Леон поддерживал с «костюмером» дружеские отношения и потому всегда получал практически новые вещи, тщательно вычищенные и проветренные. Сейчас ему приготовили моднейший сюртук василькового цвета с бледно-палевым жилетом и белоснежной сорочкой.

К сюртуку прилагался высокий цилиндр с васильковой лентой, светлые брюки, начищенные модные туфли с узкими носами и квадратными каблуками. Легкий плащ с пышными пелеринами, желтые перчатки… Леон посмотрел на них с отвращением, еле сдержав эпитеты, на что дядюшка Торнис усмехнулся и сказал:

– Писк столичной моды, милорд.

Затем костюмер извлек из шкатулки платочек из шелка-сырца, часы, цепочку, увешанную брелоками, запонки, сверкающую булавку для галстука и бумажник из модной в этом сезоне кожи галюша. Подсунул лорду бумаги: за каждый экземпляр повышенной ценности, следовало расписаться, и, наконец, лично расправил шейный платок, завязанный хитрым «груанским» узлом.

– Вы должны прибыть в провинцию щеголем, сводящим с ума барышень и маменек, и под их стоны и вздохи выяснить все нужное про папенек и мужей.

– Торнис! Неужели нельзя было подобрать что-то более…мужское?

– Могу предложить сюртук цвета бутылочного стекла, – немедля отозвался «костюмер». – К нему полагается жилет в полоску цвета апельсина, лимонный плащ и шляпа с полосатой лентой.

– Нет! Согласен на эту…детскую неожиданность! – пробурчал Леон, переодеваясь.

– Сюртук бутылочного цвета уже уложен в ваш багаж, – ехидно добавил вслед Торнис, когда инспектор уже покидал его владения.

Карета ждала возле «адвокатской конторы». К задку был привязан багаж, весь состоящий из модных кожаных кофров и саквояжей. Сундуки в столице считались провинциальными, а лорду Вайбергу предстояло перевоплотиться в модника и повесу лорда Крэдда. Забравшись в карету и полностью доверившись проверенному кучеру, молодой человек развернул бумаги, чтобы внимательно прочесть задание. Такое он получил в первый раз. Молодому инспектору следовало проверить…слухи!

Тощая пачка донесений от мелких агентов указывала на Бейтим, как на точку, из которой в столицу переправлялось антикварное оружие. Судя по количеству бумаг и датам, указанным на обороте, началось все не более полугода назад. Мало того, что некоторые экземпляры были вполне боеспособными, так среди них обнаруживались очень дорогие фамильные, принадлежащие древним родам, магические, считающиеся утраченными и почти легендами. Пока удалось отследить всего семь кинжалов и четыре меча, но «умники» из королевской канцелярии считали, что их появилось гораздо больше. По их мнению, преступники, вскрывшие древний могильник или сокровищницу, сначала предлагали клинки их прежним владельцам – представителям древних родов.

Леон прочел описание кинжалов и присвистнул: многие из них были изготовлены в эпоху императора Никрейя, то есть самому «новому» было около двухсот лет! Он опустил папку на колени и задумался. Так вот почему в Бейтим отправили его! Лорду Вайбергу предстояло сыграть самого себя – представителя древнего рода, потерявшего одну из реликвий. По «легенде», промотавший состояние наследник мчится в провинцию, в попытке отыскать клинок, способный помочь распечатать очередной фамильный замок…

Мужчина нахмурился, понимая, что таких совпадений не бывает. Если в Бейтиме действительно найдется кинжал или меч рода Вайбергов, значит, кто-то научился вскрывать запечатанные старинным заклятием крови поместья! Значит, скоро на рынке появятся фамильные драгоценности, древнее золото и артефакты. Почему начали с мечей? Нет, скорее всего все не так. Зачем продавать оружие, если в запечатанных цитаделях родов полно денег? Значит, все же могильник или клад. И может, поле магической битвы. Нужно прибыть в Бейтим и все разузнать на месте!

