«Заря-заряница, красная девица, возьми ты криксу рабе (имя) и денную, и ночную, и полуночную, и полуденную ... Спокой и смиренство дай... » (Орловский уезд, Орловская губ.)

«Зоря-зоряница! Возьми бессонницу, безугомонницу, а дай нам сон-угомон» (с. Холмогоры, Архангельская губ.)105

Но вот перед нами заговор, записанный И.Б.Тепловой в 1996 году в деревне Полна Псковской области у Надежды Ильиничны Карасевой:

«Заря-заряница, красная девица, Возьми свои ночницы

От раба, младенца (имя рек) Отдай сон, дрему, доброе здоровье»106•

Все эти заговоры произносятся на вечерней заре, перед наступлением ночи, в полной уверенности в том, что именно заря может справиться с ночными страхами, с бессонницей, с «криками и полукриками». Интересно еще и то, что заря в заговорах часто выполняет функцию пояса:

« ... с восточной стороны текут ключи огненные; возсияли ключи золотом... в тех ключах я умываюсь и Господнею пеленою утираюсь... подпояшусь я белою зарею, покрываюсь медным небом; потыкаюсь частыми звездами; ограждаюсь железным тыном, покрываюсь нетленною ризою от земли до неба... ».

Этот заговор, как сообщает Л.Н.Майков, был записан «от старухи-раскольницы» в 60-х годах XIX века в Саратовской губ. А.Леопольдовым107• То же самое мы видим в заговоре из деревни Сура Пинежского уезда, Архангельской губ., записанном писарем Г.Хромцовым в 70-х годах XIX века:

«Стану я, раб Божий, и благословесь и пойду перекрестесь, пойду по матери по сырой земли, небом покроюсь, зарею подпояшусь, звездами обтыиусь ... »108•

И, наконец, заговор, извлеченный из судного дела 1666 года П.Савваитовым:

«... умоюсь утреннею росою и зорею светлою, утруся красным солнцем, подпояшуся светлым месяцем, отычуся мелкими частыми звездами, покроюся меденным небом...»109•

И хотя в последнем из приведенных заговоров зарею не подпоясываются, а умываются, но она все равно присутствует в этом действе наравне со звездами, месяцем, солнцем и небом. Возвращаясь же к символике пояса, заметим, что в ведической традиции пояс это «богиня-сестра, священная повязка», которая «оставив дурные слова, очищая человека как очиститель, одевается силой вдоха и выдоха, мощью». Индийский исследователь Р.Б.Пандей пишет: «Пояс считается дочерью веры (шраддхи) и сестрой мудрецов» (курсив мой. С.Ж.)110• Кроме того, он отождествляется с пуповиной, которая соединяет человека с его прапредками небесными мудрецами111• Об этом свидетельствует один из гимнов Ригведы, в котором брахман Трита (что значит Третий) говорит: «От земли до семи лучистых пуповина моя восходuт),, имея в виду свое родство с семью звездами Большой Медведицы прапредками арьев112• Таким образом то, что заря в русских народных заговорах выполняет функции пояса и очищает человека, находит полные аналогии в древних ведических текстах. Причем она всегда «красная девица» и, судя по гимнам Ригведы, сестра семи звезд Большой Медведицы самого почитаемого созвездия индоевропейской древности. Поэтому в сказке А.С.Пушкина царевна не может быть женой ни одному из семи богатырей они ее братья. И спит она сном, похожим на смерть, не где-нибудь, а в хрустал.ьном гробу, находящемся в пещере в горе. Вспомним, что ведическая богиня зари Ушас тоже проводит зиму «в твердыне на горе». Судя по всему, в сказке А.С.Пушкина хрустальный гроб символ холода и льда, ведь общеизвестно, что в древности и средневековье хрусталь действительно считали окаменевшим льдом. Кроме того, в одном из заговоров, записанных в середине XIX века в Тобольской губ., говорится, что за морем, за горами, «из ледяной лужи течет ледян змей и пожирает он чистое серебро и красное золото»113• Здесь, наверное, стоит вспомнить, что заря и у индоиранцев, и у славян всегда ассоциируется с золотом. Таким образом, мы можем сделать вывод, что и для «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях» А.С.Пушкин имел прекрасный прототип, сохранивший архаический мифологический сюжет, с которым поэт обошелся также чутко и бережно, как и с предыдущим сказочным первоисточником. Надо отметить, что и в «Сказке о мертвой царевне» А.С.Пушкин, судя по всему, также пользовался бытовавшими в его время заговорами. Например, царица в сказке обращается к зеркальцу и говорит:

«Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее?»

Но вот перед нами текст заговора «Слова девицам на почет от молодцов», записанный Н.Виноградовым в начале ХХ века в Петрозаводском уезде Олонецкой губернии:

«А и пусть я, раба Божия (имя рек), буду краше красного солнышка, белей светлого месяца, румяней зари утренней и зари вечерней, краше всего света белого, всего миру православного»114•

В сказке А.С.Пушкина в приданое за Царевной дают «семь торговых городов», но вот слова зарайской свадебной песни, записанной в 1846 году:

«Слушайте бояре, что я вас сговорю Сулил-то мне батюшка семь городов...»115•

И, наконец, в народных заговорах зафиксирована возможность навести на девицу порчу при помощи яблока. В середине XIX века Л.Н.Майковым во Владимирской губернии был записан текст, который произносился «в самую полночь», на кислое яблоко. Творящий заговор (правда, «на присуху девок») произносил настолько страшные и жестокие слова, что ничего хорошего девицам это не сулило116• Поэтому нет ничего удивительного в том, что в сказке Царевна погибает, откусив кусочек яблока, отравленного или заговоренного.

В отличие от «Сказки о царе Салтане» и «Сказки о мертвой царевне», в таких пушкинских сказках, как «О рыбаке и рыбке» и «О золотом петушке» прямых аналогий древним мифам мы не найдем. В.Я.Пропп писал, что «в бумагах Пушкина не обнаружено записей сказки о рыбаке и рыбке, а также сказки о золотом петушке. Сказка о рыбаке и рыбке восходит к сказке братьев Гримм, сказка о золотом петушке к В.Ирвингу»117• Однако следует заметить, что сюжет «Сказки о рыбаке и рыбке» известен в очень многих традициях, он интернационален, как интернациональны человеческая жадность и глупость. Есть эта сказка и в русской народной традиции, она вошла в сборник А.Н.Афанасьева под названием «Золотая рыбка». Как и многие русские народные сказки, она начинается словами «на море на океане, на острове на Буяне». А далее рассказывается о старике и старухе, которые жили «в великой бедности». Старик, поймав рыбку, отпустил ее, а затем, по настоянию старухи, просил у нее хлеба, корыто, избу, сделать жену воеводихой, царицей и, наконец, морскою владычицей. В финале сказки старик, вернувшись с берега моря, увидал снова ветхую избушку и свою старуху в изодранном сарафане118• Есть еще один вариант, близкий к сюжету «Золотой рыбки», сказка, опубликованная А.Н.Афанасьевым под названием