Она ответила почти сразу, прокричав «Алло! Алло!» так, словно с нетерпением ждала звонка. На заднем плане слышался разноголосый говор, какие-то гудки, звон посуды. Виктор представил Таню в каком-нибудь кафе. Перед ней чашка кофе со сливками, а напротив сидит Пожидаев. Или он устроился рядом и держит ее за руку. А может быть, даже по-хозяйски обнимает за плечи.

– Привет, – бросил он в трубку. – Я на минуточку. Как у тебя дела?

– Нормально, – ответила Таня и как-то странно рассмеялась.

– Ты в Лозанне?

– Нет, я в Марселе!

«Вот неугомонная девица, – с неудовольствием подумал Виктор. – Если бы мы не разбежались, я бы сейчас подыхал тут от ревности».

– Тань, ты с Олегом созванивалась после того, как улетела из Москвы?

– Нет, а что?

– Он взял отпуск и куда-то отвалил. А мне он позарез нужен.

– А когда точно он уехал?

– Ровно в тот день, когда ты улетела за бугор.

Это прозвучало так, будто Олег уехал из-за нее. Но ведь все совсем не так. Таня растерялась и не знала, что сказать.

– Слушай, Витька, а ты хорошо себя чувствуешь? – наконец нашлась она. – Я отправила тебе пару открыток с пожеланием поскорее встать на ноги...

– Я уже встал. И даже пришел своими ногами в офис, – раздраженно ответил Виктор. – Спасибо за открытки, они очень понравились моей невесте.

У Тани екнуло сердце. Так вот почему на самом деле уехал Олег! У него ничего не получилось с Региной. Господи, бедный. Сначала он любил ее, Таню, но чем преданнее и горячее становилась его любовь, тем более легкомысленно она к нему относилась. Но вот судьба ему улыбнулась, он встретил другую девушку... А она оказалась невестой Виктора! Ирония судьбы?

Если бы Олег отбил у Виктора невесту, это было бы только справедливо. Но он не сдюжил. То ли испугался, то ли из своего дурацкого благородства во второй раз решил уйти с дороги и не мешать Потапову строить свое счастье...

– Тань, я тебя очень прошу. Вспомни, пожалуйста, свой последний разговор с Олегом.

– В последний раз мы общались по телефону.

– Неважно. Нужно, чтобы ты восстановила его в памяти во всех деталях.

Таня рассмеялась во второй раз странным смехом. Откуда же черствому Потапову знать, что этот разговор Таня не забудет никогда в жизни! Она сто раз прокручивала его в уме, вдумываясь в каждое слово, исследуя каждую интонацию.

...Пожидаев ждал ее возле стойки регистрации, а она сбежала от него, чтобы еще раз позвонить Олегу, услышать его голос. Раньше ей и в голову такое не приходило. Вот уж точно как в пословице: что имеем – не храним, потерявши – плачем. Она и вправду тогда едва не плакала. Она ревновала его и, если бы могла, повернула время вспять.

В тот день, в аэропорту ее рука здорово дрожала, когда она набирала его номер. Он долго не брал трубку, но потом все-таки ответил. И голос его прозвучал неприветливо и так сухо, как будто он разговаривал не с ней, Таней Волгиной, а с какой-нибудь случайной подружкой, от которой поскорее хочется отделаться.

– Алло.

Таня отлично помнила, как забилось ее сердце при звуках родного голоса.

– Олег, я звоню попрощаться, – сказала она тогда, всеми силами стараясь не выдать волнения.

– Ты куда-то уезжаешь? – поинтересовался тот. Его тон был совершенно будничным. Так разговаривают с человеком, который тебе не слишком интересен.

Таня решила сразу же расставить все по местам.

– Да, мы с Павлом летим в Швейцарию, – ответила она. – Ты же в курсе, у нас новый проект... Вообще-то я собиралась отправиться примерно через месяц, но тут подвернулась возможность... Так вот я и подумала: чего тянуть?

Пауза длилась долю секунды, не больше.

– Что ж... Отлично, – ответил он так, будто она сказала, что идет в булочную за хлебом и вернется через пятнадцать минут.

– Что там у Виктора? Надеюсь, все в порядке? Никаких неожиданностей?

Она и тут чувствовала себя виноватой. Когда она зашла в палату Потапова, тот расстроился, даже рассердился. По его мнению, первой к нему должны были впустить невесту. Он отправил Таню прочь, причем довольно грубо. И теперь она раскаивалась. Раскаивалась во всем – в том, что согласилась покинуть страну еще до того, как друг детства выписался из больницы, в том, что вошла в палату раньше, чем его невеста...

Олег дипломатично подбодрил ее, и Тане показалось, что он хочет побыстрее свернуть разговор.

– Конечно, он мужик настырный – выкарабкается, – сказал Олег.

На какую-то секунду у Тани возникло чувство, что он не один и ему неудобно говорить. Этот безразличный тон, странные ходульные выражения... На всякий случай она решила спросить еще что-нибудь, убедиться, что ошибается.

– А еще ничего не узнали про того негодяя, который в него стрелял?

– Ну как же! – ответил Олег прежним негнущимся голосом. – Его уже поймали. Вернее, он сам явился с повинной. Это бывший Регинин любовник, профессор консерватории, между прочим. Сошел с ума от любви – в прямом смысле этого слова.

– Я очень рада, что все так благополучно закончилось.

– Да, все хорошо...

Это был диалог двух близких людей, которые по какой-то причине не говорят друг другу правду. Причина у каждого была своя, а разговор получился совершенно дурацким.

– Ну что ж, тогда пока? – спросила Таня звенящим от напряжения голосом.

– Пока! Не пропадай, – с нажимом ответил Олег.

– Надеюсь, мы будем созваниваться.

– Как обычно.

Теперь Таня старательно повторила Виктору все, что запомнила, слово в слово.

– Мне показалось, что он разговаривал странно, – неожиданно для себя заявила она Потапову.

Тот поперхнулся и закашлялся. Потом с натугой спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Он разговаривал не как живой Олег Скворцов, а как кусок дерева.

– А почему ты раньше не сказала?! – взвился нетерпеливый Виктор.

– Кому – тебе? – насмешливо спросила Таня.

– Знаешь, что, Волгина? – совершенно по-мальчишески спросил он, как спрашивал когда-то давно, много лет назад. – Ты мне друг или не друг?

Его собирались исключать из школы за то, что он хулиганил на уроке химии и едва не натворил бед, и Таня с Олегом, как всегда, придумывали, как его спасти. У Потапова, впрочем, был собственный, совершенно дикий план. Когда он его изложил, Таня сообщила, что ни за что на свете на такое не согласится. И тогда он спросил ее, наступая широкой грудью: «Волгина, ты мне друг или не друг?» Все почувствовали, что наступил переломный момент, и Таня сказала «да». Сегодняшняя ситуация, как бы забавно это ни звучало, была похожа на ту, из прошлого. Вопрос подразумевал такие слова: «Волгина, после всего, что я тебе сделал, ты сможешь простить меня? Не как Виктора Потапова, обещавшего жениться на тебе и бросившего ради другой женщины, а как Витьку, друга детства, которого ты знаешь больше двадцати пяти лет?»