Многие считали, что пилотный эпизод был слишком милым, а его мир – слишком сказочным, чтобы быть похожим на реальность. Персонажи тоже были слишком идеальны: не хватало деталей, которые позволяли бы отличить их как друг от друга, так и от героев других ситкомов. Люди также очень скептически отнеслись к тому, что персонажи шоу проводят так много времени в кафе. Они боялись, что кофейня – это слишком по-нью-йоркски и слишком элитарно, чтобы публика смогла найти себя в этих героях. «Не волнуйтесь, – позже скажет Брайт NBC. – Все будут ходить в кафе после того, как посмотрят это шоу». Кофейня была способом четко показать атрибуты поколения X. Это было место, где молодые люди могут отдохнуть, а более старшее поколение – взбодриться.

На студии шоу описывали как «не совсем интересное, умное или оригинальное» и переживали за Росса, который «вызвал только сочувствие». Тестовый показ позволил выявить, что зрителям старше тридцати пяти лет не особо нравилось шоу, потому что им было труднее соотнести себя с персонажами. А некоторые руководители сети, включая Эрика Кардинала, главу отдела исследований телевизионных программ, просто ненавидели шоу.

Процесс шел долго, но общий посыл – что «Шестеро одиночек» еще не нашли своего места – был подтвержден следующим тестовым показом для зрителей, которые по большей части были согласны с критикой NBC. Шоу получило «высокую из низких» оценок, которая не уменьшила его шансы, но и не сильно увеличила их. Президент отделения западного побережья NBC Дон Олмайер беспокоился, что отсутствие восторга отчасти было вызвано любовными увлечениями Моники, которая, как видели зрители, переспала с незнакомцем на первом же свидании. Интересно, подумал Олмайер, что подумают зрители о такой распутной молодой девушке и захотят ли они продолжать проводить с ней время, увидев ее в таком дискредитирующем положении?

Олмайер попросил зрителей заполнить анкету о сексе вне брака, чтобы оценить, чувствуют ли они себя комфортно при просмотре таких сцен. Марта Кауффман была вне себя от наглости Олмайера и его неприятной анкеты. Она считала, что варианты ответов на вопрос о том, какой зритель видит Монику, в основном были такими: а) потаскуха, б) шлюха или в) слишком доступная. Сексистский запрос Олмайера был основан на ошибочном предположении, что зрители шоу скорее будут судить Монику, чем отождествлять себя с ней.

Тем не менее NBC взяла шоу в свой осенний сезон 13 мая, через неделю после того, как был снят пилотный эпизод. Сообщая эти новости шоураннерам, сеть попросила, чтобы у шоу было другое название. Сериал, решили они, следует назвать «Друзья». Услышав эту просьбу, Кевин Брайт спокойно сказал: «Если вы поставите нас в четверг вечером, вы можете назвать нас как угодно, хоть „Кеворкяны”, мне все равно!»

В сети были уверены, что шоу о шести веселых, привлекательных молодых людях за двадцать понравится молодой аудитории, но у них не было никаких гарантий, что аудитория будет шире. Глава отдела по связям с общественностью NBC Флоди Суарез и другие надеялись, что зрители при просмотре будут говорить: «Вот таким я был!» или «Да это же я сейчас!» или «Вот таким я буду!».

Кроме того, в NBC много говорили о более существенных изменениях в пилотном эпизоде. По результатам тестового показа пришли к выводу, что мужские персонажи казались слишком похожими, что, возможно, отражало тот факт, что в шоу фигурировали три темноволосых парня. По мнению некоторых, решение состояло в том, чтобы провести новый кастинг на одну из главных ролей или добавить второстепенных персонажей, чтобы разнообразить состав.

Литтлфилд и другие думали, что персонажам необходимо добавить больше моментов трудовой деятельности, чтобы показать их жизни за пределами квартир и кафе. Однако Джейми Тарсес из NBC и Дэвид Джаноллари из Warner Bros. хотели сохранить первоначальное видение Кауффман и Крэйна. Поэтому в сети решили избегать каких-либо серьезных изменений в «Друзьях» – хотя мы все же кратко увидим каждого из персонажей на работе в следующих эпизодах.

В NBC уже понимали, что эфирная сетка в четверг вечером получается слишком насыщенной с «Сайнфелдом» и смещенным со среды «Без ума от тебя». Идея добавить третий ситком о милых жителях Нью-Йорка была привлекательной, и шоу Кауффман и Крэйна было предварительно намечено на 20:30, между «Без ума от тебя» и «Сайнфелдом». Тем временем в 22:00 на NBC стартовала новая больничная драма «Скорая помощь» с молодыми красивыми актерами, играющими врачей и медсестер (включая Джорджа Клуни и Джулианну Маргулис), и грубой эстетикой.

Однако шоу, о котором сеть переживала больше всего, называлось «Безумец из народа», в нем знаменитый актер Дэбни Коулмен играл сварливого газетного обозревателя, недовольного тем, что он работает на свою дочь. «Безумец из народа» был запланирован на четверг в 21:30, чтобы быть сразу после «Сайнфелда» и подготовить зрителя к «Скорой помощи». Телевидению доверили развлекать Америку, но их представление о том, что зрители хотят видеть, часто было совершенно неверным.

С «Без ума от тебя», в котором у Лизы Кудроу была повторяющаяся эпизодическая роль, и «Друзьями», запланированными на тот же вечер, зрители могли наблюдать, как Лиза Кудроу появляется в разных ситкомах о Нью-Йорке. Крэйну это показалось настолько странным, что он решил позвонить создателю «Без ума от тебя» Дэнни Джейкобсону и предложить идею сделать Фиби и Урсулу сестрами-близнецами. Джейкобсон согласился, и это позволило связать один из текущих хитов NBC с новым шоу, способным стать, как они надеялись, следующим хитом, который будет во всех списках с сериалами, рекомендованными к просмотру. Оглядываясь назад, Крэйн отметил, что вряд ли бы он так же дружелюбно предложил руку помощи совершенно непроверенному новому шоу.

Марта Кауффман передала пилотный сценарий своему мужу, композитору Майклу Склоффу, и попросила его написать музыку для заставки шоу. Склофф сел в машину, чтобы забрать свою пятилетнюю дочь, и включил радио. Играла песня The Beatles «Paperback Writer», и радость Джона Леннона и Пола Маккартни точно отражала то самое чувство, которое испытывал Склофф, читая сценарий.

Сочиняя музыку, Склофф постоянно прислушивался к буйному звучанию поп-музыки 1960-х годов, которую он слышал по радио: The Beatles, Monkees и жизнерадостные тональности раннего британского вторжения[26]. Склофф подумал, что песня должна звучать так, как будто ты просыпаешься субботним утром с улыбкой на лице.

Склофф не писал тексты песен, но он решил сделать набросок для своей музыки. Шоу было о дружбе, и быть другом означало быть рядом с другими людьми. Он придумал одну строчку, которая, по его мнению, была очень хороша и могла бы послужить припевом для его песни: «I’ll be there for you (Я буду рядом с тобой)».

Склоффу поручили искать исполнителя для записи песни. Его вызвали в офис продюсеров Warner Bros., где его внимание было приковано к огромной стопке компакт-дисков, лежащих на столе. После отказа Майкла Стайпа из