— За покупками? Я пойду с вами и помогу.

Алберта наградила его взглядом, который обычно припасала для своих братьев и который как бы говорил: «А вот этого не надо».

— Никаких покупок, — ответила она и пообещала: — И никаких тяжестей.

— Я чего-то не доставил? Я ничем не смогу вам помочь?

Она не удержалась от улыбки и с намеком взглянула на свой живот.

— Ну разве что вы получили за последние часы диплом доктора. Я должна побывать у врача.

Лоренс глубоко вздохнул и спросил:

— Какие-нибудь проблемы?

— Нет. Никаких проблем.

— Вы здоровы? Вы и маленький?

— Думаю, что да.

— Но не уверены?

— Я практически уверена, что с нами все в порядке и все идет, как положено. Ребенок ре-гулярно бьет меня ножками. И даже кувыркается. Все вроде бы нормально. Обычный осмотр, Лоренс, вот и все. На данном этапе приходится проходить его чаще.

Лоренс кивнул, и она обратила внимание на то, что всякий раз, когда его взгляд останавливается на ее животе, он быстро отводит его. Этот чудак явно боится беременных, дога-далась она.

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Вам не больно, когда ребенок бьет ножками? Нет опасности, что он что-нибудь повредит? Вашу кожу? Или свою ножку? Я ничего не понимаю в беременности. У меня нет детей, понимаете?

Алберта понимала, но помнила, как в той телепрограмме упоминалось, что он был женат.

— Я исключительно здоровая женщина, — заверила она Лоренса. — Достаточно здоровая, чтобы заглянуть в агентство проката насчет палаток, которые потребуются в день памяти Монтегю. Думаю, позже я пойду вместе с вами к продавцу цветов.

— Посмотрим, что скажет доктор. Я смогу сходить и один.

— И лишите меня такого удовольствия? — Алберта нахмурилась. — Думаю, вы не правы, Лоренс.

— У вас всегда так много энергии?

— Мне кажется, — кивнула Алберта, — что в последнее время ее стало даже больше, чем обычно. Первые месяцы беременности я уставала, а в последнее время как бы обрела второе дыхание. Могу даже попробовать и сама сделать несколько кульбитов.

Хмурый взгляд Лоренса вернул ее к действительности.

— Я пошутила.

— Я так и понял. Но раз вы чувствуете такой избыток энергии, то можете совершить что-нибудь столь же неразумное. Пожалуй, мне следует переговорить с вашим врачом. Что он скажет по поводу всех тех дополнительных обязанностей, которые я взвалил на вас?

Алберта подняла руку и коснулась его груди.

— Не делайте этого.

Лоренс уставился на то место, к которому она прикоснулась.

— Никто не несет за меня ответственности кроме меня самой, Лоренс, — тихо промолвила она. — Я не могу позволить, чтобы другие люди помогали мне принимать решения. Когда родится ребенок, нас будет только двое. Я должна буду проявлять мудрость за двоих. Пусть у меня есть семья и друзья, но большую часть времени мы будем оставаться одни. Я должна научиться делать все одна, в том числе и принимать решения.

Долгие секунды он молча смотрел на нее.

— Вы можете выйти замуж. Как того хотят ваши братья.

— Но я не хочу. Мой муж… В общем… я этого не хочу.

— Вы все еще любите его?

Алберта покачала головой.

— У нас были иные отношения. Просто я не собираюсь выходить замуж. Во всяком случае, не ради того, чтобы угодить братьям.

— Но женщине трудно одной с ребенком. Мне говорили об этом и раньше.

— Кто именно?

— Моя жена. — Лоренс пожал плечами.

— Она говорила вам, что хочет, чтобы вы остались с ней?

— Она говорила мне, что хочет развода, чтобы выйти замуж за отца ребенка. Я дал ей развод. И в этом вопросе готов уступить и вам. Отправляйтесь к своему врачу, Берти, а я буду отбиваться от перспективных отцов, если они явятся в ваше отсутствие.

Алберта долго вглядывалась в него, пока его губы не расплылись в нежнейшей улыбке. Лоренс протянул руку и провел кончиками пальцев по ее щеке.

— Не делайте этого, Берти.

— Чего?

— Не переживайте за меня. Не стройте планов по моему спасению, как вы планируете спасение всех остальных. Мне, наверное, не следовало рассказывать вам о своей жене, поскольку это взволновало вас. Не думайте об этом. Я ее не люблю. Я в порядке. Я равнодушен.

Но если ты так равнодушен, думала Алберта по дороге к врачу, тогда почему ты не можешь даже смотреть на то место, где находится мой ребенок?

Лоренс, может быть, и пережил разлуку с женой, но шрамы остались. У него никогда не будет ребенка, которого он мог бы прижать к своей груди. Он никогда не поверит другой женщине настолько, чтобы навечно взять на себя обязательства перед ней.

У нее сжалось сердце, когда она сообразила, что это не имеет для нее никакого значения. Она дала зарок даже не пытаться спасать мужчин, к которым ее влечет, и в любом случае она не в состоянии изменить прошлое Лоренса.

Но кое-что Берти все же могла бы сделать. Показать, как она ценит то, что он делает для ее родного города. Она решила хорошенько подумать об этом.

— Ух ты, сколько народищу на улицах! — воскликнула Алберта на следующий день, когда Лоренс взял ее под руку, чтобы хоть как-то оградить от толчков в толпе. — Похоже на то, что вы со своим праздником в честь Монтегю здорово подстегнули местную торговлю. Меня просили передать, что все очень благодарны вам, даже если в ваши планы и не входило оживление бизнеса в Бухте Радости.

— Не благодарите меня, Берти. Я получил огромное удовольствие. Никогда раньше я не принадлежал какому-либо городу.

— Вы ведь живете в Трентоне.

— Верно, но я так часто улетаю и прилетаю, что город служит просто местом передышки между деловыми поездками.

— Это, должно быть, утомительно.

— Я богатею на этом. Это очень возбуждает.

Алберта удивленно приподняла брови и отклонилась назад, чтобы лучше рассмотреть его.

— Можно подробнее?

Лоренс развел руки в стороны.

— Клиент говорит мне, что ищет что-то, а что именно не знает. Моя задача — вычислить, что он имеет в виду, и достать это, найти сокровище, при виде которого клиент замурлычет от удовольствия.

— Трудно, наверное?

— Да, часто даже очень трудно. Вы удивились бы, узнав, как часто я обнаруживаю, что сокровище, которым и не мечтали обладать заказчики, находится ближе, чем можно было предположить. Порой это оказывается уникальным произведением искусства, о чем продавец даже не догадывается. Неизвестный мастер творит в квартире над магазином в трех кварталах от дома заказчика. Человек порой находит красоту, долгие годы прятавшуюся чуть ниже угла его зрения.