С этими мыслями инспектор убрал бумаги в потайной ящик, вытянул ноги и задремал. До Бейтима почти неделя пути, и лучше провести ее в тишине и покое, ведь потом придется терпеть кудахтанье маменек и писк дочек, жаждущих выскочить замуж за столичного «красавчика».

После свадьбы жизнь Оливии почти не изменилась. Правда, теперь можно было не укладывать волосы по утрам, а прятать простые косы под чепцом. Гардероб наполнили платья из плотных дорогих тканей и яркие шляпки. Теперь от Лив не требовалось выказывать почтение дамам из приходского благотворительного комитета, напротив, они первые здоровались с ней, ведь именно молодая миссис Олмидж приносила булочки к еженедельному «дамскому» чаю.

Матушка мистера Олмиджа тоже не докучала. После гневных писем и попыток вернуться в дом, чтобы навести свой порядок, почтенная вдова вдруг распробовала на вкус неспешную курортную жизнь, а вскоре, по отчетам поверенного, нашла себе постоянного партнера для игры в бридж и прогулок у моря.

Единственной проблемой молодой жены становились призраки. Ежедневное кормление леди Луизы и лорда Вайберга стало традицией и особенных хлопот не доставляло, но кроме них в Бейтим вдруг потянулись неупокоенные души со всей округи. Слухи о «слышащей» распространились быстро, и к дому гробовщика повалили привидения. Кто-то желал рассказать о нерадивых родственниках, пропустивших заупокойную службу. Кто-то сожалел о своей жизни, желая, чтобы его выслушали. Иные просто ярились, желая наказать тех, кого считали виновными, даже если те люди давно оставили этот мир.

После того, как один особенно неприятный призрак пробрался в спальню, и напуганная Оливия перебудила криком весь дом, мистер Олмидж принял решительные меры. После короткого разговора с «женой», он пригласил священника, который отслужил молебен и окропил святой водой весь дом, кроме…будуара, в котором скрывались леди Луиза и лорд Вайберг. После служитель Храма нарисовал на всех стенах благословляющие знаки, принял щедрую мзду и отбыл. Оливия вздохнула с облегчением и горячо поблагодарила фиктивного супруга. Тот лишь поморщился, объясняя свою позицию:

– Это мой дом, ми… Оливия. Никто не может тревожить покой его обитателей без моего дозволения. Я не слышу духов, но прекрасно их вижу и чувствую. Мне не нравилась та толпа, которая каждый раз притаскивалась за вами с прогулки!

В этот момент Лив горячо поддержала строгое патриархальное воспитание Грилла Олмиджа.

Буквально через пару дней в дом просочилась местная знахарка. С ней гробовщик сперва потолковал сам, а потом пригласил в кабинет Оливию, чтобы она объяснила свои трудности: дом освятили, но теперь она не могла выйти на улицу. Ее окружала толпа привидений, и даже днем они завывали из темных углов, пугая ее криками и стонами.

Узнав, в чем проблема, старуха покачала головой, но согласилась защитить участок вокруг дома своими методами. Самой миссис Олмидж старуха посоветовала носить в сумочке мешочек кладбищенской земли, смешанной с чертополохом, крестовником и воском свечей, оставшихся от молебна.

– Почему же кладбищенской? – поежилась девушка, когда знахарка складывала ингредиенты в прелестный бархатный мешочек, похожий на футляр для нюхательных солей.

– Так освященная земля, миссис, – отвечала старуха. – Я уже стара, а когда была девочкой, жила у нас одна «слышащая». Закрываться не умела и подсказать было некому, дневала и ночевала в храме, а то бы с ума сошла. Души, они ведь разные бывают: и добрые, и злые, а смерть не делает их лучше или чище, – с этими словами знахарка затянула шнурок мешочка и добавила: – Коли кто особенно лезть будет, сумочкой стукните да и скажите: «Прах к праху», душа и развеется!