу с ним сделать, за то, что он с тобой «сделал», но дыши спокойно, Вась.

Дверь его дежурного автомобиля открылась, и сам он ступил на снег, чтобы отключить звонок и крикнуть мне:

— Я не за ним, — следом начали выходить другие полицейские.

А за ними даже не простые служивые — ОМОН. Артём медленно шагнул вслед за ними и скрылся в тёмном нутре подъезда.

— Здравствуй, Василиса, — ко мне подошёл наш участковый.

— Здрасте, дядь Миша, — мой голос дрогнул от ужаса, что творился в душе.

Мужчина же, кажется, был совсем спокоен — курил, прищурено смотрел на меня в упор и прятал зябнущие руки в карманах, держа сигарету зубами. Вперемешку с ещё более уставшим и обрюзгшим видом он казался совсем старым.

— Плохого мужа ты себе выбрала, — продолжил он, — пара месяцев, и он тоже за решеткой будет. Артём его не отпустит. Это сейчас ему повезло, и дело на него не открыто, но Шанхай уже попался, а значит и он попадется.

Я поджала губы.

— Артём ему мстит, — буркнула я, всё переводя взгляд от окон на дверь.

— Ясно дело, — усмехнулся участковый, — так у вас хорошо всё было — он хоть и не говорил, но совсем слепым надо быть, чтобы не заметить. А как ты ушла, да слухи пошли, так его прямо не узнать стало. Очень он обозлился на Шалаховых.

Выстрел! Громкий, распугавший птиц по всей округе и заставивший проснуться Соню. Я взяла её на руки, прижимая к груди с колотящимся сердцем и потерявшими воздух лёгкими. Дышать было даже мучительно.

— Не переживай, — совершенно спокойно сказал дядь Миша, — не он это.

Я нахмурилась. Откуда он может знать о ком я подумала, и что произошло там?!

— Ничего с твоим Артёмом не будет, — он высунул руку, пальцем сбил золу с кончика сигареты и отправил её в ближайший сугроб.

После этого жеста начали появляться первые задержанные: сперва кто-то выбежал, а за ним мазнули две тени в форме, завалившие первого за считанные секунды, уткнув его в снег. Шанхай. Только он один из всей их «компании» был толстым.