— Просто съешь это, милый, — посоветовала синьора Стрега-Борджиа, — и тогда нам подадут пудинг.

— Честное слово, мне легче умереть, — процедил Титус, с ненавистью разглядывая маленькие рыхлые зеленые комочки, разложенные по краю его тарелки.

— ТИТУС!

Титус поднял глаза от тарелки. Отец устремил на него строгий взгляд, но учитывая то, что синьор Стрега-Борджиа перенапряг лицевые мышцы, удерживая их в Позиции Вымученной Улыбки, начиная с закуски (креветки Мари-Роз), во время супа (брокколи и Стилтон) и сорбе (авокадо с лаймом), эффект этого взгляда оказался несколько смазанным.

— Титус, — зашипела Пандора, — отвлеки общее внимание, и я заставлю твою капусту исчезнуть.

Титуса не пришлось просить дважды. Потянувшись за соусником, он опытной рукой опрокинул затейливое, но неустойчивое украшение из еловых шишек и фруктов, которым хозяева отеля оснастили каждый стол в обеденном зале.

— Упс, простите, — пробормотал Титус и вместе со всеми полез под стол собирать рассыпавшиеся яблоки, гранаты и шишки. Когда семья вновь уселась, чтобы продолжить трапезу, Титус увидел, что Пандора умеет держать слово.

— Ну ты даешь! — восхищенно прошептал он, набрасываясь на остатки своего блюда с удвоенной энергией.

Спустя довольно продолжительное время сильно переевшие гости и персонал повалились на диваны в гостиной, чтобы успеть впихнуть в себя десерт, пока их животы еще не лопнули. Титус воспользовался этой ситуацией, чтобы удалиться на поиски инкубатора. Со вчерашнего вечера он являлся счастливым обладателем крови и инфракрасного устройства, и в довершение всего в момент вдохновения вдруг понял, что отрыгнутая Нотом эктоплазма может служить отличной средой для выращивания diy-клонов. Оставалось только найти инкубатор…

Впрочем, на этот счет у него тоже имелась отличная идея. За обедом он подслушал многообещающую беседу между Лэтчем и миссис Маклахлан, которым, вместе с остальным семейством, удалось избежать жареного гуся.

— Не думаю, что он был приготовлен правильно, — тихо сказала миссис Маклахлан, передавая Лэтчу блюдо с гусем и ничего не положив себе. Лэтч заметил розовые куски мяса, прикрытые застывшим гусиным жиром, и, пожав плечами, передал блюдо Току.

— Я пас, — решил крокодил. — Сырой гусятинки, Ффуп?

— Питательная среда для всех видов бактерий, — заметила миссис Маклахлан, передавая Лэтчу фарфоровую миску с обжаренным картофелем.

— Бог знает, какие бациллы там плодятся, — согласился дворецкий, в утешение накладывая себе с полдюжины картофелин.

Титус проскользнул на кухню и через несколько минут незаметно прокрался через вестибюль, неся большое блюдо, на котором красовался скелет гуся. Набивая грудную полость бывшей птицы эктоплазмой, он обнаружил, что кости еще теплые. Эктоплазма по своему обыкновению выскальзывала, нарушая законы гравитации, и просачивалась через гусиные ребра, а часть ее просто испарилась, взмыв над фарфоровым блюдом туманным смерчиком.

Титус вынужден был признать, что это стало одним из самых неприятных деяний, которые он совершал во имя науки. Причем ситуация с каждой минутой ухудшалась. Засовывая платок, смоченный кровью Пандоры, в теплую утробу начиненного эктоплазмой гуся, он чувствовал, как его желудок судорожно подкатывает к горлу. Когда же Титус кольнул себя в палец булавкой от маминой брошки и увидел капельку собственной крови, ему пришлось сразу же лечь. Комната медленно вращалась вокруг него, а в довершение неприятностей запах гусиного жира въелся в его волосы, его одежду, его… Титус стрелой помчался в ванну, где шумно опорожнил желудок.

Десять минут спустя, бледный и дрожащий, он уже был готов к последнему броску для достижения цели. Блюдо с гусем было пристроено на радиатор для поддержания тепла. Лэптоп тихо жужжал, его инфракрасный глаз был нацелен на грудную клетку гуся, где булькала и вздымалась испятнанная кровью эктоплазма. На экране лэптопа появилось меню:

— Дааааа! — прошептал Титус. — Да, да, да, ДА!

— Похоже, я не ошиблась в своих надеждах застать тебя здесь, — раздался голос. — Фффуууу — что за зап?.. ТИТУС? Что, черт возьми, ты делаешь с гусем?

Титус обернулся. В дверном проеме стояла бледная Пандора с глазами размером с блюдце. Между тем никем не замеченная Дэмп червячком проползла по ковру прямиком к радиатору. Она тоже была несколько озадачена воскрешением обеденного гуся, но эта загадка отступила на второй план, когда она увидела лэптоп Титуса. Приветственно мерцал экран, лукаво подмигивал курсор, а тихая музыка, сопровождавшая программу diy-клонирования, притягивала Дэмп, как магнитом.

— Я… эээ… понимаешь… — мямлил Титус, с ужасом осознавая, что ему не удалось опустошить желудок так эффективно, как он надеялся.

— Это так отвратительно, Титус. Бррр. Мерррззко. Ты что, не мог открыть окно? Здесь воняет — беее, да тебя вырвало, Титус.

— Ммргхх… — согласился Титус.

Дэмп нажала пальчиком клавишу на штуке, похожей на пианино, но, к ее разочарованию, абсолютно ничего не случилось. Она вылупилась на экран, похлопала по клавиатуре открытой ладошкой, подождала, а затем нажала несколько клавиш одновременно. Где-то неподалеку Пандора сражалась с задвижкой, пытаясь открыть окно. Дэмп тихо вскрикнула и села на пятки. Экран залился кроваво-красным цветом, а фоновая музыка внезапно сменилась глубоким неотвратимым гулом.

— ОЙ, МОЙ КОМГГРРХХХ! — Титус, разрывавшийся между необходимостью спасения своего проекта клонирования и всепоглощающим желанием избавить свой желудок от остатков его содержимого, совершил бросок на грани своих возможностей. В итоге его стошнило прямо на лэптоп, но он успел заметить зловещее сообщение на экране:

Клонирование успешно активировано

Лишь несколько часов спустя, после длительной уборки и протирки, а также взаимных упреков, перемежавшихся извинениями, Титус и Пандора смогли примириться и обнаружить в дебрях меню информацию о том, что Дэмп безотчетно изменила план игры Титуса. Охваченный ужасом, брат обнял сестру, когда оба прочитали на экране слова:

Размер 10 %

Качество клонов черновое

Цвет розовый

и, самое важное,

Количество (общее) 500

Тарантелла замерзала в кухне Стрега-Шлосса. За ночь снег за окном сменился сонным дождиком с проблесками слепящего зимнего солнца, но изнутри дом больше напоминал охваченный чрезмерным энтузиазмом морозильник, нежели жилище. В довершение всех несчастий, снег, выпавший через лишенную черепицы крышу, растаял, пропитал весь дом и начал просачиваться в кухню. Тарантелла нашла убежище в печке для разогрева пищи, которая, хотя и была холодна как лед, оставалась по крайней мере сухой. Она как раз плела себе из паутины гнездо, когда снаружи донесся шум.