с интересом.

— Итак, Даниил, слушай правила, — инструктирует мастер. — Бой ведется с расходами после результативных попаданий. Попал или получил в корпус или голову — сразу расходитесь. Бить по ногам и локтям запрещено. Попадание в конечность не считается результатом, соответственно, бой после него не прекращается. Ну, — он вскидывает руку и резко опускает. — Начали!

Николо накидывается резко и стремительно. На лицо многолетняя сноровка и выучка. Со свистом сабля размазывается в воздухе серым пятном. Я резко вскидываю навстречу одноручник. Клинки схлестываются, разлетаются и я быстро контратакую. По самой короткой траектории. Прямо по шлему.

Стук.

Цыган ошеломленно отшатывается. Слышны крики удивления со стороны мастера.

— Хм, один ноль в пользу Даниила, — замечает Иван Иваныч. — Начали!

Сабля снова кружит в воздухе. Николо наседает, нанося широкий взмах.

Клинки лязгают и скрежещут, словно пластиковые зубы. Цыган крутится вокруг меня как муха. Выделывает сложные круговые пируэты. Отвечаю однообразно. Никаких финтов, никаких умствований я, понятно, не знаю. Поэтому — простая защита.

Да, лишь одной блокировке ударов я толком и обучен. Но неплохо обучен, очень неплохо. Спасибо программе штыкового фехтования в армии, вот она и пригодилась.

На учебке, в первую очередь, ставилась защита от ударов быстрых, хлестких и резких, сыплющихся с разных сторон, и столь же быстрая контратака. Это повышало шансы выживаемости среди обычных парней, набранных в городах и селах, когда внезапно выскочит разозленный маратх или сириец — и с ходу рубанет, безо всякого предупреждения, быстрым своим шамширом или тулваром…

Отплясывающий Николо уступает мне в природной скорости, но ненамного. Тоже зверей хавает цыганчик. Только вот он явно неодаренный, а потому проигрывает в быстроте рефлексов. Пока его спасают только шагистика, уходы в диагональ и прочие экзерсисы. Я таким виляниям не обучен. Но, понаблюдав за ним, замечаю закономерности. Движения-то повторяются. И временами цыган открывается. Не соврал Иван Иваныч. Сабля — оружие противоречивое.

За секунду, как Николо снова открывается, я реагирую контратакой. Удар по самой короткой траектории. Два раза подряд. Поднял меч — ударил. Поднял — удар.

Стук.

В этот раз цыган славливает по шлему.

— Два ноль — в пользу Даниила, — уже задумчиво говорит Иван Иваныч.

Я не умею бить насмерть. Не умею вымерять и выжидать момент, когда можно будет нанести некий «супер-удар». Не умею выискивать бреши в защите. Вот этот мой стук по шлему бы не убил противника. В учебке упор делался не на качество рубки, только на защите и на коротких ответных ударах. Но в спортивном фехтовании главное — попасть по жизненно важным местам, на силу удара же пофиг.

— В бой! — уже с большим интересом восклицает мастер, почесывая ус.

В третий раз Николо успевает отбить пару моих элементарных атак и даже задеть меня. Крутой финт в этот раз ему удался, ну и ладно.

— Закончили, — велит мастер. — Два один, Даниил победил. Николо, иди с Лукой на пару отработай защиту. Она у тебя оказалась неважная.

Пристыженный цыган уходит в другой конец зала. Мастер же оглядывает меня одобрительно.

— Ну что ж, Даниил. То, что ты показал, конечно, никакое не фехтование даже близко. Простой армейский рукопашный бой. Кто научил?

— Мм, у меня отчим военный. — И не соврал же. Правда, военный.

— Понятно, — кивает Иван Иваныч. — Скорость у тебя, конечно, запредельная. Даже не буду спрашивать почему. — Хе, это он так «тонко» намекнул на мою одаренность? — Благодаря ей ты и одолел Николо. В рубке даже доли секунды важны. Но против опытного противника, обладающего твоим физическим уровнем, тебе не выстоять, — и пытливо смотрит.

— Я понимаю это, мастер, — соглашаюсь без «бэ». — Поэтому и пришел учиться.

— Тогда добро пожаловать в школу фехтования, — протягивает мастер руку.

Я отвечаю на рукопожатие. А спиной прямо ощущаю недовольные взгляды цыган.

Чувствую, будет весело.

* * *

— Камила, дочка, что-то хотела, родная? — спрашивает Альберт, глава рода Енеревых. — Не стой в дверях, заходи.

Девушка в домашнем платье легкой походкой направляется к свободному стулу с резной спинкой. Рядом с подозрительно хитрой ухмылкой сидит старший брат Эльдар. Камила это примечает, хоть и не подает виду. Братец явно что-то задумал. Он от природы лис, каких поискать.

