Но по правде я действительно голодна. Кроме того, после нашей одноразовой ночи, мы вряд ли проведём ещё одно такое совместное утро. Это просто часть обязательного плана — секс, потом завтрак, и разбежались в разные стороны.

— Если у тебя нет денег на продукты, я с радостью поведу тебя вечером по магазинам.

И вот так исчезает моя гордость. И мои чувства. Без лишних слов я расстёгиваю пряжку ремня и протискиваюсь мимо него, топая в кафе. Как он смеет? Как он смеет думать, что я не могу позволить себе еду? Я могу себе это позволить. Я могу купить еду, если захочу. Я куплю его чёртов завтрак, просто чтобы доказать это.

— Полли, подожди, — зовёт он меня сзади, и я резко оборачиваюсь.

— Что? Хочешь оскорбить меня ещё больше? Продолжай, Эрик. Что ещё? Мои сиськи недостаточно большие? Моя квартира слишком мала? Моя одежда не той марки?

В его защиту скажу, что он выглядит удивлённым.

— Я не хотел тебя оскорбить. Ты правда так думаешь?

Я скрещиваю руки на груди, а затем подбрасываю их в воздух, не зная, что я чувствую.

— Неважно. — Когда я подхожу к двери, я толкаю её и иду прямо к кабинке, не дожидаясь, пока хозяйка кафе усадит меня. Эрик заходит за мной и садится рядом, наклоняясь ближе и загоняя меня в угол.

— Я бы никогда не причинил тебе боль и не оскорбил тебя, так что я не знаю, какого чёрта ты пытаешься выкинуть…

— Я ничего не выкидываю. Это ты намекаешь на то, что я настолько жалкая и нищая, что даже не могу позволить себе купить еду. Я могу себе это позволить. Я сама могу купить себе чёртову еду. Только потому, что ты, — я указываю на него, — занимался со мной сексом, не значит, что я должна позволять тебе командовать мной и обращаться, как с какой-то грёбаной шлюхой. — Когда слова слетают с моих губ, я позволяю отчаянию, стоящему за ними, тоже выскользнуть. И точно так же, как я и предполагала, он узнает это… Унижение. Стыд. Каким-то образом его глаза смягчаются, в то время как челюсть твердеет.

Прежде чем он успевает пробормотать хоть слово, я толкаю его и пытаюсь выйти из кабинки. Мои лёгкие сжимаются, а зрение затуманивается.

— Двигайся. Мне нужно убираться отсюда. — Я снова толкаю его, но он не двигается с места, так что мне каким-то образом удаётся протиснуться между ним и кабинкой. Не пытаясь устраивать слишком шумную сцену, я выхожу из кафе и иду к машине Эрика.

Однако он прямо за мной, и я знаю, что если я сяду с ним в эту машину, он потребует чего-то, чего я не хочу давать. Поэтому я бегу.

Глава 7

Эрик

— Чёрт, — бормочу я себе под нос, когда бросаюсь догонять её. Она быстра, надо отдать ей должное, но я быстрее. К тому времени, как я добираюсь до Полли, мы уже прошли половину квартала. Я обхватываю её обеими руками и поднимаю с земли. Ноги девушки продолжают брыкаться, и она ударяет меня в голени. — Остановись.

— Отпусти меня, — ворчит она, пытаясь вырваться из моих рук.

— Никогда.

— Эрик, я серьёзно.

— Я тоже.

Я делаю вместе с ней на руках пару шагов назад и сажусь на скамейку у автобусной остановки, сажая её рядом со мной. Полли остаётся на месте и переводит дыхание, пока я снова пытаюсь осмыслить последние несколько минут. Потому что в первый раз, когда я услышал, как она это сказала, я действительно не думаю, что расслышал её ясно.

— Я не тот человек, за которого ты меня принимаешь, Эрик. Я не разорена. Я не жалкая. Я не слабая

— Я ни разу не произносил этих слов, так что не пытайся что-то исказить, чтобы сделать из меня плохого парня. — Я поворачиваюсь и смотрю на её профиль.

Колено Полли дёргается, и она сжимает свои изящные руки в кулаки на коленях, но ничего не говорит. Маска, которую она внезапно надела, делает её похожей на совершенно другого человека. Мне это не нравится. Я как раз собираюсь что-то сказать, хотя и не знаю, что, когда она встаёт.

— Мне действительно нужно на работу.

— Полли, я…

— Пожалуйста, не надо. Ты можешь отвезти меня в закусочную? В противном случае я пойду пешком. Мне действительно нужно идти.

Моя голова поднимается, и когда я ловлю её взгляд, это разрывает меня на части. Ушла милая, нежная девушка, с которой я провел ночь, и на её месте теперь побеждённая и грустная… такая чертовски грустная.

— Да, милая. Я отвезу тебя.

Мы возвращаемся к моей машине, и она садится на своё место ещё до того, как я успеваю открыть для неё дверь. Есть так много всего, что я хочу сказать. Так много вопросов, которые я хочу задать. Миллион разных способов, которыми мне нужно показать ей, как сильно я забочусь о ней те месяцы, что я её знаю. Но она скрестила ноги и руки и повернулась всем телом так, чтобы оказаться практически ко мне спиной. Она не смогла бы больше закрыться от меня, даже если бы попыталась.

Я знаю, каково это, когда кто-то давит, когда они пытаются заставить тебя заговорить, когда ты не готов, или, когда последнее, чего ты хочешь, — это поделиться тем, в каком ты отчаянии. Каким жалким ты стал. Как низко ты бы пал. Поэтому, хотя я и хочу этого, я ничего не говорю и не задаю вопросов, которые вертятся у меня на языке. Я подъезжаю к обочине перед «Ланчем для завтрака», и она выпрыгивает и заходит внутрь, не оглядываясь.

Сегодня мне не нужно работать в «Сложностях». Я подумывал о том, чтобы вернуться в Кали на пару дней, но после быстрой проверки в офисе я говорю ребятам, чтобы они не ждали меня некоторое время. Они привыкли к тому, что я бывает уезжаю по делам. Пока работа, которую мне нужно сделать, выполняется, у них нет причин беспокоиться. В любом случае, в последнее время я даже не думал о «Фирме».

Хотя мне действительно нужно сходить в спортзал. Мне нужно куда-то сбросить свою энергию. Мне нужно выбивать дерьмо из неодушевлённого предмета до тех пор, пока я не устану настолько, что