и, благодаря слухам, уже не в узких кругах «семья Кён» (тут аналогия не с гаремом, а с бандой), вышла после занятий из здания Школы Бизнес-Администрирования.

— И зачем ты снова со мной? — удивился Шин на высказанное желание Сонён. — Там не будет ничего интересного. Тем более, с врачом я буду говорить один, сама понимаешь, врачебная тайна.

— А с тобой-то, почему её будут обсуждать? — сощурилась девушка и вспомнила. — А-а… Так вот для чего доверенность.

— Строгий и чёткий документооборот — основа успешного сотрудничества, — улыбнулся Шин.

— Извините, а это вы Шин Кён?

Парень повернул голову. Женщина. Лет сорока с небольшим, обычной наружности. Распахнутый синий плащ, длинная серая юбка, белая блузка, с кружевными псевдолацканами. Образ — «закоренелый бухгалтер». Одежда не новая, но и не затасканная. Обручального кольца нет, но есть другие кольца, серебряные и золотые. Туфли-лодочки, на невысоком каблуке, темно-коричневые. Типичная офисная обувь. Черная сумочка на длинном ремешке.

«Этот чего сюда пялится?» — это Шин заметил Ги Че Вона, который стоял невдалеке.

— Всё верно, — ответил Шин.

— Я… — женщина дёрнула щекой. — Меня зовут Со Джэ Хи. Я… мама Бона Чжуна Ю.

Шин хмыкнул.

— Девчонки, мы отойдём, — произнес парень, поворачиваясь к спутницам. — Наби… А телефон у тебя классный. На нём всё хорошо видно.

У девушки на лице появилось недоумение.

— Ага, — вмешалась Сонён, кивая. — Всё видно.

Шин отошёл в сторону с этой женщиной.

— Наби, доставай, снимай, — распорядилась Сонён, смотря им вслед.

— А! Поняла! — дошло до той…

… — Слушаю вас, госпожа Хи, — произнёс Шин.

— Шин… можно так? — негромко спросила женщина.

— Как угодно, — пожал плечами парень.

— Шин, — заговорила Со Джэ Хи. — Я понимаю, ты и мой Бон Джун, вы поссорились…

— Уточню, — спокойно прервал женщину Шин. — Я ни с кем не ссорился. Мне ваш сын был абсолютно неинтересен. Произошедшее есть результат того, что ваш сын оскорбил девушку, которая мне небезразлична. И оскорблял не один, а в компании своих, таких же, дружков.

— Но вы же ещё со школы… — начала было женщина.

— Здесь не школа, — всё также, спокойно, возразил Шин. — Я уже в армию сходил. Школьные годы для меня — уже совсем давнее прошлое.

Дама вздохнула.

— Хорошо, мой сын поступил… некрасиво, — заговорила она. — Но я прошу, Шин, не надо из-за этого ему всю жизнь ломать.

— Давайте уточним термины, — ровно ответил Шин. — Из-за чего?

На лице Со Джэ Хи появилось недоумение.

— Ну, из-за вашей драки, — пробормотала она.

— Это была не драка, — холодно возразил Шин. — Это были целенаправленные действия по унижению человеческого достоинства. Сначала девушки, потом моего. Далее, ваш сын, в сговоре с друзьями, хотел нанести мне телесные повреждения. Судя по продемонстрированным намерениям — тяжкие. Драка — это когда два парня друг другу пощёчин надавали. Здесь мы видим иное.

— Но они же не нанесли! — возразила женщина.

Шин опустил очки (да, это получено не в тот раз, но она же этого не знает). На лице собеседницы парня появилась неуверенность. Шин поправил очки, закрывая глазик.

— Госпожа Хи, ваш сын совершил серьёзное преступление, — продолжил Шин. — Которое только чудом не закончилось немедленным помещением под стражу. И только потому, что на месте объекта их действий был я.

— Но теперь двое в больнице, а мой сын… — запальчиво заговорила женщина.

— А ваш сын под домашним арестом, — закончил за неё Шин. — Дома. А, повторюсь, мог в этот момент сидеть в тюрьме. Все действия, по смягчению последствий, госпожа Хи, мною УЖЕ выполнены.

«Опа, а не только Наби снимает», — Шин заметил невдалеке какого-то парня.

Выглядел он… Не как студент. Куртка обычная, а вот штаны… от строгого костюма. Потому глаз, видимо, и зацепился. Этот персонаж держал телефон перед собой, время от времени касаясь пальцем экрана, словно в соцсети лазил. Но аппарат держал слишком вертикально, так неудобно просто смотреть.

«Сумочка приоткрыта» — заметил ещё Шин.

— Шин, я вас прошу, — у женщины дрогнул голос. — Бон Джун… Каждый же может ошибиться!

