– Но они с крылышками! Феи, а не уточки. То есть тьфу, уточки тоже, но они тут вообще ни при чем!!!

– И что-о? – осмелел пленник. – Даже на твоей убог… Однолунной родине водятся какие-то муравьи, у которых самцы бескрылые, а самочки очень даже того… летающие. А еще у фей панциря нет. – Он исхитрился постучать кулачком по тому странному месту, напоминающему паучье туловище, из которого росли все шесть его ножек. – А лезвия у них, между прочим, получше наших. Но они же бе-е-е-еленькие – он высунул язык, дразнясь довольно противно, но не злобно, – ма-а-аленькие, всякий обидеть может… Карина выпустила паучерта, но тот не спешил убегать. Ей хотелось не то что руки вымыть, а просто вымыться. Войти в воду и плыть, плыть, плыть подальше от всего этого. Что же, получается, И-ин, Е-ен и Ю-юн… шпионили за ней? Доносили? Кому?

А то непонятно, Кариночка. Домик фей появился в «Страже Глубин» вместе с паучертом. Не папа «компенсировал неподаренных кукол» дочке, ох не папа. И она ничего не пыталась компенсировать, а просто желала знать о Карининых перемещениях. Тьфу… Хорошо еще, Карина держала феечек в глубинном мешке, откуда не извлекала с того самого злополучного дня – экзаменов и гонки. Но, как знать, может, феи могли слышать происходящее прямо из глубины?

– Извините. – Карина метнулась к своему основательно потрепанному и, кажется, порванному в схватке с львом рюкзаку. – Если я сейчас этого не сделаю, то у меня мозг взорвется…

Три парня, включая вредного паучерта, не возражали. Понимали, наверное, что девушка со взорванным мозгом способна взорвать мозг всем собравшимся. Спинной, головной и даже костный. А всем собравшимся сейчас только этого и не хватало.

Рюкзак действительно пострадал в трех измерениях. И даже в четырех – от разрывов в трехмерке глубина сместилась и уменьшилась. Крышка-крыша домика фей неловко перекосилась. Карина рывком вытащила красивую коробку. Вместо вежливого стука ударом сшибла крышку. Цветной туман, похожий на завихрения галактик с космических фотографий, вырвался наружу, разделился на три завитка, и каждый обернулся пухленькой барышней в цветном комбинезончике.

– Юная моя госпожа, – сердито сложила ручки на груди И-ин, зависая прямо напротив Карининого лица, – ты в своем ли уме? Разве можно так вламываться? Это же дом как-никак, хоть и временный.

Карина, удивляясь собственному проворству, легко сгребла фею в горсть. Юшка и Ешка ахнули тихим хором. Хор испуганных пау-феечек, надо же! Однако, точности ради, это был не хор, а дуэт. И главная фея не собиралась превращать его в трио.

– Что на тебя нашло?! – заверещала она как резаная. – Ну-ка выпусти и расскажи все толком, госпожа ты моя катастрофа!

– Вы мне врали! – бросила ей в мордашку Карина.

И выпустила И-ин. Вообще-то ей хотелось стиснуть феечку до реберного хруста, но она сдержалась.

– Вы шпионили за мной. Доносили все… моей маме, да? Как же мерзко, Ишка! Я думала, мы подружились, а вы, значит, отрабатывали контракт с такими гадючими пунктами… Нет, я понимаю, вы – сервис, я типа клиент, ничего личного, но это все равно мерзко!

И поняла, что ревет. Вернее, что уже некоторое время ревет. Презент, чтоб его, перфект континуос. А еще поняла, что внутри ее образовался провал.

В ее понимании внутри человека тоже была своего рода бесконечность – безграничное пространство души, градиентом переходящее из черного отчаяния в сияющее светом счастье. И где-то посередине (условно посередине – бесконечность все же!) этого перехода спектр счастья отделялся от спектра отчаяния неким… плато надежности. Странным, но не парадоксальным образом это плато было и безграничным, и небесконечным одновременно. Наверное, потому, что состояло из живых существ. Тех людей и тварей, которые так или иначе давали Карине ощущение защищенности и просто почвы под ногами.

Но ее плато надежности было сплошь покрыто трещинами смертей и предательств. И теперь, кажется, оно не выдержало – обломки его полетели в черную бездну отчаяния, утаскивая за собой куски души. Давно уже там растворились родители, живущие свою яркую и слегка безумную жизнь не в том мире, где росла их дочь. Смерть забрала Ларика, родителей Митьки, которые были ей друзьями, Рудо, о котором пока что думать без слез не получалось, даже Дирке, который не успел толком стать частью этого плато. Но и крошечная крошка иной раз много значит. Люська, которую Карина долго, большую часть жизни, считала подругой. Диймар… Эх, ну а что Диймар? Да, он ей нравился – именно так! НравиЛСЯ. В грамматическом прошедшем и календарном прошлом. А теперь, в настоящем, – нет!!! Но то, что он ей нравился и, похоже, взаимно, по сути, ни к чему его не обязывало. Но… разум не участвовал ни в построении плато, ни в его обрушении. И Диймар полетел следом за прочими умершими и предавшими. Крошечными яркими осколками скользнули во тьму феи. Эррен балансировала на краю черного пролома вместе с Мастером. Еще немного, и рухнет все, просто все.

– Ой… нет-нет-нет, плакать не надо. – Ишкин голосок донесся как будто из другой вселенной, звучал он сердито, но уже иначе. – Успокойся! Не госпожа, а водопад какой-то. Мы за тобой не шпионили. Ну же. – Прямо в нос Карине ткнулся извлеченный непонятно откуда огромный платок. – У нас в контракте подобных пунктов нет! Ты так и не прочла?

– Чего там читать-то? – Карина высморкалась. Потом вспомнила о присутствии двух… с натяжкой – трех парней в комнатке, и ей захотелось если не сквозь землю провалиться, так хотя бы в глубину платка нырнуть. – В моем экземпляре даже имени нанимателя не указано. Мало ли еще пунктов, которые не совпадают…

– Глупая же ты девочка, – судя по тому, откуда доносился голос, И-ин зависла прямо над Карининой макушкой, – имени нанимателя нет, потому что это тайна!

– Сама ты глупая, – обозлилась девчонка, – можно подумать, пункт о шпионаже за мной ни разу не тайна!

– Об этом я не подумала, – фыркнула Ишка и тоненько свистнула.

В следующую секунду Карину с силой потянули за волосы. Юшка и Ешка вытащили ее из складок платка, как Мюнхгаузена из болота. Парни от неожиданности не сделали ничегошеньки, чтобы не дать свершиться этому произволу и издевательству.

– Мы не собирались следить за тобой и докладывать кому бы то ни было. – И-ин сердитой крупной мухой зависла перед лицом Карины, пытаясь смотреть ей прямо в глаза, но ввиду размера феи получалось только в один. – Хотя наш наниматель настаивал на внесении такого пункта в контракт. Мы отказались.

– Потому что мы творцы, – вдруг тихонько пискнула Ю-юн, из которой обычно слова было не вытянуть, – мы художники.

– И всякой дрянью заниматься не станем! – Ишка рубанула воздух кулачком.

– Как ваш наниматель не послал вас куда подальше, если вы такие правильные?

– Наш наниматель просто хотел сделать тебе подарок, – примирительно отозвалась Ю-юн. – А пункт о слежении частенько пытаются впихнуть в договор ради безопасности юной госпожи. Но почти все феи отказываются.

– Тогда почему молчали о том, что на самом деле вы – пауфеи? Или как там это называется? – Карина шмыгнула носом, но уже не собираясь реветь, атак… остаточно.