– Ну и отлично! Начинаем осматриваться и анализировать положение. Потом посовещаемся и решим, что делать дальше. Вопросы?

Вопросов не последовало. Даже оптимистично относящийся ко всем жизненным неурядицам старлей Шилов не смог заставить себя пошутить. Ситуация складывалась далеко не оптимистичная, и он это понимал.

На контроль состояния бортовых систем спасателя ушло чуть больше часа. Вывод был неутешителен: «Быстрый» уже не мог стартовать, потеряв почти всю свою электронику, а главное – он истратил почти всё топливо. Его энергоресурса могло хватить максимум на пять суток при экономном расходовании энергии.

– Воду мы тоже потеряли, – добавил Абдулов. – Бак пробит, часть воды вылилась, остальное замёрзло. Запасов еды хватит на месяц, но это нас не спасёт.

– Какие будут предложения? – поинтересовался Денис.

– Придётся ползти к открытому концу трубы, – криво усмехнулся Шилов, – и сдаваться китайцам в плен.

– Перспектива не из приятных. А если они снова начнут стрельбу?

– У тебя есть другой вариант?

– Почему бы нам не проверить, куда ведёт другой конец трубы? – подал голос Феликс Эдуардович. – Ее твёрдая часть заканчивается всего в километре от нас. Вдруг повезёт, и мы вылезем в космос с другой стороны?

Стало тихо.

Потом раздался смешок Шилова:

– Безумству храбрых поём мы песню… А вы, однако, господин военный эксперт, рисковый парень.

Глинич промолчал.

– Хорошо, пойдём вниз, – подвёл итоги совещания Денис. – Если не удастся пройти там, вернёмся и поползём вверх. Берём только самое необходимое: НЗ, кислород, липучки, фонари.

– А оружие?

– Мы не воевать сюда прилетели.

– Но китайцы могут снова…

– Не стоит отвечать тем же, мы не китайцы. Возьмём еще пару ракетниц на всякий случай, выпустим несколько красных ракет, наши на базе поймут, в чём дело.

– Вряд ли они успеют снять нас с Окурка за пять дней.

– Будем надеяться на лучшее. Собираемся и выходим.

Космонавты принялись за экипировку и вскоре собрались у тамбура, увешанные спецконтейнерами, превращавшими их в диковинных иноземных существ. Выбрались через люк наружу и один за другим, связанные страховочными фалами, поползли на гребень рва, внутри которого лежал разбитый, изуродованный шрамами и пробоинами космический спасатель «Быстрый».

Сила, затянувшая корабль в трубу Окурка, продолжала действовать и здесь, поэтому решили не поднимать головы лишний раз, чтобы не подвергаться опасности быть подхваченными и унесёнными «ветром». Остановились на несколько секунд, посмотрели сверху на брошенный корабль, выглядевший сиротливо и печально.

– Прощай, дружище… – пробормотал Абдулов.

Чем дальше продвигались космонавты, тем уже становилась труба. Через час она сузилась до стометрового диаметра, а потом и того меньше, превратилась в ледяной тоннель с изрезанными трещинами стенами. Мало того, твёрдая до этого момента поверхность льда начала терять плотность, превратилась в подобие желе, вздрагивающего от каждого прикосновения. Впереди же, как ни всматривались космонавты в надежде разглядеть чёрную бездну космоса, по-прежнему была видна сплошная белизна, испещрённая синеватыми и бирюзовыми прожилками трещин.

– Ох, чует моё сердце, вляпаемся мы в какое-нибудь болото, – пропыхтел Шилов.

– Я бы тоже повернул назад, – признался Абдулов. – Чуете? Мы ползём по киселю – всё трясётся под руками.

– Кто ещё за возвращение?

– Я против, – отозвался Глинич. – Столько ползли, мучились, и вдруг – назад? Давайте ещё чуть-чуть продвинемся, хотя бы на полкилометра.

– Что ты собираешься там обнаружить?

– Сам не знаю. Но Окурок – не просто кусок водородно-гелиевого льда, его создали искусственно для каких-то целей.

– Почему ты так решил?

– Потому что гелий практически невозможно заморозить до кристаллически-твёрдого состояния, он при любых температурах остаётся жидким и сверхтекучим. Окурок же, как видите, состоит изо льда.

– Почему же ты раньше об этом не сказал?

– Вы не спрашивали. Возможно, всё дело в составе и количестве примесей, но может быть, причина в том, что внутри Окурка вакуум поляризован, находится в другом фазовом состоянии.

– Ну и фрукт же ты, Феликс Эдуардович!

– Отставить препирательства! – остановил разошедшегося Шилова Денис. – Идём дальше. Если через полкилометра ничего не изменится – вернёмся. Что ты там говорил насчёт поляризации вакуума, Феликс Эдуардович?

Глинич помолчал, затем проговорил нехотя:

– Я ещё не уверен… но впечатление такое, будто внутри трубы Окурка действуют другие физические законы.

– Какие?

– Градиент давления среды имеет ярко выраженный векторный характер… квантовые флуктуации вакуума имеют амплитуду на порядок выше, чем в обычной пустоте… волновой фон повышен…

– Ладно, потом разберёмся, поплыли дальше.

Космонавты устремились вперед, вжимаясь телами в ставший податливым материал стенки трубы.

Впереди появилось кольцо, ещё больше сужающее ледяной тоннель.

«Ветер», подгонявший экипаж потерпевшего кораблекрушение «Быстрого», усилился.

– К чёрту! – решил Денис. – Возвращаемся! Незачем рисковать…

Внезапно рука Глинича, ползущего последним, попала в пустоту, он приподнялся, собираясь податься в сторону, и тотчас же порыв «ветра» бросил его вверх и вперёд.

– Держитесь! – запоздало рявкнул Денис. – Цепляйтесь кто за что может!

Глинич пролетел над вжавшимися в «желеобразный лёд» космонавтами. Последовал сильный рывок, и Шилов, связанный с Феликсом Эдуардовичем тарконовым фалом, не удержался, с криком взлетел над поверхностью тоннеля.

– Мать твою!..

Ещё рывок, и теперь уже не удержался Абдулов, хотя какие-то мгновения сопротивлялся, раскорячившись, как лягушка, отчаянно вдавливая локти и колени с липучками в колеблющийся слой «желе». Однако липучки не выдержали, и капитан заскользил по сизо-белым торосам, выдав порцию мата.

Денис приготовился к рывку, по самую рукоять загоняя нож в ближайшую трещину. Вот когда пригодился бы ледоруб, мелькнула мысль.

Подчинённых пронесло над ним.

Удар, рывок!

Липучки отклеились. Руку пронзила боль. Но Денис не разжал пальцы, удерживаясь на месте за рукоять ножа.

– Работайте ножами!

Ещё рывок!

Нож прорезал желеобразную стенку трещины, и вся связка барахтавшихся людей покатилась по льду к сужению тоннеля.

– Ножи! – прохрипел Денис, распластавшись по скользкой поверхности. – Вбивайте ножи в пол!