Брюнетка удобно устраивается на мягком сидении. Между тем Альберт любуется своей дочерью — в белых гольфах, с идеально прямой спиной, она уселась, положив руки на коленки. Красавица, умница, да еще к тому же гордость семьи. Шутка ли, пробудить целых два Дара! Редчайший уникум. Теперь можно даже боярам сватать, незазорно на ней жениться!

— Папа, я не хотела вас отвлекать от важного разговора. Просто заглянула узнать, как идут дела с Фиткиными? — улыбчиво произносит брюнетка.

— Всё хорошо, завод наш, — кивает Алберт. — Юристы проводят сделку на передачу акционерных прав.

— Ага, — медленно кивает девушка. — А что с пакетом Дани? Он получит пятнадцать процентов? Я обещала, папа.

— Уф, а с Вещим всё немного сложнее, — вздыхает Альберт.

Камила несколько секунд молчит, после чего спокойным голосом повторяет:

— Я обещала, папа.

— Знаю, солнышко, — цокает языком глава и отворачивает лицо от внимательных больших глаз дочери. — Но мы не можем сделать это без оглядки на некоторые обстоятельства.

Брюнетка косится на всё еще улыбающегося брата.

— Какие обстоятельства? — уже требовательней буркает девушка.

— Соколовы, — отец смотрит на Эльдара. — Мне вот Эльд о них только что напомнил.

— Действительно, Эльд? — приподнимает точеную бровь Камила, вполоборота повернувшись к брату.

— Сестренка, не я такой. Жизнь такая, — пожимает плечами Эльдар, по-лисьи подмигнув. — Понимаешь ли, после таких подарков Соколовы могут не так нас понять. Они нацелены на парня и явно хотят забрать его к себе в слуги. А тут мы неожиданно щедро его одариваем.

— Этот человек спас мне жизнь. Дважды. И второй мой Дар, я уверена, пробудился благодаря ему, — Камила закидывает ногу на ногу и принимается качать ею. — А я даже не могу толком наградить его? Разве так поступают дворяне.

— Не так, конечно, — хмурится Альберт. — Енеревы всегда помнили, помнят и будут помнит добро других людей. Просто вопрос щепетильный, конфликт с Соколовыми нам не нужен. Доченька, ты же умница, всё должна понимать…

— Папа! — умоляющим голосом.

И это срабатывает как сигнал к действию.

— Эльдар, а может предварительно поговорить с Соколовыми? — Альберт смотрит на сына. — Обозначим, что мы всего лишь хотим отблагодарить, без претензий.

— У меня есть идея получше, — замечает брат. — Почему бы нам, правда, не заполучить парня, если он так хорош? Мощный телепат, да еще сын начальника царских охотников, он и без нас скоро станет дворянином. К тому же парень повадился спасать из беды нашу Камилу, — бросает он смеющийся взгляд на слегка покрасневшую брюнетку. — Но лучше его, конечно, использовать, как сцепку для общего клана с Соколовыми.

— Предлагаешь создать клан в Будовске? — задумчиво переспрашивает Альберт. — Однако, грандиозно. Но тут возникает спорный вопрос. Кто будет главный?

— Соколовы и будут. Они, по-честному, влиятельней нас. Но чтобы и мы стояли близко к рулю нам и нужен Вещий. Говорю же, он сцепит наши рода близкой дружбой.

— Каким это образом?

— Очень просто. Соколовы делают его своим вассалом, а мы даем парню благородную невесту.

— Кхо-о! — охает Альберт. — Что-то я недопонимаю. И кого же мы отдаем? У нас же есть только Камила! А она, сам знаешь, слишком выгодная невеста для вчерашнего простолюдина. Два Дара только чего стоят!

— Отец, клан поможет увеличить наше влияние в разы, — горячо заявляет Эльдар. — Вкупе с Соколовыми мы потесним пермских, заберемся в столицу, получим доступ к иностранным инвестициям… Это работа на перспективу! Да, можем отдать Камилу замуж за вальяжного сановника, но он нас тотчас забудет, а если и нет, его помощь будет подаваться как кость с барского стола. А здесь мы можем сами — сами, отец! — взять власть над всем Предуральем! К тому же сильный телепат в родстве — большое подспорье. А в силе Вещего мы не можем сомневаться, раз он в пятнадцать лет гасит террористов.

Камила, красная как помидорка, офигевшими глазами смотрит на брата. Точно лис. Лис, каких поискать. Хитрю-ющий, жуть! Надо же такое придумать!

— Что думаешь, родная? — Альберт переводит взгляд на дочь.

У нее случайно чуть не вырывается: «У Дани есть девушка», но вовремя прикусывает язык. Вместо этого берет себя в руки и с печалью в голосе сообщает:

— Папа,