Далеко не сразу выйдя из ступора, Адам витиевато выматерился. Легче не стало.

Потом пришла хорошая идея: может, ещё раз расшифровать – и на второй раз получится что-то другое? Или запросить штаб насчет психического здоровья непосредственного начальника? После чего со службы сразу вышибут и выполнять это – Адам использовал новый витиеватый загиб – задание не придется?

Придется. Увы.

Теперь: как? Как он это себе представляет, Мерлин заскорузлый стоеросовый, меринос плешивый, архар безрогий редкой вонючести – Мартын, короче? Я под прожекторами спущусь в яму, с фонариком в зубах, подберу себе пару молодых симпатичных трупов, упакую и, распихивая спасателей, незаметно вылезу, а потом пешочком допру мешки на горбу до самого Эйлата? Или спрячу два трупака в вертолете под скамеечкой?..

Ругаться, однако, уже расхотелось.

Больше того: способ выполнить это идиотское задание был, причем способ простой и наглый. На всякий случай Адам дважды, закрыв глаза, представил себе схему работ: вниз соваться бессмысленно, это очевидно, а наверху… так… вот здесь первичная санитарная обработка, то есть санитары вынимают труп из мешка, моют, заливают антисептиком и кладут в другой мешок, чистый; использованный мешок сжигают. Потом тело осматривает кто-то из патологоанатомов и если подозревает что-то странное, то отправляет труп на секцию или в лабораторию к Сигги; если же все обычно – то в заморозку. Пока ещё секций не проводилось: Стив и ленив, и осторожен, а второй патанатом, прилетевший вечером, мальчишка-румын, был только-только после колледжа и смотрел Стиву в рот.

Здесь же тела взвешивают, обмеряют – и заполняют своеобразный паспорт: номер, размеры, вес, цвет волос и радужки, отпечатки пальцев. После чего тело идет в глубокую заморозку и на хранение в рефрижератор.

То есть красть нужно где-то после первичной обработки (на всякий случай), но до патанатома. Из соображений безопасности площадка, где проводится обработка, вынесена довольно далеко за пределы лагеря, тела возят на глайдере. Тормознуть, водителю кольт в брюхо…

Бамбарбия киркуду. Шутка.

Адам снял трубку полевого телефона и попросил соединить его с принцем Халилем. Разумеется, через адъютанта. Срочно. Невзирая.

Принц не спал.

– Меня колотит, Липо, – сознался он, глядя на звезды. – Все должно быть как-то иначе. Это неправильно. Несправедливо. Будто бы они убили Аллаха и бросили его труп на перекрестке…

Адам не нашелся, что ответить.

– Как ты думаешь, – продолжал принц, – мы, люди, сумеем отремонтировать этот корабль?

– Нет, – сказал Адам. – Мы бы сумели, но не успеем. Через месяц-другой он начнет распадаться в пыль. Они так устроены, и мы не знаем, как отключить это приспособление… Халиль, я тебя позвал погулять…

– Значит, что-то случилось, – меланхолично констатировал принц. Пас был идеальным.

– Именно. Я ведь обещал тебя подстраховать в случае чего… Дело в том, что вокруг любого похищения почти всегда происходит та или иная хрень. Помимо стандартных процедур и общей дурной секретности. Когда хрень происходит, главное – знать, кто именно начал игру. Обычно это Коминваз или Комитет, редко – местные. Хотя – всякое бывает… В средствах никто не стесняется, понятно. Личной физической опасности подвергнуться ты вроде бы не должен, но подставить тебя могут легко, и тебе это не понравится… Извини за долгое предисловие. Короче. Надо, чтобы два трупа на самом деле исчезли и никто не знал, куда они делись. Чтобы не сошелся счет. Операцию эту затеял Коминваз, местные власти вряд ли рискнут что-то делать в обход тебя, и их мы можем пока проигнорировать, но вторая наша главная задача будет – не подставить задницы комитетчикам.

– Зачем? – коротко спросил принц.

– Чтобы нас не поимели между делом, потому что Комитет обязательно начнет собственную операцию – если уже не начал, хотя я об этом ничего не знаю. Сейчас и впредь: лучшая позиция для тебя – абсолютный нейтралитет и посильное сотрудничество. Это если тебе действительно нужен мой совет.

– Нужен, – помолчав, так же коротко ответил принц.

– Насколько хорошо ты представляешь себе стандартную процедуру обработки места инвазии?

– Все, что написано… В чем смысл игрищ, о которых ты говоришь?

– Добыча информации. Источник у нас, как ты понимаешь, один – марцалы. Очень скудный источник. Его все время приходится взбадривать какими-нибудь скандалами и головоломками. Потом аналитики делают выводы. А чтобы головоломка выглядела натуральнее…

– Понимаю. Хорошо, что трупы уже есть и их не надо делать из живых людей. Шучу. Ты уже занимался такими вещами?

– Ну… подобными.

– Это должно быть окутано тайной, да?

– Когда как. Все зависит от того, чего хотят аналитики.

– Ты посвятил меня в тайну только потому, что я новичок в этом деле и при этом твой друг?

– Нет, не только. Я хочу вывести из игры свою группу. Не исключено, что их будут допрашивать с «сывороткой правды» и полиографом…

– То есть помочь тебе должен я?

– Не должен. Но больше некому. Кроме того, в твоем контракте не записано, что тебя могут подвергнуть форсированным формам дознания…

– Ну да. Папа был бы против. Ты уже придумал, как мы будем действовать?

– Самым элементарным образом: остановим глайдер…

Владивосток, Россия

Дачный поселок – ей сказали название, но она тут же забыла его, зачем держать в памяти, когда и так записано? – лежал километрах в четырех в стороне от трассы, в уютном пологом распадке на берегу обширного пруда. К приезду экспертов уже была готова большая, метр на полтора, план-фотография, сделанная с километровой высоты, и на ней от руки проставлены номера домиков и фамилии их владельцев – которых успели к этому моменту установить. Все окружала толстая синяя линия оцепления, в действительности состоящая из тридцати двух милиционеров. Только сегодня к полудню должны были прибыть солдаты. Еще шестеро милиционеров с собаками бродили по окрестным лесам в поисках разбежавшихся в беспамятстве…

Крестиками на плане было помечено, где нашли тех, кого уже нашли. Таких набиралось двадцать четыре человека, из них пятнадцать – дети и подростки. Как обычно, те, кому до шестнадцати, ценились у похитителей не слишком высоко.

– Ты сначала к ним? – спросил капитан Виталий. Вита, продолжая жевать, молча помотала головой. Общение с «недопохищенными» отнимало так много сил, что на остальное их просто не хватило бы. Поэтому расспрос приходилось оставлять на потом, жертвуя возможностью – правда, маловероятной – заранее узнать что-то по-настоящему важное.

– Пусть они пока спят, – сказала она наконец. – Что это я ем?

– Такая соевая лапша. Нравится?

– Я думала – какой-нибудь папоротник. Или другая трава. Или мясное что-то… Забавно. Спасибо. – Она отставила в сторону чашку. – Я пошла. В общем, как договорились: каждые полчаса – выстрел, каждый час – два выстрела. Если через пять часов не возвращаемся, включаете сирену.