litbaza книги онлайнИсторическая прозаСлово и "Дело" Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений - Павел Нерлер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 141
Перейти на страницу:

Затем коснулся Крыма.[97]

Письмо Я.З. Черняка[98], редактора мицишвилиевской книги, к автору сохранило для нас реакцию О.М. на эти прижизненные мемуары о событиях десятилетней давности:

Забыл упомянуть, что на днях говорил случайно с поэтом Мандельштамом, который рвет и мечет по поводу строк, посвященных ему в В‹ашей› книге. Особенно волновался Мандельштам из-за ваших «цветовых» характеристик («…а я не белый и не красный…») – и требовал, чтобы я их устранил из рукописи. Я ему, разумеется, указал, что редактор не вправе вносить такого рода изменения, что редактор обязан вмешаться лишь в тех случаях, когда мемуарист искажает исторически бесспорные даты и т. д. Моим резонам Мандельштам, к сожалению, не внял – так что ждите от него грозного послания, смертоносное действие которого может быть ослаблено разве только тысячекилометровым расстоянием, отделяющим Вас от пылкого и по-африкански темпераментного поэта.[99]

Примерно в том же духе, что и грузинские поэты, описывает в своих мемуарах вызволение О.М. и Илья Эренбург.

Его, однако, считала необходимым поправить Н.М. Со слов мужа она рассказывала, что грузинские поэты, действительно, пришли в портовый карантин, где содержался Осип Эмильевич с братом Александром. Они предложили поручиться за О.М. и моментально освободить его, но за его брата поручаться не стали. На таких условиях О.М., разумеется, принять личную свободу не мог. Помог О.М., как он это сам описывает в очерках «Возвращение» и «Меньшевики в Грузии», солдат-конвоир Чагуа, сочувствовавший большевикам, хотя не исключено, что грузинские поэты, уезжая, предупредили об О.М. чрезвычайного комиссара Батума и области В.С. Чхиквишвили, вмешательство которого окончательно решило вопрос о свободе братьев Мандельштам.

3

Пребывание О.М. в Грузии в 1920 году было недолгим, но всё же оставило след в литературной жизни Батума и Тифлиса. Газета «Эхо Батума» сообщила о вечере поэта 19 сентября в батумском «Обществе деятелей искусства» (ОДИ), а «Батумская жизнь» 18 сентября поместила отчет об этом вечере В. Зданевича[100].

Даже берлинский журнал сообщал в январе 1921 году о том, что О.М. «жил в 1920 г. в Крыму и Коктебеле близ Феодосии. В настоящее время находится в Закавказье. Устраивал вместе с И. Эренбургом в Батуме и в Тифлисе вечера поэтов, на которых читал свои стихи»[101]. Примерно в то же время в издававшемся на грузинском языке журнале «Гантиади» появилась заметка о том, что Н. Мицишвили организует в Париже грузинское издательство, к работе в котором он намерен привлечь и русских писателей —О.М., Эренбурга, Городецкого[102].

Прибыв в Тифлис и повстречав там вскоре И. Эренбурга, О.М. ненадолго окунулся в гущу довольно-таки бурной – «столичной» – художественной жизни. Пестрота здесь нашла на пестроту: разнообразие эстетическое, политическое, национальное. Из русских писателей необходимо отметить старого знакомца О.М. – Сергея Городецкого, приехавшего в Тифлис еще в 1917 году. Он редактировал журнал «АRS» (издавался на средства Анны Антоновской, средств хватило на четыре номера) с обширной интернациональной программой, организовал при журнале «артистериум» и вел в нем самые различные курсы, устраивал выставки и т. д. Он же вел и русский сатирический журнал «Нарт», печатал свои стихи и фельетоны в газете «Кавказское слово» и выпустил поэтический сборник «Ангел Армении». Он же создал, по образцу петербургского, тифлисский Цех поэтов, из участников которого упомянем Олега Дегена, Нину Пояркову, Анну Антоновскую, Алексея Крученыха, Татьяну Вечорку (Толстую), Нину Лазареву и Сергея Рафаловича[103].

Сергей Рафалович – с помощью бакинского издательства «Книжный посредник» – в 1919–1920 годах редактировал журнал «Орион» (совместно с С. Городецким) и газету «Понедельник».

Однако уже в этот приезд О.М. в центре его внимания и общения оказались в первую очередь грузинские поэты – Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Валериан Гаприндашвили и другие. 26 сентября в Консерватории состоялся единственный, как было заявлено в газетных объявлениях, вечер О.М. и Ильи Эренбурга. Вечер открыл Григол Робакидзе, произнесший слово о новой русской поэзии. Затем Эренбург сделал доклад «Искусство и новая эра», после чего оба поэта читали свои старые и новые стихи, а под самый конец стихи обоих читал актер Н.Н. Ходотов[104].

Те две–три недели, что О.М. в сентябре–октябре 1920 года провел в Тифлисе, отогрели его[105]. Поддержку нашел О.М. и со стороны Полномочного представительства РСФСР в Грузинской Демократической Республике, размещавшегося в то время сразу по трем адресам – на Ртищевской улице, 4, на Вельяминовской, 12, и в гостинице «Северные номера» на Николаевском спуске[106]. Здесь ему выдали российский паспорт и даже формально приняли на работу, после чего всей мандельштамовско-эренбурговской пятерке выправили визу и отправили их в качестве дипкурьеров в Москву. Именно нота, испрашивающая пропуска, датирует отъезд О.М. с братом и Эренбурга с женой и Я.И. Соммер из Тифлиса в Россию самым началом октября 1920 года.

Заметим, что все это время – и в Крыму, и в Грузии – у Ядвиги Соммер был на руках примечательный документ – удостоверение о работе инструктором Театрального отдела Киевского народного отдела образования, на котором стояли красноречивые подписи обоих ее спутников – Эренбурга и Мандельштама[107]. Если бы он вдруг всплыл – всем троим сильно не поздоровилось бы.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?