— Ты думаешь, Ричард хотел отомстить ему… из-за меня?

Дункан извлек пистолет из седельной сумки и сунул его за пояс.

— У меня нет ответа на этот вопрос. Все, что нам известно, — это то, что отец Ангуса стоял над твоим отцом с занесенным над его головой мечом. Он уже собирался нанести ему смертельный Удар, как вдруг из клубов порохового дыма появился твой жених и сбил его с ног. Через несколько недель погибла сестра Ангуса, а твой отец, судя по всему, одобрил твою помолвку.

— И ты думаешь, что он спас моему отцу жизнь, чтобы добиться продвижения?

— Да.

— И ты также считаешь, что мой отец имел отношение к смерти этой женщины?

— Нет. Твой отец был хорошим и честным человеком. Я это знаю точно. Я не подозреваю его в подобном предательстве.

Она тяжело вздохнула.

— Но Ричарда ты честным не считаешь.

Дункан покачал головой.

Амелия запрокинула голову и посмотрела на серое небо — идеальный круг в рамке из верхушек деревьев.

— Я не знаю, что обо всем этом думать.

Она не могла разобраться в своих чувствах, была обескуражена и растеряна. Единственного человека, который, как она была уверена, явится ей на выручку, подобно рыцарю в сияющих доспехах, обвиняли в чудовищных злодеяниях.

— Я чувствую себя очень наивной, — продолжала она. — Я доверилась отцу, позволив ему выбрать для меня мужа, но сейчас должна признать, что он мог заблуждаться на его счет. Кому же в таком случае можно верить? Кто меня не обманет?

Дункан подошел к ней.

— Полагайся только на себя, девушка. Не доверяй никому.

Она перевела взгляд с затянутого тучами неба на его обеспокоенное лицо. Его слова были мудры, и она это понимала, но в данный момент ей более важным показалось промелькнувшее в его глазах сочувствие. Не могла она не отметить и собственное учащенное сердцебиение. Она разглядывала Дункана, как будто видела его впервые. Ее взгляд скользил по его лицу, и казалось, он понимает ее чувства.

Горец отвернулся и теперь смотрел на лес. На его щеках ходили желваки, а грудь расширилась от глубокого вдоха. Амелия не могла отвести от него глаз, так поглощена была внезапным желанием понять, о чем он думает.

Мясник подошел ближе.

— Тебе предстоит многое узнать об этом мире, девушка.

Амелия чувствовала себя выброшенной из своего упорядоченного и уютного мирка и была вынуждена признать, что он прав. То, что с ней происходило, никак не укладывалось в рамки ее явно ограниченного жизненного опыта.

Вдруг Дункан потянулся к ней, и она почему-то совершенно не испугалась, когда он провел большим пальцем по ее губам и обвел взглядом ее лицо. Где-то в ветвях защебетала птица… Он наклонился и осторожно коснулся губами ее губ.

И это каким-то совершенно необъяснимым образом вдруг ее утешило и подбодрило. Она уже совсем ничего не понимала…

Тем не менее Амелия немедленно отстранилась и попятилась от него. Но он последовал за ней. Все ее чувства были как натянутая струна, и ей казалось, что она растворяется в окружающем мире, потеряв способность даже думать.

Мужчина смотрел на нее воспламенившимся взглядом, хотя ей показалось, что этот поцелуй изумил его не меньше, чем ее. Затем он отступил назад и переключил свое внимание на седельные сумки, одновременно подтягивая подпругу и собирая в кулак поводья.

Она вытерла влагу с губ.

— Почему ты это сделал?

Он не ответил, просто повел лошадь к краю поляны.

— Я хочу, чтобы ты меня отпустил, — тихо попросила она, идя за ним. — Во всем этом нет моей вины. Что бы ни сделал Ричард, это не имело отношения ко мне, и я ничего об этом не знаю. И я не понимаю, почему Ангус так сильно меня ненавидит, если это он выстрелил в моего отца во время сражения. Не я его обидела. Все как раз наоборот — он причинил горе мне.

Дункан остановился под деревьями и обернулся к Амелии.

— Ярость, которая пожирает Ангуса, очень трудно облечь в слова. Эта ярость пожирает нас всех, и тебе этого не понять.

Она вспомнила страстное негодование, охватившее ее, когда он вошел в ее спальню.

— Возможно, ты меня недооцениваешь.

— Нет, девушка. Ты невинна и наивна. Чтобы понять, о чем я говорю, необходимо узнать, что такое истинный ад.

В его глазах Амелия увидела что-то темное и опасное.

— Я не уверена, что хочу продолжать тебя слушать, — нахмурившись, сказала она.

— Тогда прекрати задавать вопросы. Ты и так уже знаешь слишком много. — Он подошел к ней, взял ее за локоть и подвел к лошади. — Ты хочешь, чтобы я еще раз забросил тебя наверх, или способна сделать это сама?

— Я могу сделать это сама, — ответила она, не желая спорить с ним, во всяком случае сейчас, когда он находился в таком дурном расположении духа, а у нее все еще кружилась голова от того, что только что между ними произошло.

В равной степени она не могла изгнать из головы и рассказ о том, что случилось с сестрой Ангуса. Мысли о страданиях этой молодой женщины были совершенно невыносимы.

Во всяком случае, теперь Амелия понимала, почему оба, и Дункан, и Ангус, так сильно ненавидят Ричарда. Корни их стремления отомстить англичанам и в самом деле уходили очень глубоко.

Она села на лошадь, и Ричард вскочил в седло позади нее. Вскоре они покинули поляну, держа путь на север.

— Теперь молчи, — приказал он. — Просто держи рот закрытым, потому что мне надоели твои вопросы. Мое терпение истощилось, и если ты снова начнешь их задавать, я снова заткну тебе рот кляпом.

Он произнес это с такой решимостью, что Амелия содрогнулась.

Остальные уже скрылись в лесу, растворившись среди деревьев, подобно клубам утреннего тумана. Амелия не знала, что и думать. Ей казалось, что она погружается в чужой мир и в жизнь, которую совершенно не понимала.

Они достигли долины Элчайг на закате солнца, когда над горизонтом начала подниматься луна. Вскоре в небе замерцали звезды, а издалека донесся волчий вой.

Трое других горцев добрались до места стоянки раньше их и уже разожгли костер. Амелия глубоко вдохнула аппетитный запах жареного мяса, готовая едва ли не на полном ходу соскочить с лошади в предвкушении горячего ужина.

— Неужели это кролик? — спросила она, изголодавшись так, что до всего остального ей уже не было дела.

Впрочем, это было не совсем так. Ничто не могло стереть из ее памяти то, что произошло между нею и Дунканом, и она еще не вполне оправилась после неожиданного поцелуя.

— Да. В том, что касается быстрого обеда. Гавину нет равных. Он способен мгновенно поймать добычу. На то, чтобы убить и освежевать ее, у него уходит минута. Никто и глазом не успевает моргнуть, как мясо уже жарится на вертеле.