объектив камеры. Он прекрасно знал, что сейчас его изображение появится перед лицом каждого командира и капитана.

Пайк никогда не был любителем длинных речей. Грегори всегда предпочитал говорить кратко и по существу.

И сейчас, он не стал изменять себе.

— Дамы и господа. Судьба этой системы, зависит от исхода этой битвы. Пусть каждый сделает всё возможное...

Глава 4

Флагман Шестой эскадры РВКФ

Дредноут «Фон дер Танн»

Рейнская оперативная группа неотвратимо сближалась со своим противником. Прошло уже больше восьми часов с того момента, как они вошли в систему.

И, как и предполагал Фридхолд, верденские силы вышли им на встречу. Две армии, встречающие друг друга на поле боя перед сражением.

Да и поступить по-другому, они просто не могли себе позволить.

При таком количестве пусковых, какое имелось в распоряжении объединённой группы Ретто и Эриха, верди не могли полагаться на то, что рейнский командующий не попытается закидать их ракетами, запуская их из внешней части системы в сторону планеты. Они просто не могли позволить себе ставить её под удар. По последним данным на поверхности Нового Руана проживало немногим менее шестисот миллионов человек, запертых в огромных купольных городах.

Новый Руан являлся для Вердена важным сырьевым центром. В его недрах добывалось огромное количество полезных и редкоземельных ископаемых, которые были необходимы верди.

Но дело здесь было даже не этом. Это была их система. Их планета. Их дом. И эти люди готовы были сражаться за то, чтобы защитить его. Если потребуется, то пожертвовать своими жизнями ради этого.

Возможно, будь у Фридхолда такой шанс, он бы и попытался нейтрализовать собранные у Нового Руана силы, разогнав корабли и добавив уже набранную ими скорость к скорости запускаемых ракет, производя пуски из внешней части системы и отправляя их по баллистике. Но, к сожалению, точность на такой дистанции без нормального наведения была бы отвратительной. Нет, скорее всего ему без каких-либо проблем удалось бы с уверенностью нейтрализовать орбитальные укрепления, но в таком случае был весьма высокий шанс того, что одна из ракет могла пройти мимо и ударить по планете.

А Фридхолд не собирался становится первым офицером рейнского флота, который нарушил бы Марсианский пакт.

Ретто бросил взгляд на таймер, отсчитывающий время до того, как боевая группировка верденских кораблей войдёт в зону эффективного огня рейнского соединения. Семь часов двадцать одна минута.

Нет, — подумал Ретто, — уже на минуту меньше.

Верденцы упорно шли на смерть, желая продать свои жизни подороже. Всё, что они могли сделать в бою против его дредноутов — это достойно погибнуть сражаясь.

И Ретто готов был предоставить им такую возможность.

***

Больше трёх тысяч верденских ракет беззвучно неслись через пространство.

Они уже совершили первый из двух запланированных манёвров поворота. Двигаясь на работающих на пределе своей мощности двигателей и сделав оборот вокруг одного из двух газовых гигантов системы Нормандия, они воспользовались его гравитации для дополнительного ускорения.

Это были верденские Марк-двадцать два «Гидра». Самые тяжёлые и мощные ракеты, какие только имелись в распоряжении верденского флота. Предназначенные для запуска с дредноутов, линкоров и космических крепостей, они несли на себе лазерные боеголовки с шестью фокусирующими линзами каждая, а мощность их рентгеновских лазеров, питающихся системой накачки от ядерного взрыва, обладали достаточно разрушительной силой для того, чтобы пробить щиты и броню практически любого корабля.

Запущенные с орбиты Нового Руана чуть больше шести часов назад, они уже развили скорость больше девяносто восьми тысяч километров в секунду, а в их энергетических накопителях оставалось энергия для поддержания работы двигателя ещё в течении ста двадцати семи секунд. Через три с половиной часа, когда ракеты дойдут до Лапудерры, второго и самого большого небесного тела в системе, за исключением звезды, разумеется, они начнут второй этап разгона и точно так же воспользуются его гравитацией.

После этого, у них останется ещё девять целых и три десятых секунды, в течении которых двигатели «Гидр» смогут выдать максимальное ускорение, на которое они только способны.

***

Линейный крейсер «Анцио»

— Коммандер, вы что не понимаете, что в вашем состоянии это просто банально опасно?!

Райн устало потёр глаза единственной рукой. Второй рукав его контактного скафандра безжизненной и пустой, плетью висел слева, закреплённый специальным зажимом.

— Доктор, просто дайте их мне и всё. У меня сейчас нет времени для то, чтобы с вами спорить.

Главный корабельный врач «Анцио» твёрдо стоял на своём, отказываясь выдавать Тому затребованные им стимуляторы и обезболивающие.

— Ваше состояние не стабильно, коммандер. Стимуляторы увеличивают нагрузку на мозг, а после того, что вы перенесли — это может оказаться фатальным. Вы что не понимаете? Это...

— Это может быть опаснее рейнских ракет? — язвительно оборвал его Том, чувствуя, как начинает закипать, — док, мне нужны мои мозги и что бы голова не раскалывалась от боли.

Врач был не преклонен.

— Она и должна болеть. Проклятие, вы вообще должны ближайшие полторы недели провести в постели вместо того, чтобы скакать здесь будто горный козёл.

— Доктор, мы находимся в боевой обстановке. Я могу приказать вам...

— А я могу послать вас куда подальше, — огрызнулся в ответ начальник медицинской службы «Анцио», — всё руководство мед персоналом и его действиями контролируется мной. Даже в боевой обстановке, коммандер. И подчиняюсь я напрямую капитану Рамез, а не вам! Если бы не приказ коммодора Мак’Найта, в любое другое время я бы уже списал вас с борта крейсера по состоянию здоровья!

— Да уж, — тяжело вздохнул Том и направился в сторону выхода из отсека, — какая жалость, что сделать вы этого не можете.

Желания спорить дальше, у него не было никакого. Голова раскалывалась от мигрени, а это разговор на повышенных тонах привёл лишь к тому, что она стала ещё сильнее. Врач ещё что-то говорил ему в спину, но Том его уже не слушал. Створки гермодверей сомкнулись за его спиной, отрезая все звуки. Оказавшись снаружи, Райн достал из кармашка скафандра пузырёк с таблетками обезболивающего и встряхнул его. Внутри осталось всего несколько таблеток.

— Так и знала, что ты здесь.

Райн посмотрел вправо.

— Я-то знаю, почему я здесь, — пробормотал Райн, пытаясь открыть пузырёк пальцами одной руки. Но, пусть даже и в тонкой перчатке скафандра, у него это не получалось, — а вот почему здесь ты, а не на мостике?

— Ян