– Впервые у нас? – обернулся с переднего сиденья капитан. – С любопытством осматриваетесь…

– Была, но давно, – отозвалась Вита слегка рассеянно. – Можно сказать, в детстве… Как долго нам ехать?

– Час, чуть больше. Совсем недалеко, на самом-то деле. Обнаглели, гады. Раньше хоть из глуши забирали… а тут – прямо под боком миллионный город…

– Всякое бывало, – качнула головой Вита. – Не разглашается… Лично при мне похитили двоих буквально из центра Питера.

– Я имел в виду массовые похищения…

Вита вздохнула. Посмотрела на прапора-шофера. Тот держал уши топориком.

– Дорогой мой капитан, я вообще-то совсем не одобряю секретность, которую вокруг всего этого развели. Но… вынуждена соблюдать. Уж извините.

– Да Бог с вами! – махнул он рукой. – Я понимаю.

– Лучше расскажите, что знаете про этот случай.

Капитан подумал.

– Да почти ничего. И ещё бы, наверное, по сию пору не знали бы, если б там у кого-то из дачников день рождения не происходил. И гость один опоздал. Ну, он предупредил, что опоздает… впрочем, это не важно. Прилетает, воскресенье, вечер – а нет никого! Стол накрытый и наполовину съеденный… стулья валяются… Молодец мужик, понял, что к чему, ноги в руки и к нам. Ну, вот… и пока это все. Оцепление там стоит. С ночи. От мародеров в основном. Эх, народ у нас ещё тот…

– Оценки предварительные делали – сколько человек исчезло?

– Я выезжал из управления – уже сто семьдесят насчитали. Но явно ещё прибавится.

Вита качнула головой:

– Проклятие… Поселок абсолютно пуст? Или кто-то остался?

– Остались, как без этого. Но вы же, наверное, и сами знаете, в каком состоянии люди после всего этого бывают…

– Я-то знаю, – посмотрела на капитана Вита. – А вы откуда?

Он засмеялся:

– Я в милицию из внутренних войск перевелся. Ну а кого в оцепление бросают, если вдруг не дай бог чего? Вэвэ. На трех похищениях был. Помните – лагерь Пермской области опустошили? Четыреста двадцать человек спецконтингента…

– Помню…

Она была там, на Урале – ещё стажерка, мучительно влюбленная в своего патрона. Все тогда было в чаду, в дыму… и в прямом смысле – горела тайга, – и в переносном. Чад запомнился. Зона – почти нет.

– А как вас звать, если и это не секрет? – продолжал капитан. – Раз уж решили обходиться без переводчика…

– Вита.

– Как здорово! А меня – Виталий. То есть мы, можно сказать, тезки. Нет, смешно получилось с переводчиком. Кому-то из начальства стукнуло в голову, что вы немка…

– Это уже третий раз подряд. Я поэтому и заржала.

– А где вы такой фамилией разжились? А, по мужу…

– Нет, я не замужем. Это родовая.

– Ты немка, что ли? Не может быть.

– Почему это?

– Да таких красивых немок не бывает…

– И много ты их видел?

– Да было. Я ж год по полицейскому обмену в Бремене проработал. Не с чужих слов сужу.

– Постой, тезка! Как же ты без языка в полиции служил?

– Почему без языка? Шпрехаю будь здоров!

– А зачем тогда переводчика заказывали?

– Да это нашего начальника племяш. Хороший пацан, решили – пусть побашляет маленько, а заодно и язык освежит. У нас ведь как? Китай да Япония, Кореи немного – а немцы раз в год. Где ему и поговорить-то? И потом – ну, интересно парню. Все это… с Чужими что связано… Хочет вроде как прибиться к вашей службе, да вот не знает как. Вот ты – как попала?

– Я же говорю: оказалась свидетелем похищения. Тогда нас всех на заметку взяли. Мы и не знали, а уже посчитанные и в списках… Тогда этим маленький-маленький отдельчик ФСБ занимался. А потом – школу заканчиваю, одиннадцатый класс, и вызывают меня к директору, а там сидит красивый такой, седоватый… В общем, я согласилась. Папа в шоке был… Зачислили меня на службу на следующий день после выпускного. Заодно я в универ поступила. Утром на лекции, после обеда на службу – такой был уговор. А через месяц ка-ак все началось…

Она не стала развивать тему. Потому что тогда много чего началось. Не только вторжение.

Хотя если говорить о вторжении, то началось оно давным-давно. Возможно, ещё до возникновения человека… Но и эту тему она развивать не стала.

– Ну а ты ему протекцию не составишь? – продолжал настырный капитан. – Мальчишка-то славный.

Вита пожала плечами:

– Сегодня и посмотрим, на что он способен. Видишь ли, в нашем деле ещё и определенные способности иметь надо. Вроде музыкального слуха. Без этого никакая протекция не поможет. Разве что курьером.

– Он бы и курьером пошел. А что? Три языка знает…

– Ты его сватаешь, будто это не начальников, а твой собственный племянник.

– Тут хуже все. Дочка моя на него запала, а он, паразит, – ноль внимания. Девка уже вся на сопли изошла. Вот я и думаю: если он служить куда подальше отправится, так может, ей легче будет. С глаз долой – из сердца вон… А, как твое мнение?

Вита помолчала. Город кончился, справа был лес, слева – какие-то странные пустыри.

– Не уверена, – сказала она наконец.

Саудовская Аравия, горы Эш-Шифо

Депеша была сверхсрочная и зашифрованная одноразовым шифром, а не «Хорьком», которым пользовались обычно; шеф считал, что время от времени невредно побыть параноиком. Хотя все знали: даже если в руки постороннего попадут одновременно и шифровальная таблица, и шифровка, и даже исходный текст послания, это позволит ему продержаться в курсе дел Комиссии два дня максимум – до очередной смены таблиц. И даже если добыть целый блокнот – не спасает: есть ещё и скользящий алгоритм последовательности использования страниц. На тот случай, что злоумышленник доберется до алгоритма, существует несколько других хитрушек. По прикидкам, адекватно расколоть шифр «Хорек» с использованием мощнейших компьютеров прошлого в общем-то можно было, но работа заняла бы лет тридцать…

Несмотря на это, время от времени шеф прибегал к использованию одноразовых шифровальных таблиц.

Потратив полчаса на многократное переписывание цифирок и буковок, Адам получил наконец результат, прочел, перечел – и не поверил.

«Мерлин – Чингачгуку. Секретно, конфиденциально.

В дополнение к официальному заданию: нелегально изъять из массива тел два, мужское и женское, не старше двадцати пяти лет, без повреждений конечностей. Скрытно транспортировать совместно с „грузом-Х“ в Петербург. К борту будет подан трейлер-рефрижератор № 018, сопровождающий – подполковник медицинской службы, женщина. Пароль: „Не обгорел, сметаной не намазать?“ Отзыв: „Лучше коньяком“. После выгрузки „груза-Х“ тела оставить в рефрижераторе».