— Госпожа Хи, пожалуйста, объясните, что вы хотите от меня? — ровно спросил Шин. — Ваш ребёнок и его ребёнки-друзья, все совершеннолетние, совершили преступление. Мне нужно переместиться в прошлое лет на десять и воспитать их правильно?

На лице женщины появилось недоумение.

— Или мне сейчас пойти к прокурорам, дать им взятку и попросить, чтобы они как-то прикрыли дело? — продолжал Шин. — Вы это мне предлагаете?

— Что? Нет… конечно, нет, — пробормотала Со Джэ Хи.

— Тогда, — мягко произнёс Шин. — Что вы от меня хотите, госпожа Хи?

Женщина сглотнула. Покосилась в сторону… в сторону того самого парня, в брюках от костюма. Вдохнула глубоко.

— Я прошу, — твёрдо произнесла она. — Чтобы… Шин, ты не мог бы, ну… Я понимаю, ты очень зол, расстроен…

— Извините, а что, похоже, что я злюсь и расстроен? — с интересом спросил Шин. — Госпожа Хи, не волнуйтесь. Не нужно подбирать слов, чтобы не обидеть меня. Это очень сложно сделать.

Женщина поджала губы.

— Ваш адвокат сегодня… — Со Джэ Хи шмыгнула носом. — Я… Не смогу найти такие деньги.

— Госпожа Хи, — размеренно заговорил Шин. — Какие деньги? Мой адвокат что, вымогала у вас деньги? Если это так, я немедленно позвоню ей и расторгну контракт. Это недопустимо.

Женщина теперь буквально уставилась на парня. На её лице было полное недоумение.

— Но, — пробормотала она. — Я же лично… В офисе, там… Ваша адвокат сказала, что возможно досудебное соглашение, при условии возмещения вреда здоровью… и всё такое.

— Вот видите, никто не вымогал у вас деньги, госпожа Хи, — спокойно произнёс Шин. — Разве мой адвокат сказала, что требует, к примеру, сто миллионов к пятнице? Разве так было?

— Н-нет, — помотала головой Со Джэ Хи.

— Госпожа Хи, видимо, вы не в курсе, что такое юридическая практика, — практически ласковым тоном продолжил парень. — Если вы вот так, напрямую, скажете о ком-то, что тот вымогал или каким-то другим образом пытался выманить у вас деньги, то юрист может записать ваши слова, например, на диктофон.

Шин показал на сумочку взглядом.

— И подать на вас в суд, за клевету, — продолжил парень. — К счастью, мы с вами не юристы. И давайте мы не будем мешать юристам, делать их работу, хорошо? Уверен, они, как специалисты, смогут найти наилучший выход из создавшейся ситуации.

Со Джэ Хи слегка покраснела.

— Эмоциональные же ходы, поверьте, не приведут, ни к чему хорошему, — добавил Шин. — Вы меня извините, но мне очень нужно идти.

Женщина молчала, покусывая нижнюю губу. Парень склонил голову и отошёл от неё…

… — Наби, отправь видео мне и Хаджин, — произнёс Шин, вернувшись.

Та кивнула.

— И чё это было? — с интересом спросила Сонён.

— А это, май дарлинг, была очередная… тупая попытка кривых подходов, — ответил парень, с хмурым лицом. — Заметила парня, в чёрных штанах?

— А, стоять там, — заговорила Ольга. — Странность он, какая-то.

— Вот, он снимал, — произнёс Шин. — А в сумочке у мадам был, скорее всего, диктофон… Ну, или что-то записывающее. Похоже, Се Ин сегодня им там такого дрозда вкрутила, что они решились на такой совсем уж идиотский ход.

— Типа, хотели раскрутить на крик и ругань, да? — сощурилась Сонён.

— Ну, что-то типа, — кивнул парень.

— Всё, отправила, — заговорила Наби.

— Спасибо, — улыбнулся ей Шин. — Идёмте. А то они ещё какую-нибудь гениальную идею придумают. Типа, на колени встать или взвыть диким зверем.

Они двинули вдоль Золотой Поляны.

— Денег у них нет, ага, — хмыкнул Шин. — Адвоката нанять, значит, деньги нашлись. Но заплатить какому-то уроду их ломает, получается.

— Это всё из-за денег? — тихо спросила Наби.

— Это, Наби, из-за того, — ответил Шин. — Что вот эта дама не желает признавать, что хреново воспитала своего ребёнка. Самая глубинная причина именно эта. Отрицание и нежелание признавать, что она плохая мать. Но сама она думает, конечно, что сы́ночке просто не повезло. А какой-то злобный козёл решил отомстить её милому, замечательному умненькому Бон Джуну. Ах, да, я же тот самый школьный лох. Который, затаив обиду, теперь подло хочет испортить жизнь прекрасному, красивому ребенку. По её мнению, я уверен, что она так думает, произошло что-то на уровне возни в песочнице. Детишки совочек не поделили.

— Вообще-то, это было всё очень серьёзно, — сурово произнесла