Вот такой персонаж превратился начиная с XII столетия в христианского героя, сражающегося против мусульман, в символическую фигуру христианской испанской Реконкисты. Этим превращением Диас де Вивар и его жена Химена прежде всего обязаны настойчивому «пиару» монахов-бенедиктинцев из аббатства Карденья, близ Бургоса, где пара была погребена. Ведь несмотря на то, что самым большим приключением за всю его карьеру было основание княжества вокруг Валенсии, Сид – герой не просто христианский, он еще и герой Кастилии. А границы Кастилии слава Сида перешагнула благодаря литературному тексту. Речь идет о поэме на кастильском наречии, написанной между 1110 и 1150 годом анонимным автором, название которой было Cantar de mio Cid (а не Роета de mio Cid, как ее стали называть позднее); это средневековая жеста, героический эпос. Сид из Cantar – кастилец, служит исключительно христианам и воюет с мусульманами. Cantar повествует о целом ряде осад, набегов, сражений, в которых Сид всегда выступает предводителем христиан. Другой темой поэмы являются сложные отношения между Сидом и его сюзереном, королем Кастилии, отображающие проблемы феодальной иерархии.

Наконец, Сид из поэмы Cantar, помимо славных воинских подвигов, озабочен укреплением славы и будущности своей семьи, продолжением рода, в данном случае судьбой двух своих дочерей, и их разочарованиями в браке: они вышли за двух инфантов из другой знатной кастильской семьи, инфантов де Каррион, чье оскорбительное и, по правде говоря, скандальное поведение по отношению к тестю спровоцировало судебный поединок и приговор. В конце концов, как мы уже говорили, дочери Сида и Химены смогли найти блестящие партии – Сид и тут вышел победителем.

Незадолго до своей смерти в 1099 году Родриго Диас был прославлен в поэме, написанной на латыни, Carmen Campidoctoris, похвальном слове великому воину, в котором Родриго Диасу присваивалось еще одно прозвище – Кампеадор. Репутация кастильского героя упрочилась и посвященной ему летописью середины XIII века – Historia Roderici.

Монахи из Карденьи воспользовались такой растущей известностью, чтобы попытаться сделать из Сида святого. Его негласную репутацию почти святого, не подтвержденную на официальной церемонии, еще усилило паломничество, которое король Кастилии Альфонсо X Мудрый совершил в 1272 году в Карденью. В 1541 году монахи добились открытия гробницы Сида, и оттуда «изошел запах святости». Он так ударил в нос, что в 1554 году король Испании Филипп добился от Ватикана разрешения на начало процесса канонизации, однако вскоре от этой идеи отказались.

Тем не менее слава героя распространялась все шире, во всяком случае по Кастилии. Летопись, по всей вероятности составленная в начале XIV века, была напечатана в Бургосе в 1512 году под названием Cronica delfamoso cavallero Cid RuyDiez Campeador и переиздана в 1552 и 1593 годах.

Но искусством, придавшим обновленному мифологическому образу Сида новый импульс, станет театр. Рыцарский облик Родриго в театре по-прежнему изображается с пиететом, но в то же время у персонажа появилась и новая черта – это великий влюбленный. Так, пьесы вовсю пестрят темой любви Родриго и Химены, подпитывая испанский театр конца его золотого века этой драматической коллизией, которую благосклонно принимает и в русле моды на все испанское присваивает себе и французский театр классицизма, обретающий в ней образцовый пример героя, разрывающегося между страстью и долгом. В 1561 году, используя главным образом народные баллады, в центре которых всегда была тема любви, испанский драматург Гильермо де Кастро сочиняет пьесу Las Mocedades de Rodrigo («Молодые годы Родриго»), послужившую источником вдохновения для корнелевского «Сида», первое представление которого в 1636 году в Париже имело невероятный успех.

Волны романтизма Сид как будто избежал. Вероятнее всего, его литературный образ оказался слишком тесно связанным с образом из шедевра классического театра. Что касается исторической фигуры, то ее едва не поколебал, чтобы не сказать – разрушил, нидерландский критик Рейнхардт Дози, который в своих «Изысканиях об истории и литературе Испании Средних веков» (1849) нарисовал портрет того, кого сам он называет «Сидом по вновь найденным источникам». Одним из главных среди таковых источников был ученый араб родом из португальского Сантарема, практически безвестный, который в начале XII века написал в Севилье «Сокровищницу великих испанцев», биографический справочник, где он рисует весьма нелестный образ Сида Кампеадора. Вместо благочестивого и куртуазного рыцаря из испанской легенды Дози изображает жестокого и грубого кондотьера. Он даже утверждает, что Сид был скорее мусульманином, чем христианином.

И только в начале XX века благодаря шедевру знаменитого филолога и историка литературы Района Менендеса Пидаля происходит возрождение Сида как образа национального испанского героя. Используя свою замечательную эрудицию и непревзойденный литературный талант, Менендес Пидаль превращает Сида в центрального и эпонимичного героя гордой и прославленной средневековой Испании. Этот большой и знаменитый литературный труд так и называется «Испания Сида» (1929). Так наконец благодаря Пидалю Сид достигает зенита своей национальной славы. И в определенном смысле становится лицом испанского героизма внутри общеевропейского героического пантеона. Франкизм пытался использовать образ Сида, проводя аналогии между местами рождения Сида и каудильо – соседними Бургосом и Виваром. Таких передергиваний Менендес Пидаль не потерпел и был на несколько лет смещен правящим режимом с поста президента Испанской академии. Однако даже в условиях тех лет это нельзя назвать настоящим противостоянием режиму.

Если, несмотря на многочисленные критические выпады в адрес большого труда Менендеса Пидаля, Сид все-таки становится образцовым примером средневекового героя – с учетом того, что Средние века использовались национализмом, – то во второй половине XX века ему суждено пережить новое славное приключение, и опять в театральном мире. Демонстрация нескольких решительно осовремененных постановок с харизматичными и очень талантливыми актерами в роли Родриго как юного рыцаря, представителя той категории средневекового рыцарства, что так хорошо описана Жоржем Дюби, сделала трагедию Корнеля едва ли не самым грандиозным событием Национального народного театра и Авиньонского театрального фестиваля. Если в конце XIX века очень консервативный актер «Комеди Франсез» Муне-Сюлли играл Сида слишком «классичным», то Сид-юноша оказался по-настоящему свежим открытием в исполнении столь же молодого актера, владевшего даром зажигать толпы, – Жерара Филипа. Но и другие режиссеры, иные актеры доказали, что Сид вполне может служить материалом для самых смелых и новаторских опытов.

Таким образом, Сид – пример исторического героя, прославленного литературой и театром, объединяющего самых разных актеров, которым нравится черпать из исторического имагинарного: памяти, поэзии, театра и, конечно, образов людей.

Не снискав такого же успеха в кино, Сид тем не менее стал героем известного фильма режиссера Энтони Манна (1960) с участием Чарлтона Хестона и Софи Лорен. А не так уж давно появился фильм, показывающий, что и Сид из тех исторических фигур, которыми может вовсю пользоваться история самая современная, как мы это уже видели в случае с Артуром. Речь о фильме испанского аниматора Хосе Позо «Легенда о Сиде». Здесь Сид – рыцарь без страха и упрека, отчаянный рубака, сражающийся с кровожадными маврами, презирающими все моральные правила и предводительствуемыми бородатым командиром со зверской рожей. Сид вполне мог оказаться и среди жертв 11 сентября 2001 года.